Северный ветер (СИ) - Ареева Юлия Страница 45

- Ты можешь стать одним из нас. Будь силен духом, и боги будут к тебе благосклонны.

- У нас один Бог, - возразил Хенрик дрожащим голосом.

Агнар только усмехнулся:

- Это не столь важно, как тебе кажется. Силу определяет не вера в бога, одного либо многих – прежде всего, это вера в самого себя. Ты взял на себя поручение, которого побоялись бы многие – значит, ты силен и сможешь стать достойным воином. Забудь о прошлом – помни о настоящем. И тогда слава всегда будет с тобой.

С этими словами северянин отошел, а Хенрик еще долго смотрел на него и думал о том, что услышал.

***

- Богатый «улов». – Транд пристально глядел на Агнара. – Как же вам вдвоем удалось заполучить сына местного королька?

- Ты сомневаешься в нашей храбрости? – прищурился Варди. – По-твоему, мы не можем справиться со стражей местных правителей? Их руки также слабы, как и мечи, которые они почитают, точно выкованные богами. Глупцы! Их Бог, будь он трижды единый, ничем не помог им.

- Я вам верю. – Транд, казалось, задумал проделать дыру в Агнаре с помощью одного лишь взгляда, но могучий светловолосый воин оставался невозмутим. – Просто хотелось услышать подробности. Больно скучно было ждать вас тут.

Варди расхохотался, на лице Агнара тоже появилось подобие улыбки.

- Да, это было довольно забавно, - проговорил последний. – Но веселую историю можно оставить на пир в честь нашего возвращения. Пока же, без доброй медовухи, это лишь слова на ветер.

- Пожалуй, - хохотнул командир отряда, но серые тусклые глаза его оставались холодны. – Что же ты намерен делать с этим мальчишкой?

- Отдам его в услужение ярлу, - отозвался Агнар, на вид довольно равнодушно. Но глаза неотрывно следили за Трандом из-под полуопущенных ресниц. – Мне-то он на что? Рабов если брать, то сильных, а этого пальцем в живот ткни, так за борт свалится.

- И то верно, - кивнул Транд. – Смотрит, точно олененок, и коленками так же дрожит… Ну, коли более ничего нет, идем дальше. Пара селений, и можно возвращаться, чего толку время тратить. Дел полно до зимы…

Агнар проводил взглядом Транда, направившегося к носу корабля. Он видел, что Транд чувствует некий подвох, но пока не понимает, в чем именно Агнар ему солгал. Что ж, узнает, в свое время. Агнар сделал это не ради личного блага, а потому и вины за свою ложь не испытывал.

Воин окинул взглядом мальчика, сжавшегося у борта. И правда, ни дать ни взять – настоящий олененок. Слабый, изнеженный, как и все местные. Ничего, Агнар и его товарищи сумеют сделать из мальчишки настоящего воина. Они – люди Севера, сурового, сложного, но прекрасного. Они могут все. Надо лишь верить в помощь богов и, прежде всего, в самого себя.

***

- Эй, смотри, что шьешь! Стежки криво пошли. – Халла с неудовольствием глядела на шерстяной плащ в руках Ольги. – Где опять бродят твои мысли, девка? Когда уже за ум возьмешься?

Ольга не ответила, только аккуратно распустила сшитое и вновь принялась за работу. На лбу ее пролегла морщинка, и Халла покачала головой:

- Ну, чего ты снова киснешь? Будто молоко на солнце.

- Солнца давно уже нет. – Ольга встряхнула плащ, разглядывая получившиеся швы. – Только серое небо и тучи. Холодает, с каждой луной.

- Чего ж ты хотела? – Северянка чуть потянулась, выпрямляя спину, что затекла от недвижного сидения у очага. – Наши края такие – суровые и холодные.

- Я бы хотела домой, - тихо сказала Ольга, а ее товарка всплеснула руками:

- Вот заладила! Сколько уж здесь живешь, а все в море глядишь. Не больше там твоего дома, здесь он теперь. Вернется Агнар, снова станешь ему жилы тянуть?

- А он вернется? – Ольга подняла глаза, которые нежданно для нее самой заблестели от слез.

- Вернется. – Взгляд Халлы чуть смягчился. – А ежели нет, сыщем тебе другого мужа, одна не останешься.

- Что?? – подскочила Ольга. – Какого еще другого? Не нужен мне никто другой!

Халла только усмехнулась, видя возмущение девушки, и та внезапно поняла, что выдала себя со всеми потрохами. Женщина нарочно дразнила ее, а Ольга выпалила то, что никому не желала говорить.

Покраснев от досады и смущения, Ольга снова уткнулась в шитье. Она думала над услышанным и неожиданно поняла, что сын Халлы, о котором та рассказывала ей в первую их встречу, все еще не возвратился.

- Ты говоришь, Агнар вернется, - проговорила она. – Но где же тогда твой сын? Он уплыл давно.

Халла побледнела. Она молчала и пыталась шить, но потом отложила рукоделие. Глядя застывшим взором на огонь, потрескивающий в очаге, северянка произнесла:

- Не вернется уж Эспен. Море приняло его в свои объятия… Или же воительница унесла с поля боя на небеса, к предкам. Не одна зима прошла с той поры, как я видела его лицо. - Губы Халлы скривились. – У него были глаза Гуннара. Голубые, точно небо. Глядишь в них и как с обрыва летишь…

Голос женщины сорвался, и она умолкла. Дрожащими руками Ольга отложила свое шитье, потянулась к Халле и обняла ее. Та попыталась отстраниться, но потом все же приняла объятие. Ольга понимала, что ее саму увезли из дома, и что, возможно, ее мать тоже льет по ней слезы, но не могла остаться равнодушной к горю Халлы. Они почти жили вместе и невольно сблизились. Границы «свой-чужой» и «друг-враг» стирались для Ольги все сильнее. Она знала, что полюбила эту суровую и резкую, но добрую и отзывчивую женщину, которая опекала и учила ее, точно Ольга была ей дочерью.

Спустя некоторое время Халла успокоилась. Она отерла слезы с щек и грустно улыбнулась Ольге:

- Все бывает с нашими воинами. Опасным делом они заняты, Олли, но иного выхода нет – у нас слишком мало земель, чтобы мы могли прокормиться сами. Еду приходится докупать, а на что же ее брать, коли нет ничего? Вот и ходят в море мужья да сыновья… Горько нам, когда они не возвращаются, но что же сделать? Другой жизни нет.

Ольга молчала, думая над словами Халлы. Ей никогда не приходило в голову, что край северян настолько суров, что выжить только лишь своими силами здесь просто невозможно. Конечно, это не оправдание грабежам и убийствам, но северян, по крайней мере, можно понять. На что способен человек, у которого нет иного выхода? На все, и даже более.

- А Агнар твой вернется, - уже бодрее сказала Халла. – Он – смелый и сильный воин. И тебя никогда не покинет по своей воле.

Ольга подняла зеленые глаза, в которых отражалась борьба между радостью от последней фразы, сказанной северянкой, и нежеланием это принимать. Она ничего не ответила, и обе женщины вернулись к шитью. Но каждая из них по-своему ждала возвращения Агнара, сына и мужа, пусть для обеих он был лишь названным.

***

Каким бы неприветливым и холодным ни казался северный край, он был прекрасен на свой лад. Горные вершины, выбеленные снегом, вздымались до самого неба. Покрытые туманом поля укрылись яркой зеленой травой; густые и сумрачные, но тихие леса, могли стать прибежищем для усталого путника. Высокие скалистые берега омывала холодная чистая вода, и казалось, что вечно будут стоять эти кручи, словно предупреждая непрошенных гостей, что так просто не взять этих мест. И людей, обитавших в них. Закаленных холодом, твердых, как скалы.

Но ничто не длится вечно. Опасности, что пришла в северный край, никогда прежде не ведали его жители. И оттого тревоги и печали теснили им грудь, а страх непривычным змеем заползал в их души…

… Не вечно было и путешествие Агнара. Окончилось плавание, и вот уже родные берега показались в тумане. Скованные поздними холодами, они предвещали лишения и трудности. А еще обещали встречи с теми, кого воины оставили дома, и кто ждал их, как никого другого.

Надеялся на это и Агнар. Еще едва был виден берег, а он уже силился разглядеть у причала Олли. Пришла ли она встречать его…

Корабли обычно замечали загодя – залив вился вдоль высоких берегов, с которых суда замечали еще на подходе. А потому и Олли должна была узнать, что муж ее возвращается. Но Агнар не знал, примет ли она его. Не знал и того, как поступит сам. Крепко обидела его Олли. Хоть и готов был воин простить ей все, но уязвленная гордость желала, чтобы названная жена признала свои ошибки.