Многогранник - Lizzy Pustosh Страница 45

кто-то от пуль. Предполагаемые террористы бросили несколько дымовых бомб, тем самым декоординировав всех безоружных, пытающихся убежать людей. Но, план захватчиков был несильно продуман: их костюмы сбросили хамелеоновую расцветку, как только они воспользовались автоматами, и ученики вместе с оставшимися преподавателями стали видеть, как те подходят к ним (данную особенность, видимо, не успели проработать перед нападением на курсантов в их выпускной).

– Раф! Рафи! – задыхаясь от наступивших слез, шёпотом кричал Амос. Он сидел за опрокинутым столом и держал голову друга на коленях. – Ну как же… Не-е-т… – юноша плакал и пытался прикрыть рану, но понимал, что уже поздно. – Ну зачем… ну кто же эти… – он хотел было что-то ещё сказать, но не мог: рыдания перекрывали все слова.

Как только в Рафа и в десятки других людей были подло выпущены пули вооружёнными захватчиками, откуда-то со стороны леса вылетели несколько некрупных, но мощных бомб: они взорвали местами мрамор, уронили бегущих в панике курсантов и выбросили из своих отсеков сотни кубических метров серого дыма. Когда он мигом охватил стоявшего в ужасе Амоса и мёртвое тело Рафа, то видимость полностью исчезла, как и исчез тот уже не прозрачный террорист. Амос не стал медлить и, тая надежду, мигом перевернул стол, желая укрыть друга. Но он тогда не знал, что люди умирают в момент.

Пять, десять или двадцать минут прошло, как темноволосый юноша рыдал над бездыханным телом Рафа. Бледное лицо казалось ему все ещё живым – будто спящий человек лежит рядом и вот-вот откроет глаза, пошевелиться, что-то скажет. Но он не шевелился – просто лежал и истекал кровью, пачкал белоснежный костюм и не давал никаких надежд на чудесное пробуждение. «Нет, его больше нет, – крутилась в голове Амоса. – Но зачем? Но кто? Но как? Кому нужны жизни школьников?.. Кому? – он сидел в тумане и слегка покачивался уже в течение пары минут, но вдруг, после непродолжительной тишины, вновь раздался выстрел: кто-то был обнаружен в дыму – Амос очнулся от размышлений. – Мишель! – мальчик тут же впал в гнев. – Черт, да это из-за неё! Из-за неё он мёртв… из-за неё? – его слова прозвучали растянуто. – Мишель! – понял наконец Амос. – За ней… Они же за ней! Черт! – он быстро вытер слезы из-под глаз, поклонился другу и хотел сразу же отправиться на поиски, но остановился: перед следующим решительным действием ему следовало сказать последние слова: «Прощай, Серафим. Пусть другой мир встретит тебя лучше, чем этот,» – и, сдерживая нахлынувшие вновь слезы, юноша торопливо оставил его.

Начав пробираться гуськом чрез белую завесу, где то и дело встречались все ещё тёплые трупы и маленькие столики официантов, служащие укрытием испуганным до смерти детям и учителям, Амос пытался разглядеть Мишель и не попасться террористам. Юноша, в силу образования, двигался профессионально, отточено, так, что даже единожды встретив захватчика, он умело обогнул его и сумел продвинуться дальше незамеченным.

Прячущиеся курсанты вздрагивали каждый раз, когда он беззвучно подкрадывался к ним, и начинали тихо всхлипывать, поняв, что это очередной школьник, желающий лишь выжить, а не тот образ с красной мигающей лампочкой на руке. Все были в ужасе и по локти в крови: видно, многие пытались спасти пострадавших из толпы, но не могли – куча пугающих тел окрасила когда-то белый мрамор в алые цвета.

Пока Амос небыстро продвигался к сцене (он думал, что Мишель могла спрятаться внутри), из дальних углов площади послышалось ещё два выстрела. «Если они пришли за ней, – думал про себя юноша, подходя к гримеркам, – то зачем убивают других?.. Что-то не так… Надо будет сообщить отцу и президиуму: кто-то должен разобраться, почему все это происходит». Амос обогнул ещё пару стоящих вразброс кабинок и собирался рвануть ко входу внутрь сцены, но, не осмотревшись заранее, врезался в одного из захватчиков. «Ну, все. Вот и конец», – успел подумать про себя он, когда террорист уже поднёс к его груди дуло автомата. Мгновение – выстрел. Громкий шум заложил уши. Кругом потемнело… но юноша все ещё дышал.

– Что? – слетело с губ Амоса, как только он понял, что не упал замертво. – Почему? – зрение начало возвращаться, и юноша увидел пред собой какого-то прокрастианца, державшего в руке непонятный продолговатый предмет с острым окончанием.

– А! Ты уже видишь, – раздался из защитного костюма грубый голос. – Ну, поздравляю.

– В-вы м-меня убьете? – растерянно протянул Амос.

– Хах, – надменно усмехнулся тот с автоматом за спиной. – Нет, считай, тебе повезло вдвойне.

– Что?

– Говорю, что, пока заряжается адетализатор, могу рассказать тебе интересный факт, – захватчик провел перед глазами Амоса тем странным предметом, острие которого становилось все краснее, – юноша застыл. – Ладно, если ты такой не разговорчивый, объясню. Ты – один из тех, кто есть в базе бесполезных или защищённых, то есть тебя убивать не было приказа.

– Приказа? – удивлённо переспросил Амос – захватчик наклонил голову и громко вздохнул.

– Тебя не касается. Этот рассказ – моё развлечение на этом кровавом игрище. Приказ есть приказ – мы его исполняем. Но ты об этом сейчас забудешь, – захватчик направил покрасневший предмет на голову юноши.

– Как же… – Амос хотел спросить, но грубый голос оборвал его.

– Стой! – захватчик резко опустил острие и поднёс вторую ладонь к ладони юноши – тот вскрикнул от боли: что-то обожгло его. – Черт! – протянул террорист. – Живо отправляйся в гримерку и сиди там! – прокрастианец толкнул его в сторону кабинок.

– Что? – Амос не понимал. – Нет!

– Живо в гримерку, Эбейсс! – крикнул на него тот с автоматом.

– Откуда вы знаете, кто я? – остановившись, удивлённо и испуганно спросил юноша.

– Не… – захватчик собирался договорить, но кто-то внутри костюма прервал его: «2332. Код 2332» – Да е… – как понял Амос, террорист разозлился, но не стал продолжать. – Живо в гримерку и сиди там! – вместо задуманного, повторно крикнув на юношу, отрекомендовал он и побежал в сторону сцены.

– Куда? Что?.. – Амос опешил, и хотел было уже послушаться захватчика, но вдруг понял, что забыл о главном: – Мишель! – он осмотрелся по сторонам, пригнулся и, набрав обороты, рванул к двери.

Слева раздался выстрел, справа послышалось громкое переговаривание и топот тяжёлых сапог, но миг, и Амос уже внутри – никто не заметил его. Но где же он? Почему так темно? Момент, и глаза привыкли – они видят, как местами прорывается солнечный свет сквозь продырявленные бомбами стены, как пространство заставлено высокими колоннами для поддержки конструкции, как где-то совсем недалеко, под светом фонаря в центре, стоит несколько вооружённых террористов.

«Что они здесь делают?» – подумал про себя мальчик и медленным шагом, не понимая зачем, направился к ним. Что-то тянуло, двигало его продрогшее от ужаса тело, что-то вело его помутившееся сознание к пяти прокрастианцам, точно