Аромат тьмы - Ольга Вадимовна Гусейнова Страница 46

Иор нахмурился и удалился из покоев. Я поплелась в купальню, мечтая спать, спать, спать…

Глава 12 Расплата

— Подсудимый! Почему вы отказываетесь от последнего слова?

— Думаю, что это ни к чему, господин судья. Все, что, нужно было сказать, сказал мой адвокат, а все, что не нужно было говорить, сказал мой прокурор.

(анекдот)

Так непривычно просыпаться утром в мягкой кровати, наслаждаясь теплом и негой, еще и щуриться с улыбкой, поймав игривого солнечного зайчика, заглянувшего в окно. Лежа на животе и приоткрыв глаза, я впервые за несколько дней не видела багрового сумрака из-за наложившихся друг на друга магических куполов. Сегодня за окном рассвет и небо, светлое, радостное, как и мое настроение. Только что-то давит… на ягодицы. Нет, поглаживает и мнет!

Чуть прогнувшись в пояснице, я приподнялась на локтях, повернула голову. Как и подумала, рядом лежал Фрей и с искрящимся весельем в глазах наблюдал за мной, при этом нагло лапая меня за зад. Накануне вечером я переоделась в одну из ночных сорочек Лесиры, этакое шелково-кружевное неглиже длиной до пят, но весьма эротичное и опять же черного цвета. Нижнее белье у нее весьма специфическое, в виде шортиков на завязке и тоже тонехонькое-е, отчего мои ягодицы до мельчайших подробностей ощущали твердую широкую ладонь и сильные пальцы, увенчанные когтями, которые «массировали» мои выпирающие части.

Я рыкнула:

— Мы же договорились, ты не нарушаешь установленных границ!

— Нет, мы договорились, что я дам тебе хорошенько выспаться и для этого на твою половину ни ногой. Заметь, я свое слово сдержал, и свои ноги на твою половину не вытягивал, — довольно ощерился Фрей.

— Ну ты и жук хитрый, — вздохнула я, не зная рассмеяться чужому коварству или покопаться в закромах мстительности.

Он убрал свою лапу с моей попы и словно невзначай поинтересовался:

— Выспалась?

Оставив в покое нарушение частных границ и перевернувшись на спину, с наслаждением потянулась и неожиданно призналась:

— Да-а-а… кажется, на год вперед. Твоя тьма меня будто обновила и очистила.

Фрей мгновенно навис надо мной, удерживая свое крепкое и крупное тело на локтях, пальцами зафиксировал мой подбородок и вкрадчиво, с жутковато обольстительной улыбкой поинтересовался:

— Значит, я для тебя вкусный и полезный?

Красная блестящая волна волос сползла с сильного мужского плеча, закрыв нас от света из окна. Молочного цвета кожа вайра фантастически контрастировала и с цветом глаз, и с цветом бровей, ресниц и этого струящегося, словно кровь водопада. Рефлекторно вцепившись ему в плечи, пытаясь удержать на расстоянии, я засмотрелась на него и согласилась без раздумий:

— Да.

— Это самое приятное, что я слышал в жизни. Особенно от своей женщины, — в противовес мягкому, торжествующе-восторженному голосу Фрея блеснули в этом неожиданном и интимном сумраке его белоснежные клыки.

— Я думала, самые приятные слова звучат о любви, — хрипло мурлыкнула я.

Красноволосая голова моментально склонилась ко мне еще ближе, следом моей шеи коснулись горячие губы и выдохнули, обдав теплом:

— И про любовь будет, нам некуда торопиться, впереди целая вечность, чтобы до звездочек в глазах насладиться ею, прочувствовать до дна, до самой сути, — шепнул мужчина настолько вкрадчиво и страстно, что по коже разбежались возбужденные мурашки.

Не почувствовать стремительно набухающего от желания естество Фрея не было никакой возможности. И я, ощущая твердое, сильное тело мужчины — нет, своего мужчины! — слушая его мужественный и ласковый голос с вкрадчивыми, хрипловатыми обертонами, чувствуя его распирающее штаны желание… таяла. Меня предало собственное тело. Я оказалась слаба перед собственной истинной парой. Только почему-то было не стыдно, не обидно совсем. Скорее, в кои-то веки во мне разгорелся невероятный азарт предвкушения игры. Ведь именно сейчас у нас тот самый, самый вкусный, самый будоражащий период начала отношений.

Конечно, Фрей ощутил, как ослабло сопротивление моих рук, удерживающих его на расстоянии — для такого хищника мое противодействие ничтожно, но он явно не хотел давить — обольщал, редиска коварная! Его губы накрыли мои мягким поцелуем, поцелуем-знакомством, без захватнических попыток, осторожным, нежным. Мы пробовали друг друга на вкус, интимно касались друг друга. Я оказалась дезориентированной этим поцелуем. Мне достался невероятный мужчина — загадка, ходячая язва и насмешник, воин-убийца, пришелец из другого мира и… ласковый соблазнитель.

Мои губы нежили и, стоило мне расслабиться, поцелуй углубился, сплелись наши языки… Я окончательно забылась, потерялась в ощущениях, отдалась на волю чувств. Ладони Фрея уже по-хозяйски сминали мои бока, ласкали грудь, гладили шею и лицо, казалось, он был везде… а ведь это только поцелуй.

Но нас прервали! Громом среди ясного неба прогремел предупредительный стук в дверь из коридора в кабинет. Следом раздался настойчивый голос Иора:

— Господин, есть новости!

Только что расслабленный и страстный Фрей за секунду превратился в злобного зверя. Отстранившись от меня и ощерившись в сторону посетителя, прорычал:

— Жди за дверью!

— А вдруг это про Лесиру? — хрипло, напряженно напомнила я.

И почувствовала, как загорелись от смущения щеки. Стоило Фрею вернуть мне внимание, обвести меня взглядом, растрепанную, возбужденную, ярость испарилась с его лица. А глаза весьма натурально полыхнули багровым пламенем.

— Если откровенно, то мне плевать на все, кроме тебя, — заявил он, зарываясь пятерней в мои волосы у виска и с жутковатым голодом любуясь мной. И несколько зловеще закончил: — Не переживай, эту тварь я достану однозначно, такие хвосты лучше подчищать и не отдавать врагам.

— Тогда встаем и…

— «И» тоже будет, обещаю. — Ухмыльнулся с пошловатой ухмылочкой этот недовампир.

И сместился в сторону. Я суетливо вскочила и ринулась в купальню приводить себя и нервы в порядок. К накрытому завтраком столу я выплыла с гордо поднятой головой, чтобы стыдливо-смущенной девицей не выглядеть, в очередном черном красивом платье бывшей хозяйки замка, с убранными в длинную косу волосами. Надеюсь, достойно, аккуратно и по-деловому.

— Надень украшения, — в приказной манере посоветовал Фрей.

— Зачем? — удивилась я, оценивая его непритязательный наряд: строгий, темно-зеленый, глухой сюртук с воротничком-стоечкой, из украшений лишь ремень с поясными кинжалами и черные прямые штаны, заправленные в сапоги.

— Этот мир всех оценивает по одежке, они добавят тебе «стоимости» в глазах окружающих.

— Но ведь ты же рядом… будешь? — моя уверенность дала трещину.

— Всегда! — Фрей посмотрел на меня с непоколебимой уверенностью.

— Господин намекает, что на Ариме не каждый решится оскорбить высокородных леди или лорда. Даже проклинаемых! — пришел мне на помощь Иор. — Это заложено традициями и менталитетом, тысячелетиями нашей истории. Поэтому ваше внешнее «дорого-богато» отвратит особенно горячие головы от глупостей. К примеру, не кинуть в вас камень, тухлую еду