Лавка волшебных пряностей - Элиза Полуночная Страница 46

настроила воду и высыпала в неё пригоршню кориандра. Семена кинзы ценились у кулинаров за душистый аромат и сочетаемость с большинством продуктов, будь то хлеб, мясо, птица, овощи и даже некоторые виды рыбы. Кориандр подходил ко всему. Благодаря ему блюда приобретали аппетитный аромат и богатый вкус. Ведьмы ценили кориандр за общеукрепляющие свойства. Раны после ванны с кориандром заживали быстрее, да и прилив сил был гарантирован.

— Ты туда ещё морковку и лучок покроши, — предложил Бальтазар. — Будет супчик из инквизитора.

— А ну цыц! — огрызнулась ведьма. — Будешь следить за ним, чтобы не утонул на радость врагам и не устроил потоп.

— Это твой мужик! — зашипел кошак. — Сама за ним следи.

— Я не буду сидеть в ванной с голым мужиком!

— А ты к нему не залазь, — предложил фамильяр. — Просто рядом постой. Зачем сразу в ванну лезть.

— А вас не смущает, что я как бы тоже здесь? — аккуратно поинтересовался Кристофер.

— Нет, — отмахнулась ведьма.

— Конечно, что она там не видела, — промурчал Бальтазар и ловко увернулся от полотенца.

— Ты посмотри на него! — полыхала праведным гневом ведьма. — Совсем от рук отбился!

— А ты его воспитываешь? — удивился мужчина.

— Да тут уже поздно, — показательно вздохнула Лия. — Разберёшься, что к чему? Бальтазар поможет, если понадобится.

— Думаю, справлюсь. Не волнуйся.

Лия кивнула и прикрыла за собой дверь. Тайник под кроватью, где лежала одежда Кристофера, никто не заметил ни во время первого обыска, ни во второй раз. Именно в нём прежде хранились дневники бабки — кладезь знаний о свойствах трав и всякой запрещёнке. Лия его нашла лишь потому, что тот отозвался на её колдовство, и потом полдня пыталась понять, как открыть тайник так, чтобы не пришлось тратиться на ремонт пола.

Сейчас она понимала, что мысль припрятать мужские вещи была вложена в её голову не иначе, как Пресветлой. Если бы во время обыска кто-то нашел барахло инквизитора, то у них были бы проблемы… Лия прихватила вещи и пошла в ванную.

— Белья на тебя у меня нет, — она распахнула дверь. — Но вещи твои…

Слова застряли в горле. Как-то она не ожидала, что мужчина успеет так быстро раздеться… Он резко обернулся, заметно смутившись. Тут же понял, что это была плохая идея, и отвернулся, вновь демонстрируя ей вид сзади. Впрочем, тоже неплохой.

— Может, всё же вместе помоетесь? — ехидно предложил Бальтазар. Вот уж кто наслаждался ситуацией.

— Да иди ты знаешь куда! — рявкнула Лия, бросив в кота ворох мужской одежды и хлопнула дверью.

Рассвирепевшая ведьма метнулась в лавку, меряя её шагами, как мантикора клетку. Это ж надо было так вляпаться! И не докажешь ведь, что это вышло случайно. Ещё и Бальтазар с его пошлыми шуточками. Управы на него нет. Жаль, что фамильяра нельзя кастрировать, как обычного кота.

Жить под одной крышей с Кристофером становилось сложно. Ещё и красивый, гадёныш! С лица малость спал из-за проклятия, но всё остальное при нём. И плечи, и кубики пресса, и подтянутые ягодицы… Лия оторопело замерла, поймав себя на развратной мысли. К щекам тут же прилила кровь. Да что же это с ней творится?! Успокоительный чай совсем не помогал.

Глава 13. Бадьян

Утро в кои-то веки начиналось приятно. Лия медленно просыпалась. Сама, без чьего-либо наглого вмешательства. Было так хорошо, приятно и тепло. Вставать не хотелось, и она поудобнее устроилась, прижимаясь к источнику тепла. Жизнь налаживалась. Ровно до стука в дверь.

Ведьма нахмурилась. Это казалось какой-то издёвкой судьбы. Она же так хорошо спала! Потревоженное сознание медленно пробуждалось. Стук внизу повторился. Лия заворочалась и тут же замерла, внезапно осознав, что то самое приятное тепло — ни что иное, как спящий рядом с ней мужчина. Дыхание перехватило, и она тут же заелозила, стараясь вырваться из кольца рук. Кристофер проворчал нечто неразборчивое - вот кому стук в двери вообще не мешает спать — и прижал её к себе крепче, уткнувшись носом в шею. Горячее дыхание обжигало кожу, а попой она упёрлась во что-то… Точно не в колено.

Спать рядом с раненым она не считала чем-то зазорным. В конце концов, кровать у неё одна. Благо, что двуспальная. Вот только сейчас Лия буквально попой чувствовала, что это была плохая идея. Жар прилил к щекам, а ладони вспотели.

Она заворочалась, пытаясь выбраться из кольца рук. Давление в ягодицы стало ощутимее. Кристофер сонно что-то пробормотал и коснулся губами её плеча. Лия с перепугу замерла. Приняв её оторопь за согласие, мужчина продолжил медленно продвигаться поцелуями к шее, скользя губами по коже. Стук в двери повторился. Ладонь тем временем скользнула по её животу вверх и сжала грудь.

— Да ты совсем страх потерял! — вспыхнула ведьма, вырываясь.

— А?! Что?! — Кристофер распахнул глаза, пытаясь понять, что происходит. Под мутной пеленой уже можно было различить радужку и даже тёмное пятно зрачка. — Что случилось?!

— Не смей меня лапать! — огрызнулась ведьма, отползая подальше и с позором покидая постель. — А то прокляну так, что стоять до самой смерти не будет.

Ситуация была такая, словно Темнейший лично ей подгадить решил. Вот и как это понимать?! В душе творился полнейший сумбур, а на шее всё ещё ощущался жар чужих прикосновений.

— Это естественная реакция организма! — донеслось обиженное вслед. Лия была уверена, что из-под кровати раздавалось сдавленное кошачье хихиканье, но уверена не была.

Разъяренной фурией она слетела вниз по ступеням, в пару шагов преодолела лавку и распахнула дверь, готовая вцепиться в нарушителя спокойствия и выместить на нём всю злость, которой старалась замаскировать смятение.

— Чего надо? — рявкнула ведьма и осеклась.

Аргус растерянно смотрел пару мгновений, а потом чуть отвернулся, смотря на дверь.

— Доброе утро, — пробормотал мужчина.

— Ой! — Лия растерянно принялась приглаживать растрепавшиеся за ночь волосы. — Я думала, это опять из городской стражи. Они ко мне в последнее время зачастили.

— Если ты их всегда в таком виде встречаешь, то я не удивлён… — Аргус старательно изучал дверь, будто она была предметом искусства.

Лия растерянно опустила взгляд, с ужасом смотря на ночную сорочку до середины бедра. Красивую, кружевную, почти ничего не скрывающую. Ещё и одна бретелька сползла…

— Я сейчас! —