Зверь-из-Ущелья. Книга 2 (СИ) - Марей Соня Страница 45

– Я носил Хранитель Секретов, амулет из Волчьей Пустоши. Помнишь, мы встретились с тобою в горах, когда ловили банду Красных Топоров? Я спросил, видишь ли ты что-нибудь…

– И я не заметила, – произнесла тихо.

Ренн кивнул.

– Отец дал его мне, чтобы я никому не проболтался о его планах, но магия была разрушена высвободившимся Даром, – Реннейр потёр запястье и поморщился, словно оно до сих пор болело.

Я нетерпеливо поёрзала, а потом потянулась и накрыла его ладонь. Ренн вздрогнул.

– Мой лорд велел втереться в доверие к искателям, чтобы выведать их тайны, узнать слабые места Антрима. Он всегда бредил вашими сокровищами, представлял, что вернёт детям равнин магию.

Я слушала, не сводя с него глаз, и холодела. А ведь я считала опасения стариков беспочвенными. Наивная. Где были мои глаза?

– Он хочет прибрать к рукам Скальный город и заставить Одарённых работать на него. Раньше я не мог тебя предупредить, сдерживало заклятье, но я бы ни за что… – с нажимом произнёс он, переплетая наши пальцы и гипнотизируя взглядом, в котором мелькали отблески огня. – Слышишь, ни за что бы не причинил вреда вашему народу. Не только потому, что во мне проснулся Зов крови. Но и из-за тебя.

Глаза запекло от подкатившись слёз, а сердце… Ох, сколько ещё раз за день у меня будет сладко ёкать в груди, а губы расползаться в глупой улыбке? Кажется, Ренн заметил мой отсутствующий вид, потому что перестал говорить – ждал, пока вернусь с небес на землю.

– Хотя порой ты заслуживаешь порки за упрямство и прямо-таки болезненную тягу рисковать своей жизнью, – сдвинул брови, но я уже знала – он так шутит.

– А как же твоя верность лорду? Долг дехейма?

– Как неправильная жрица, ты должна меня понимать неправильного дехейма. Долгие годы я шёл к тому, чтобы осознать себя, – Ренн наклонил голову, но я успела поймать отсветы пламени в его глазах. – Чтобы понять, что жить можно не только по чьей–то указке. Нет, конечно, намного проще, когда за тебя думает и решает кто–то другой, но от такой жизни меня уже тошнит.

– Мы ведь со всем справимся, да? – я переплела наши пальцы и провела по выступающей вене.

Какая горячая у него кожа. Дар жжёт его нутро.

– Ренн, – так серьёзно, как только могла, произнесла я. – Ты должен совладать с Даром внутри себя. Сложность в том, что он получается такой… – закусила губу, тщательно подбирая слова. – …странный. Смешанный. Я с таким ни разу не сталкивалась, но постараюсь сделать всё, что от меня зависит, чтобы помочь тебе.

Синие глаза засветились благодарностью.

– Давай займёмся этим завтра, хорошо?

Кивнув, я схватилась за ложку и отправила в рот ещё немного ароматного рагу – как же вкусно! Никогда не ела ничего лучше блюда, к приготовлению которого приложил руку любимый мужчина. Но в следующий миг меня, сытую и разнеженную, нагло тащили с насиженного места.

– Наелась? А теперь идём, кое-что покажу, – с самым загадочным видом сообщил лестриец, выталкивая из дому.

И тут же обрушился резкий, пряный аромат опавших листьев, скорого дождя и чарующей, поистине колдовской ночи. Лёгкий ветер остудил пылающие щёки, и я прижалась грудью к плечу Ренна. Замычала довольно и счастливо, вызвав тихую усмешку.

Матерь, как же это прекрасно! Сладко, завораживающе, к этому быстро привыкаешь. Жить бы так всегда…

На небо высыпали звёзды – ни облачка. Сверху глядела луна, похожая на круглый блин с дырками, где-то ухала ночная птица. Тропа стелилась под ноги мшистым ковром, мягко огибала камни – я даже ни разу не споткнулась в потёмках. То ли сказывались годы скитаний по подземным пещерам, то ли Ренн вёл, точнее, тащил слишком уверенно и властно. Если бы вздумала повиснуть на нём, он бы не заметил.

– И куда мы идём?

– Увидишь.

И всё. Ни слова больше. Немногословный и серьёзный, как скала – и мне это нравилось. 

К нашим шагам примешивались лесные шорохи, тихие голоса деревьев и трав – казалось, будто здесь, на этой самой земле, во мне начало просыпаться наследие предков. Других. Тех самых, кого стыдился отец. Боялся, что его назовут выродком, бастардом, но кто они такие, чтобы кого-то судить?

Как оказалось, даже у Матушки Этеры в прошлом есть вещи, о которых она предпочла бы молчать.

– Ай! – вскрикнула от неожиданности, когда из кустов прямо перед нами выскочил заяц. Дёрнув длинными ушами, зверёк шмыгнул в укрытие из густо переплетённых ветвей.

– Ну, чего испугалась? – добродушно усмехнулся Ренн, и рука его прошлась по рёбрам вверх, вызывая толпу мурашек и завихрения в животе. – Сердце стучит, как у того зайца.

– Я не заяц, я… – хотела было возмутиться сравнению с ушастым любителем морковки, но не успела – глазам открылось поразительное зрелище.

И всё вылетело из головы.

– Что это? – спросила заворожено.

Мы прошли дорогой до озера и теперь, когда деревья расступились, я увидела мерцающие над водой золотистые искры. Они то плыли, повинуясь дыханию ветра, то завивались спиралями и кружили в понятном только им танце.

Маленькие существа, хрупкие души. Только тронь – погаснут.

Они вспыхивали тут и там, складываясь в созвездья и замысловатые фигуры, манили, ворожили. И эта немая красота, и очарование ночи, и близость самого желанного в мире мужчины лишили меня воздуха – я застыла на вдохе, не в силах оторвать взгляд от волшебных огоньков. Они отражались в тёмной глади озера, как в старинном зеркале, и создавалось ощущение, что под водой тоже кто-то есть.

– Они доживают свои последние ночи, – Ренн встал за спиной и, пропустив руки под грудью, прижал к себе и уложил подбородок мне на макушку. – Скоро наступят холода, и светляки уснут.

Он пытался говорить ровно, но в голосе всё равно звучало восхищение, а ещё бесконечное уважение к своей земле и этому миру.

– О, Матерь! Они сияют, как маленькие звёзды, – выдохнула я и протянула руку.

– Знал, что тебе понравится. Между прочим, ты первая девушка, с которой меня тянет на романтику.

Мне показалось или… он смущён? Да быть такого не может!

– Полагаю, мне нужно этим гордиться? Я смогла перевоспитать сурового и чёрствого Зверя-из-Ущелья!

Ренн пробурчал что-то нечленораздельное и притиснул меня к себе ещё теснее, как будто говорил – моя, не отдам!

– На самом деле раньше я воспринимал всё это как должное. Не замечал. В другом случае отмахнулся бы и прошёл мимо надоедливых мошек, но сегодня со мной ты. Захотелось разделить с тобой эти чувства.

Один из светлячков отделился от стайки и полетел к нам – ну точно заблудившаяся искорка. Сел на ладонь, тихо мерцая.

– Говорят, светляки тянутся только к тем, кто чист душой.

– Это ты сам сейчас придумал?

Вместо ответа Ренн скользнул руками по моим плечам и собрал непослушные локоны в охапку. Рвано вдохнул воздух у виска, коснулся губами уха.

– Я много чего уже успел придумать… Пошли в дом?..

Мы молчали, заходя внутрь. Но молчание это было странным, многозначительным. Общались только пальцами – переплетая и слегка сжимая их.

От печи шло уютное тепло. На стенах плясали смазанные тени, они же лежали на лице моего лестрийца, делая скулы ещё более выраженными, а взгляд – глубоким.

Я всегда дрожала под этим взглядом.

– А если... – я сглотнула и стиснула на груди ткань платья. – …если будет холодно, и мы замёрзнем?

Ренн сорвал с кровати матрас, бросил его на пол вместе с ворохом одеял.

– Не бойся. Если что, я тебя погрею.

Прозвучало так многообещающе. Почти угрожающе. Хм-м…

Мы улеглись рядом с печкой. Я удобно устроила голову у него на плече и ткнулась носом в шею. Не верилось, что этот длинный день подходит к концу. Да он был таким насыщенным, что у меня в голове не помещалось – как это всё вообще могло со мной произойти?!

Но думать совершенно не хотелось. Одурманивающе пахло мужчиной деревом, мхом и туманом – он окутал наш маленький домик снаружи, как кокон.

– Ренн... Почему ты так дышишь? – спросила лениво и повела кончиком носа по шее.