Суженый для горной ведьмы (СИ) - Либрем Альма Страница 46

— Он согласился на поставленные мне условия.

Дара усмехнулась.

— Я тоже подумала об этом, — согласилась она. — А потом вспомнила, что обычно за горных ведьм все решает верховная. Почему? Потому что она сильнее всех остальных. Если какая-то ведьма считает себя могущественнее верховной, отказывается повиноваться ей, она бросает ей вызов. Смерть старой верховной значит, что пришло время для новой. Не так ли?

— Предположим.

— Но ведь Лисандра не умерла, — усмехнулась Дара. — Лисандра убежала. Вышла замуж, родила сына, — Дараэлла кивнула на Геора. — Ты ведь чувствуешь ее силу? У верховных ведьм она особенная на вкус. Горьковатая. Не бывает бывших верховных. Бывшие верховные — это мертвые верховные. Так как же ты умудрилась занять это место?

Ведьма расправила плечи. Она смотрела на Дараэллу так, словно пыталась отыскать ответ на вопрос — зачем же этой девчонке понадобилось разоблачение главы клана?

— По законам, преемница верховной обладает частью или всей ее силой, — продолжила Дара. — В таком случае, мне придется настаивать на том, чтобы ты провозгласила верховным его вот, — она кивнула на Геора. — Потому что он отобрал магию своей матери. Или меня, потому что я заполучила часть дара Лисандры. Но, мне кажется, нам обеим это не нужно.

Было видно, что верховная не испытывала особенного удовольствия от этого разговора. Она смотрела на Дару так, как обычно смотрят на ненавистных врагов, посмевших раскрыть то, что столько лет было секретом, страшной, никому не принадлежащей тайной.

— Отпусти его, — предложила Дараэлла, — со мной. И мы уйдем отсюда. Думаю, больше никогда не вернемся.

Наверное, верховная ей не поверила. Геор видел, как напряглась, будто кошка, женщина, и внезапно осознал, что, должно быть, она совсем не молода — и очень завистлива. Она смотрела на Дараэллу и будто задавала вопрос, чего можно хотеть, обладая такой красотой. В воздухе буквально звенело раздраженное "неужели тебе этого мало?".

— Ты всерьез считаешь, что я настолько наивна? — усмехнулась верховная. — Вы вернетесь один, два раза, десять.

— Не вернемся.

— Не думаю, что ты понимаешь, о чем говоришь, — ухмылка на губах верховной казалась злой и неискренней, даже яд этот был всего лишь попыткой спрятать испуг. — Ты надеешься на то, что он никогда больше не причинит никому вреда, но зря. Рано или поздно он даже тебя, Дара, убьет. Зачем тебе это надо? Ты молода, красива. Ты можешь найти себе любого мужчину, и он не будет для тебя опасен. Хочешь сказать, что все еще наивно веришь в любовь? Твоя мама, эта глупая женщина, тоже верила. И к чему это ее привело?

Дара вздрогнула.

Геор вспомнил, что она никогда не рассказывала о своих родителях, это была табуированная тема, то, о чем запрещалось даже спрашивать.

— Я думала, ты умная. Просто согласишься на мои условия, — наконец-то выдавила из себя холодный ответ Дараэлла.

— Ты прогадала, — прошипела женщина. — Я не собираюсь заключать с тобой никакие договоры. Ты слишком наивна, деточка.

Она вскинула руку, но не воспользовалась колдовством. Какой-то предмет — Геор с трудом рассмотрел в серебристом пятне металлическую пятиконечную звезду, — полетел в Дараэллу, метя ей в грудь.

Дара не успевала защититься. Магия верховных обычно действовала несколько иначе, чем у обыкновенных ведьм. Она всегда разила наповал и тем была особенна, что противодействовать ей не могла сила других горных ведьм. Верховные, избранные горами, были обладательницами заколдованного оружия, и власть над ним имела только их собственная магия. Все защитные заклинания были бы разрушены от одного прикосновения остроконечной звезды, сейчас стремительно рассекающей воздух.

Все, что оставалось Даре — смотреть, словно завороженной, на то, как смертоносное оружие летело к ней. Она уже представляла себе неожиданную, резкую боль от того, что оружие врезалось в ее грудь. Верховные иногда казнили так ведьм, не повинующихся их приказам, и Дара знала, что, если останется в клане, рано или поздно станет жертвой этого предмета. Даже удивлялась, почему верховная не рисковала сделать это раньше.

Она словно издалека услышала крик Геора, но даже не поняла, что это. Какие-то слова… Дара все думала — ведь ее так не любили в родном клане, так почему убили только сейчас, когда она, свободная, решила забрать свое? Ведь она не в первый раз отвечала непослушанием, разве нет?

Серебристая звезда уже почти долетела до нее, как вдруг остановилась в воздухе. Дара ошеломленно уставилась на нее, не понимая, как такое могло произойти. Что случилось? Почему не долетела? Но оружие застыло, как будто врезалось в какую-то стену.

Дара несмело протянула руку и прикоснулась к звезде. Та была горячей и потрескивала от чужой магии.

Девушка повернула голову и встретилась взглядом с Геором. Тот ошеломленно смотрел на нее, будто не понимал, что произошло, и Дара вдруг осознала — это он остановил звезду. Этот крик был попыткой воспользоваться магией, не зная заклинаний.

Что ж, у него получилось.

Но верховная не собиралась сдаваться. Резко крутнувшись вокруг своей оси, она швырнула в адмирала каким-то заклинанием, и он, пошатнувшись, упал на колени. Магия облаком поднялась над его телом, и женщина попыталась вдохнуть дар Лисандры, но не успела.

Дара, раздумывая над тем, что делает, швырнула серебристую звезду в верховную. Та вскинула руки, пытаясь использовать магию, но ничего не получилось. Она едва успела отскочить назад, прячась за спиной Геора, и оружие упало в траву. Адмирал до сих пор так и не сдвинулся с места, окутанный магическим дурманом, и взгляд его, безжизненный и лишенный и следа мыслей, казалось, мог принадлежать только мертвому человеку.

Никогда прежде Дара не испытывала такой ненависти, острой, напоминающей игольчатый клубок, засевшей у нее в сознании. Столько лет горные ведьмы отбирали у нее надежду на счастье, и теперь, когда впереди забрезжил свет, верховная пытается отобрать у нее Геора! Просто для того, чтобы напиться его силы и наконец-то почувствовать себя могущественной!

Силовые нити, которыми верховная опутала Каннингема, невозможно было разорвать против воли той, кто это делал. Либо после ее смерти они бы порвались сами… И Дара, недолго думая, атаковала первой. Заклинание пронеслось над головой Геора, метя в грудь верховной, но женщина успела увернуться, вскинула руки, отбивая атаку.

— Отпусти его! — крикнула Дара. — Оставь его в покое, и мы уйдем!

Ее голос эхом подхватили горы и вернули раскатами грома. Над лугом собирались грозовые тучи, что вот-вот должны были взорваться молниями. Дара чувствовала знакомый запах травы, готовящейся принять пролившуюся на нее воду, и внутренне содрогалась, знала, какая сила сейчас обрушится на маленький мирок вокруг нее.

Тем не менее, она не позволила себе остановиться, а атаковала верховную. Магия срывалась с пальцев с необычайной легкостью, очень непривычной, и Дара видела, как ведьма пятилась назад, но не могла заставить себя остановиться. Ей и самой было непросто отбивать атаки, резкие, сильные, словно молотом ударявшие ее тело.

Молнии сверкали в небесах, освещая ведьмам путь, но дождь так и не полился. Дара знала, куда ее уводит верховная, куда загоняет своими заклинаниями — заталкивает на вершину утеса, с которого сталкивают всех непокорных ведьм, место силы и в тот же момент место казни каждой, кто посмеет ослушаться. Подниматься было трудно, и Дара, отпрыгивая от каждого магического удара, чувствовала, что вершина все ближе.

Верховная стояла совсем близко. Они обе поднялись на небольшую площадку, где их разделяло от силы несколько метров, расстояние, для магии практически ничтожное.

— Давно надо было это сделать, — ухмыльнулась верховная. — Убить тебя, чтобы не мозолила порядочным ведьмам глаза. Бедная твоя мать!..

Дара вздрогнула. Она пропустила магический удар застыла на самом краешке, так близко к пропасти, что даже полшага хватило бы, чтобы свалиться вниз и разбиться. Верховная атаковала вновь, и Дара вскинула руки, раскрывая вокруг себя магический щит. Вокруг громыхали громы, пробужденные магией, и она чувствовала, как дрожали от напряжения руки, выдерживающие все напряжение атаки.