Чудовище для проклятой (СИ) - Вельская Мария "Шеллар Аэлрэ" Страница 45

— Будет сделано, — Дарграйн щёлкнул каблуками, едва удерживаясь от того, чтобы выпустить крылья и ликующе ими взмахнуть.

Азарт и предвкушение потекли по венам, заставляя поторопиться.

Впрочем, Повелитель не стал его томить.

— Иди. Я не сомневаюсь, что ты со всем справишься.

И, когда начальник императорской охраны уже почти выскользнул за дверь, до него вдруг донеслось:

— Береги себя, Грайн. У меня слишком мало преданных… друзей.

Последнее слово словно с трудом протолкнули между сомкнутых губ. Стало как-то беспричинно светло и легко на сердце, словно вернулся потерянный осколок.

— Есть приказано не умирать, мой господин, — негромко фыркнул через плечо и поспешно вышел.

Он сам лично прикопает каждого, кто посмеет неправильно дышать в сторону Каарры дель Гиррес. Если она делает Асторшиэра почти прежним — с её головы волос не упадет. А то что-то последнее время стало подозрительно тихо в плане покушений.

А в кабинете анорр с волосами цвета пепла сжал руки в кулаки, невидяще глядя перед собой. Он хотел её — глупо было это отрицать. Её улыбка, ямочка от смеха на щеке, острый язычок, дерзкий взгляд, но при этом — странная смесь наивности, опыта и дерзости подкупали.

Он хотел держать в руках её дрожащее от желания тело. Хотел целовать искусанные губы, хотел снова и снова ласкать отзывчивую плоть. Он видел, какими глазами она смотрела на него. И готов был уничтожить любого, на кого она посмеет посмотреть так же.

Это пугало ещё сильнее. Он знал — на прочих женщин ему по-прежнему наплевать. И каждую он, не дрогнув, приговорит к казни, если те пойдут против него. Но её… нет, она не предаст его. Но даже тогда он, наверное, не смог бы…

Потому что чувства были сильнее разума.

Впервые.

И впервые он не желал быть чудовищем в чужих глазах.

Мужчина чуть склонил голову, пройдясь по кабинету.

Сети расставлены. Не стоит томить жертву дольше. Пора уже разобраться с чужим проклятьем. Его радовало, что Кара не предприняла попыток воплотить рецепт древней книги. Не верил, что не хотела. Но в этом он понять её мог.

А, значит, его помощи она будет достойна.

На губах вспыхнула улыбка — почти нежная, ласковая.

— Ты будешь со мной, моя маленькая наследница. Ты никуда от меня не денешься…

В разноцветных глазах вспыхнули и погасли искры тьмы. Что делать дальше, император знал совершенно точно.

Часть 11. Наследница рода Гиррес

— И завтра Его Величество никак не сможет уделить вам время, поскольку будет присутствовать на Совете, — моя вежливая улыбка больше напоминала оскал, но это не помогало отпугнуть закалённых интригами змеев.

Смириться с моим присутствием в приемной императора смирились, но не приняли. И пробовали на зуб с завидной регулярностью.

— Полагаю, Его Величество будет крайне огорчён, когда из-за вашей вопиющей халатности, нэсса дель Гиррес он не получит важных для него сведений, — анорр в изысканном темно-синем камзоле зло сверкнул глазами, и я в полной мере ощутила давление на свою выстроенную буквально потом и кровью защиту.

С того момента, как я стала личным помощником Повелителя, прошло почти три недели. Время поджимало со всех сторон, и с каждым днём вставать с постели, куда-то идти и что-то делать становилось все сложнее. Проклятье брало верх, сколько бы я ни боролась.

Как скоро магия тоже мне откажет? И этот мир, в который я уже влюбилась окончательно, несмотря на некоторые неприятности, поблекнет. Навсегда. Думать об этом было больно и неприятно, и подобные мысли я старательно отгоняла. Тем более, что проклятая Итшир только и твердила, что стоит немного потерпеть и выход найдется, не может не найтись!

Вот только он что-то никак не находился.

Повелителя сегодня в любом случае не было в рабочем кабинете, так что настырному посетителю ничего не светило.

За эти дни Дарграйн взялся натаскивать меня в магии так, как будто и правда собирался сделать то ли наемную убийцу, то ли мага самого высокого класса. Приходилось выкладываться так, как будто от этого зависела моя жизнь. Впрочем, в какой-то степени так и было. Хотя "радостное" шипение по углам и притихло, официального результата расследования так и не было объявлено.

Я не спрашивала. Каким-то шестым чувством понимала, что не время.

Демонологией тоже приходилось заниматься исключительно в небольшие отрезки свободного времени. Здесь с нюансами работы мне могла подсказать разве что сама ксайши. И Князь, наконец, непременно обещал назначить встречу. В домене было подавлено восстание и воцарилась тишина.

А в моем собственном сердце сплошная буря.

Я так устала, что, заперев ближе к вечеру дверь на рабочую половину, присела в кресло передохнуть — буквально на пару тактов, под мерное урчание изрядно подросшего Вейши.

Чешуйчатая морда умильно сопела, чешуйки поблескивали темно-зеленым, и я сама не заметила, как крепко заснула.

Вот только сон оказался даже слишком странным.

Я шла по потрескавшимся плитам, отливающим на закате темным, иссине-фиолетовым отблеском.

Камень. Колонны, взмывающие вверх и оглушающая тишина. Вдоль дороги растут деревья, но не слышно ни шороха, ни дуновения ветерка, ни шёпота трав или свиристения птиц.

Только тишина.

Но не вязкая или угрожающая. Грустная. Почти печальная. И какая-то светлая. Словно я вернулась домой. Давно потерянный, забытый, почти заброшенный, этот дом преданно ждал хозяина. И, наконец, дождался.

Плиты казались бесконечными, но чем дальше я шла, тем светлее становилось вокруг. Словно восходило солнце, окрашивая высокие колонны в светлое золото.

Вдалеке показалось здание. Неказистое, едва не разваливающийся домик с покосившимся крыльцом и проваленной крышей.

Я уже задыхалась от усталости, когда всё-таки взбежала по ступенькам. Дверь была не заперта — едва не упала с петель, но, истошно скрипя, всё-таки открылась.

И я оказалась в неожиданно огромном зале, чей конец терялся где-то вдали, за клубящимся туманом.

Было холодно. В тонком платье, в котором я оказалась во сне, я продрогла как-то мгновенно, но внутри не отступало чувство, что поворачивать назад нельзя. Сдаться всегда проще. Но не всегда правильно. Иногда, чтобы понять себя, надо дойти до конца.

Нечто из глубины зала звало меня едва слышным серебристым отзвуком колокольчика, перезвоном трав, смехом ручья, отзвуком грозного грома. И ноги сами несли вперёд.

Через туман, через холод и тревожные мысли, через ранящие ноги каменные осколки.

Какое-то странное, неизведанное волшебство тронуло душу, заставляя её петь. Вперёд, только вперёд.

"Ты уверена? Какая разница, что ты там найдешь? Это не избавит тебя от проклятья. Так не лучше ли не ухудшать своё шаткое положение?".

Мысль была вроде бы и естественной, но все равно… не моей.

Чуждой. Обречённой. Слишком злой.

Я даже на мгновение остановилась, чувствуя заполошный страх от осознания того, что меня может не стать. Кому, как не мне, знать, что в этом мире и сны могут быть вполне материальны.

И тут, словно дуновением ветра, тело окутали крылья. Чужие, ласковые, вдруг ставшие знакомыми и родными. Показалось, что чужие руки бережно обняли за плечи, а голос, никогда не обретавший на моей памяти таких живых эмоций, вдруг шепнул:

— Иди. Всегда иди вперёд. И никогда не сдавайся. Сдался — значит все кончено. Но пока ты идёшь — ты сражаешься. Иди… за нас.

И я пошла.

Больше даже не пытаясь оглянуться, не думая о непоправимом. В конце концов… шанс есть всегда. Даже если кажется, что его нет. И быть уже не может. А сон не так уж плох, если в нем я чувствую себя хоть и уставшей, но здоровой и полной сил.