Родинка на груди - Стелла Сахарова Страница 45

Старуха закричала и замахала перед собой руками:

— Нет, я не хочу в омут забвения! Но ты же знаешь, чтобы мне найти проводника, мне нужно отмолить у Бога все мои грехи! А их у меня столько, что даже если я сейчас начну это делать, то до смерти не успею и половины перечислить!

Женщина в зеркале улыбнулась и мягко произнесла:

— Да! Я знаю, что ты ведьма со стажем! И давно практикуешь использование темной магии! А еще я знаю, что ты выполняешь поручения своей госпожи и обманом получаешь для нее человеческие души! Но в законе написано, что даже такая грешница, как ты, может заключить сделку с проводником!

Старуха упала на колени и трясущимися руками положила на стол свой кривой нож:

— Так ты не просто Дочь Света? Ты Валькирия?

Женщина в зеркале утвердительно покачала головой.

— Как я сразу не догадалась, что только Валькирия может одновременно использовать черную и белую магию, не нарушая равновесия и баланса сил, что только Валькирия может противостоять Смерти. Но скажи, в чем вина этого мужчины, что ты лишила его воспоминаний о себе?

Зеленые глаза Дочери Света блеснули обидой, и она тихо произнесла:

— Он очень долго ждал, не верил в любовь и опоздал. Я не хочу, чтобы он вспоминал то, что я разрешила ему забыть. Отпусти его и не причиняй ему зла, а я назову тебе свое имя, а перед своей кончиной, ты позовешь меня, и я провожу твою душу в Лучший мир.

Старуха еще сомневалась, ее часто в жизни обманывали, и поэтому она хотела для себя каких-то гарантий. Валькирия увидела это сомнение и строго сказала:

— Я разрешаю сделать тебе гарантию! Ты знаешь, какую!

Она встала с колен и медленно поплелась в маленькую комнату, принесла оттуда склянку со стеклянной крышкой и небольшой бумажный пакетик. Положила все перед зеркалом и серьезно спросила:

— Ты разрешаешь мне взять в гарантию его душу и жизнь?

— Да! — сурово ответила Валькирия, не отводя своих зеленых глаз от лица Дениса.

— Ты, Валькирия, Дочь Света, обещаешь сопроводить мою душу в Лучший мир после моей смерти?

— Да!

— Гарантией этого обещания будет служить душа и жизнь этого мужчины!

— Да!

Денис смотрел в зеркало и не понимал, что происходит. Он слышал свое имя, но не мог понять, что значит быть гарантией. Но страха у него не было, женщина в зеркале успокаивающе действовала на него. Старуха взяла свой кривой нож и, не предупреждая Дениса, сделала глубокий разрез на груди у мужчины там, где расположено сердце. Он застонал, глаза Валькирии вспыхнули изумрудным цветом.

— Не бойся, милый мой, больше тебе не будет больно, потерпи, — ласково произнесла она из глубины зеркала.

Старуха поднесла к темно-красной струйке крови склянку и стала ждать, пока она наполнится до краев. Молчавший все это время Денис, вдруг обратился к женщине в зеркале:

— Скажи, это ты заставила меня забыть все, что произошло со мной в этом году?

— Да! — печально ответила она.

— Зачем ты это сделала? Я тебя обидел?

— Нет! — коротко сказала Валькирия.

— Тогда зачем? Я переживаю и мучаюсь.

Женщина из зеркала не дала Денису закончить фразу и строго спросила:

— Аяме, ты скоро? Он начал задавать много вопросов!

Старуха впервые за много лет услышала свое имя, вздрогнула и прошипела:

— Моя госпожа, еще немного и я закончу, я могу приказать ему замолчать!

— Нет! Не трогай его! Он уже достаточно настрадался! — почти закричала Валькирия.

— Спрашивай, я отвечу тебе на три вопроса. Только обдумай то, что ты хочешь у меня спросить.

Денис потрогал рукой свои темные стриженые волосы и, облизнув прикушенную нижнюю губу, не отрывая глаз от зеркала, спросил:

— Я тебя любил?

— Странно, — подумала Дочь Света, — почему именно этот вопрос он задал первым. Значит его волнует это чувство, тогда я за него спокойна. Человек, который любит не может служить Темному миру, а Смерть не завладеет его душой!

— Да! — коротко ответила Стелла, а потом добавила, — ты говорил мне о любви.

— Ты отвечала мне взаимностью?

— Да! — и глаза вспыхнули ярким блеском.

— Ты реальная женщина или плод моего больного воображения? — дрожащим голосом спросил Денис.

— Это был твой последний вопрос, предупредила его Дочь Света. — Да, я реальная женщина и у нас с тобой была незабываемая ночь любви и страсти и, если твое сердце не разучилось любить, то до конца этого года ты найдешь меня. Все вспомнишь, и мы будем жить долго и счастливо, а если твое сердце уже пустое и в нем нет любви ко мне, то ты не вспомнишь меня и будешь искать себе новую страсть. Больше я не скажу тебе ничего. И я прошу тебя не искать больше помощи у ведьм и колдуний.

Денис нежно посмотрел на нее своими серыми печальными глазами. Старуха закончила сбор крови, развернула пакетик с какой-то сушеной травой, растерла ее пальцами и присыпала порез на груди у мужчины. Согнувшись перед зеркалом, она обратилась к Валькирии:

— Я все сделала, моя Светлая госпожа!

Женщина в зеркале начала что-то тихо говорить, быстро шевеля губами, старуха подхватила последнюю лучинку, зажгла ее от почти сгоревшей черной свечи и начала что-то шептать. Свеча потухла, зеркало еще раз вспыхнуло ярким светом, и стекло рассыпалось на мелкие осколки, старуха еще долго бормотала и причитала, рассматривая осколки своего зеркала. Денис медленно встал со стула, наклонился и поднял небольшой осколок от зеркала.

— Зачем тебе этот осколок? — вдруг услышал он знакомый женский голос.

— Не знаю! — пробормотал Денис, — может быть, он поможет мне найти ту, которая заставила меня все забыть!

— Ну это вряд ли! — ласково ответил голос, — будь осторожен, ты можешь порезать себе руки.

— Она беспокоиться обо мне также, как и моя мама! — пронеслось в голове у Дениса.

— Ты недавно резала меня, а сейчас боишься, что я порежусь об осколок, — с ехидной улыбкой произнес он.

Женский голос стих, а мужчина, шатаясь, вышел на крыльцо. Морозный воздух окутал его и взбодрил тело холодом. Он потрогал разрез на груди, присыпанный сухой травой — кровь из раны не сочилась, ожог красным пятном сиял чуть ниже пореза.

— Что это было? — пронеслось у него в голове. — Это бред какой-то.

На пороге появилась старуха с футболкой и курткой Дениса.

— Оденься, холодно, не май месяц! — пробурчала она.