Нет, нет и ещё раз... да! (СИ) - Обская Ольга Страница 46

Она помогла Торбьону расставить на скатерти тарелки с сэндвичами и печеньем. И они сели рядом на расстеленный плед. Карина ощутила, что уже успела нагулять приличный аппетит, поэтому с удовольствием откликнулась на предложение Торбьона немедленно приступить к ланчу.

Румяные хлебцы с ветчиной и овощами пошли на ура, а если учесть, что фоном к ним были живописные пейзажи и щебетание птиц, то происходящее смело можно было назвать идиллией. И почему же тогда путешествие к Храму Четырёх Стихий считается опасным? Почему для того, чтобы поездка прошла удачно, требуется родовой артефакт? Как Торбьон умудрился получить травмы, когда посещал это место в прошлый раз? Именно этими вопросами Карина его и засыпала.

— Дорога от замка до озера безопасна, но участок пути от озера до храма таит в себе много подвохов, — объяснил Торбьон. — Вы сами всё увидите, когда мы будем проезжать те места.

— Ваша светлость, почему вы не даёте прямых ответов на вопросы? — возмутилась Карина.

В самом деле, к чему такая таинственность?

— Сначала вы меня заинтриговали тем, что однажды произошло у озера, но не хотите рассказать. Теперь ещё одна загадка, которую предлагаете разгадать опытным путём.

Карина сделала вид, что сердится, хоть нисколько не сердилась. Разве можно быть недовольной мужчиной, который устроил тебе пикник в чудесном месте? Но некоторую досаду она всё же испытывала. Её любопытство так и осталось не удовлетворенным. Карина уже съела два сэндвича, а новых воспоминаний о том, что происходило здесь, на берегу, так и не появилось.

— У меня есть идея, как помочь вам вспомнить, — Торбьон развернулся лицом к Карине и отвёл прядку волос с её щеки.

Зачем? Будто эта прядка мешает Карине погрузиться в воспоминания. Но как ни странно, приём сработал. Его нежное осторожное движение вызвало в Карине неожиданную волну эмоций. По спине побежал озноб, в голове родились смутные образы, которые постепенно становились всё отчётливее и отчётливее…

…Он заправляет прядку ей за ухо.

— У тебя великолепные волосы, Лилия, — шепчет бархатным голосом. — Они пахнут озёрными цветами.

Она ощущает, как виска касается его горячее дыхание, и её чувства мгновенно обостряются.

— Озёрные цветы ничем не пахнут, — усмехается она.

— О, нет, — он зарывается носом в её волосы, — их аромат тонок и соблазнителен.

— Разве? Камень и тот пахнет ярче, — она продолжает его дразнить.

А зря.

Он берёт её за плечи и пугающе быстрым движением кладёт на спину, а сам нависает над ней.

— Упрямица, — усмехается хрипло, угрожая полыхающим взглядом.

Она догадывается, каким будет наказание за её упрямство — поцелуй. Она желает его поцелуя, но не собирается сдаваться — быстро поворачивает голову на бок, поэтому его атака заканчивается всего лишь лёгким касанием губами её щеки.

Но он отнюдь не удручён. И отвечает на её коварство коварством — неспешно прикусывает чувствительную мочку уха. Удовольствие растекается волной покалывания по всему телу.

Сопротивление бесполезно — он изощрённей в ласках, чем она.

— Обними меня, Лилия, — просит он нежно.

Она сдаётся, обхватывает его плечи руками, пальцы непроизвольно сжимают ткань рубашки. Он зачарованно смотрит на неё, намеренно медленно движется навстречу, прижимается губами к её губам в чувственном поцелуе. Сначала его ласки осторожны — он сдерживает страсть, но чем дольше длится их поцелуй, тем иступлённее и горячее становится. Они льнут друг к другу всё теснее, острое удовольствие вынуждает обо всём забыть…

…Карина не сразу поняла, что заставило её вырваться из сладкого воспоминания. Что-то неожиданно упало на неё сверху. С трудом восстанавливая дыхание, она обнаружила, что держит в руках письмо. Прямо над головой кружил голубь с ярко-жёлтой ленточкой на шее. Всё ясно — доставка почты. Видимо, письмо срочное, или лучше сказать телеграмма, если пернатый почтальон отправился за адресатом в горы.

Глава 60. Не тот, за кого себя выдаёт

Почтовый голубь покружил немного над головой Карины и уселся на ветку ближайшего дерева. Как и у всех здешних пернатых почтальонов, вид у него был, прямо скажем, нагловатый. Ждёт чаевые? На удачу, среди снеди, которую Торбьон захватил для пикника, были и орехи.

— Угощайся, — Карина протянула голубю фундучину.

Тот слетел с ветки, забрал орех и снова вернулся на исходную позицию. Оттуда, с дерева, голубь продолжил буровить Карину требовательным взглядом.

— Почему он не улетает? — поинтересовалась она у Торбьона.

— Наверное, ждёт, будет ли ответ.

Чтобы понять, хочет ли Карина немедленно ответить на письмо, его нужно как минимум прочитать. Но почему-то она инстинктивно оттягивала этот момент, будто послание может содержать что-то неприятное или тревожное. Поборов глупую нерешительность, она вскрыла конверт.

Внутри лежал лист сложенный вдвое. Карина обратила внимание на бумагу — мелованная, высокого качества с едва заметными гербовыми водяными знаками. В гербовом рисунке она узнала тот же родовой знак, что был на её запястье. Неужели это послание от какого-то кровного родственника?

Торбьон поднялся на ноги и направился к лошадям, проверить, всё ли у них в порядке. Хотя, скорее всего, просто не хотел мешать Карине — проявил такт. Она развернула лист и начала читать текст, написанный аккуратным почерком.

Дорогая Каролайн, милая моя доченька, пришло время узнать тебе обо мне…

Карина ещё и ещё раз пробежала взглядом первую строчку письма. Неужели его написала мама?

…Я росла в южном канцлерстве Аллоиз-Мриа, чудесном приморском крае, который славится своими сыроварнями, виноградниками и плантациями янтарных пальм. Наша семья с виду ничем не отличалась от множества других — мы жили в небольшом особняке на берегу моря, отец работал секретарём канцлера, мама занималась хозяйством и воспитывала двух дочерей.

Однако это только с виду наша семья была обычной. Никто не знает почему, но и у меня, и у моей сестры Янники ещё в раннем возрасте обнаружился сильный дар. Оказалось, я обладаю магией стихий, а Янника… её способности слишком особенные, чтобы сообщать о них в письме. Жаль, что с возрастом она их утратила.

Когда мне исполнилось восемнадцать, отец поступил на службу к гранд-канцлеру соседнего канцлерства, и мы переехали в Хортен-Фьорд. Нас поселили прямо во дворце его величия. Судьбе было угодно свести меня с тогдашним молодым наследником престола Виларом Гранде. Природа наделила его непревзойденной силой обаяния. Любая юная дева, на которую он хоть единожды взглянул, немедленно оказывалась очарована. И я не устояла перед его чарами: умом и красотой. Во мне вспыхнули чувства, с которыми я не смогла бороться.

Мне кажется, чувства были взаимны. Нас сильно влекло друг к другу. Настолько сильно, что мы не смогли противиться этому влечению — встречались тайно по ночам.

Не знаю, чем могли бы закончиться эти встречи. Есть ли шанс на будущее у престолонаследника и дочери секретаря? Вилару готовили в жёны Солофию, дочь гранд-канцлера соседнего канцлерства. Но дело даже не в этом. В какой-то момент я почувствовала, что должна сбежать. Мой дар требовал того, чтобы я посвятила ему жизнь. Я хотела обучаться у лучших стихийников, а потом стать настоятельницей храма, чтобы вечно служить стихиям.

Янника не поддерживала моего решения. Она убеждала, что я должна любой ценой добиваться, чтобы Вилар пожелал взять меня в законные супруги. Она считала, что нет ничего более достойного в жизни, чем стать женой правителя.

Однако я не послушала совета Янники и поступила по-своему — сбежала. Мне стоило больших трудов найти подходящую духовную школу, где можно развивать свой дар. Я усердно училась у наставников несколько месяцев, пока не поняла, что ночи, проведённые с Виларом, не прошли бесследно — я понесла.

Я оказалась на распутье. Должна ли была рассказать Вилару о том, что жду дитя? К тому времени уже объявили дату брачной церемонии, которая должна была связать его с Солофией. В итоге я осталась верна своему предназначению — служению стихиям. Я чувствовала их сильный зов.