Дьявол целует сладко (СИ) - Орлан Нари Страница 45

— На острове посреди озера воспоминаний увидишь стебель жизни, вокруг которого обвивается коса дара. Но близко к нему не подходишь. Выстраиваешь кругом озера три зеркала. Одно синее, другое красное, третье зеленое. Проверяешь, чтобы в каждом зеркале отражалась именно та часть дара, которой соответствует цвет. «Вчера» — зеленый, «сегодня» — синий, «завтра» — красный. Дальше произносишь слова… как же там…

Забыла. Меня едва не охватила паника. Но, может, эти слова есть в записях с консультации… Дрожащими руками я достала смартфон.

— А зеркала какими должны быть? — спросил Лёня. — Большими, маленькими?

— В книге были иллюстрации… Но их я не фотографировала… Но могу попытаться нарисовать по памяти.

Понимая, что все мои знания рассыпаются, я стала впадать в отчаяние. Только б не пришлось сейчас бежать к Мартину и молить его о том, чтобы он дал перевод.

Но мои пальцы уже открыли галерею на смартфоне. Брови медленно поползли вверх, а глаза расширились от шока. Весь перевод был сфотографирован. Но я точно этого не делала! Мартин ведь забрал мой мобильник. Ничего не понимаю…

Лёню озадачило мое выражение лица, и он заглянул в смартфон. Не прошло и минуты, как он выхватил его из моей руки и принялся быстро читать.

— Чего ты сразу не дала мне перевод?.. О, так здесь есть даже иллюстрации. Ну теперь понятно, какие зеркала делать.

Пока мой друг расстилал на полу одеяло и готовился к медитации, я застывшим взглядом смотрела на показания приборов.

Один вопрос за другим взрывал мою голову. Я уснула связанная на стуле, до двенадцати точно не просыпалась. Тогда откуда на мобильнике перевод? Почему Мартин меня развязал? А почему связал? Боялся, что я ему помешаю?

— Иди лучше к Инне. И не заходи в палату, пока я не выйду. — Лёня положил руку на мое плечо, вырвав меня из раздумий.

Следующие два часа показались мне самыми страшными в жизни. Нет ничего хуже ожидания. Инна дрожала в моих объятиях, я все время шептала лишь одну фразу: «Все получится и у нас все будет хорошо». Хотя она никак не реагировала на мои слова. Я изо всех сил пыталась не плакать, а старалась теплом своего тела облегчить боль подруги и хоть немного поделиться с ней надеждой.

Наконец дверь распахнулась. Слегка пошатываясь, Лёня вышел в приемную. На его лице расползлась счастливая улыбка. Синяки постепенно сходили, выравнивался цвет кожи.

А когда я подбежала к нему, то увидела разгорающиеся огоньки в радужках его глаз. Передо мной стоял совершенно здоровый человек, по которому и не скажешь, что совсем недавно он был похож на боксера, проигравшего на ринге.

— Получилось! — только и сказал он перед тем, как стиснуть меня в объятиях. Я с радостью ответила ему тем же и сцепила руки за его спиной.

Когда мы оторвались друг от друга, Инны на диване уже не было. А из палаты начали доноситься невнятные хлюпанья и вскрики. На носочках мы с Лёней подошли к приоткрытой двери и застыли.

Инна лежала на груди Командира, заливаясь слезами, а он пытался ее успокоить, что-то тихо говоря и поглаживая рукой по голове. В моих глазах тоже выступили слезы, а душа наполнилась радостью и облегчением. Мы спасли Командира!

…бывшего.

До нас донеслась церемониальная мелодия. Только что был выбран новый Командир.

Лёня схватил меня за руку и потащил прочь из госпиталя, по пути говоря:

— Может, еще успеем застать инаугурацию!

Мне самой не терпелось увидеть мужчину с сильнейшим даром в лагере, поэтому я не отставала от друга.

Перед церемониальным залом, откуда лилась инструментальная музыка, мы притормозили и уже не спеша вошли в раскрытые двери.

Все помещение было забито жителями лагеря. Скамейки убрали перед началом турнира, а каменный пол застелили шелковыми коврами. Поэтому мы сняли обувь при входе и босиком подошли к последнему ряду людей, внимание которых было приковано к церемониальному кругу.

Только я поднялась на цыпочки, чтобы увидеть нового Командира, как он развел руки в стороны и оторвался от земли. Радужная ткань мантии принялась танцевать в подчиненных потоках воздуха. Его огненный взгляд, казалось, нашел меня в толпе и сконцентрировался на мне.

Дыхание перехватило. Ощущение судьбоносного момента сковало тело. Я даже не сразу заметила, что все вокруг стали опускаться на колени. Лёня дернул меня за рукав, и я едва не потеряла равновесие и не упала.

Опустившись на колени, я склонила голову, как сделали остальные жители несколько секунд назад. Музыка становилась все эпичнее, все громче — она давила на голову, раздражала. Спертый воздух не насыщал легкие кислородом, и я, охваченная отчаянием, старалась дышать все чаще.

Все мои планы в один миг накрылись медным тазом. Мартин — новый Командир. Он самый сильный ресемитор в лагере, и против него никто не рискнет бороться.

Я уже жалела, что не послушалась Алину и не улетела в другую страну. Но теперь даже не сомневаюсь: с нынешними полномочиями Мартину не составит труда заставить меня делать то, что нужно ему.

Еще несколько недель назад я бы до потолка прыгала от шанса выйти замуж. Сейчас же я видела в замужестве только дорогу в ад. Про жизнь в городе среди обычных людей и про удочерение Юли можно забыть, ведь стать женой Командира — значит навсегда приковать себя к лагерю.

Но это не означает, что я сдамся. Даже пусть мне придется всю жизнь потратить на борьбу.

Когда все начали подниматься с колен, я переглянулась с Лёней и жестом показала, что хочу уйти. Только нас скрыла толпа, как мы выскользнули из зала.

В коридоре дышать стало легче, и я оперлась спиной о стену. Мой друг явно не находил себе места. Таким злым я видела его только перед дракой. Надеюсь, он сейчас не додумается сцепиться с Мартином. Но все же я с опаской наблюдала за Лёней, который краснел от злости.

Наконец он, похоже, что-то решил и подошел ко мне.

— Мы уедем в другой лагерь.

— Шутишь? Может, тогда вообще уедем жить в город? Среди людей?

— Хочешь попасть в лапы охотников? Среди обычных людей жить опасно!

— Не так опасно, как жить под покровительством Мартина!

Испугавшись, что наши разговоры могут долететь до чужих ушей, мы как-то одновременно стали говорить тише.

— Если не пользоваться даром и постоянно носить цветные линзы, то можно спокойно жить, — сказала я.

— Ты уверена, что хочешь в город? — На лицо друга упала тень сомнения. Конечно, ведь я никогда ему не говорила о желании удочерить ребенка и завести семью.

До нас донесся гул голосов. Церемония закончилась, а значит, сейчас коридоры заполнятся жителями лагеря. Я предложила Лёне пока что разделиться: я зайду сначала к себе и покормлю кота, после чего вернусь в госпиталь и встречусь снова с ним.

По пути домой я изо всех сил заставляла себя прекратить сокрушаться из-за неудавшихся планов. Мартин говорил, что я отстаю от него и что он на несколько шагов впереди. Выходит, мне надо придумать, как его обогнать.

— Снежана!

Не успела я свернуть в поворот, за которым начнется жилая зона, как чей-то женский голос позвал меня издалека. Обернувшись, я увидела девушку, спешащую навстречу мне.

— Тебя хочет видеть Командир, — произнесла она, догнав меня.

— Зачем?

— Он потребовал тебя привести… Не сказал зачем.

Симпатичное лицо девушки исказилось от уныния. Мне стало ее жаль. Представляю, как Мартин отчитает беднягу за то, что она вернется без меня.

— Хорошо, пошли.

До кабинета Командира оставалось еще несколько сотен метров, а мое тело уже пробирала дрожь. Желание увидеть Мартина устроило в душе жестокую драку с желанием бежать за тридевять земель. Как же мне хотелось избавиться от чувств, раздирающих меня на части.

Но они не собирались меня покидать и мотали душу всю дорогу.

Девушка довела меня до кабинета Командира и не уходила, пока я не вошла внутрь. Будто боялась, что могу в любой момент дать деру.

Только я переступила порог, как Эмма на меня налетела, словно разъяренная фурия! Ее глаза полыхали ненавистью ко мне, губы сжались в тонкую линию, лицо побагровело. Казалось, я слышала, как трещит по швам блок на ее даре.