Екатерина Цыганок - Резонанс Душ Страница 46

Гордон начал восстановление с бронх и трахей; много времени он затратил на легкие, особенно правое, так как его пришлось создавать почти с нуля, затем он приступил к сердечному клапану, но задев случайно лазером сердце, он рассек здоровый участок, и давление объекта увеличилось, а пульс наоборот, ослаб.

— Доктор! Пульс слабый!

— Я знаю! И пытаюсь исправить… — И он продолжил, операцию, но теперь уже на сердце, зашивая рассеченный участок. Но пульс не приходил в норму, и у доктора начали трястись руки: началась паника.

— Доктор Брэннон! Что с Вами? — Сара, в страхе перевела сразу же взгляд на Инструктора. Тот быстро схватил Гордона свободной рукой за шиворот и встряхнул:

— Если ты сейчас не приведешь себя в порядок, вся твоя жизнь покатится под откос. И все к чему ты стремился, исчезнет. Соберись! От тебя многое зависит! — Доктор смотрел на него испуганным взглядом, и, сглотнув, перевел дыхание. Он вытер, трясущейся рукой пот со лба и затем снова приступил к работе.

Спустя еще четыре часа он зашивал лазером также как и со спины, грудную клетку. Правый бок, рассеченный когтями Монро, он излечил быстро и почти не заострял на нем внимания. Вот к чему он не приступал, так это к почти отделенной от туловища голове.

— Чего Вы ждете? — Не выдержав, спросила Сара. — Разве мы не должны поторопиться?

— Да, Гордон, почему Вы прекратили операцию? — Поддержал ее Инструктор. Доктор замялся, но ответил:

— Дело в том, что я не знаю, что делать с шеей. Голова почти отделена от туловища, даже я со своим новым оборудованием еще не сталкивался с таким видом ран и не знаю, что с этим делать.

— Тогда зачем ты проводил все предыдущие операции? — Зло спросил мужчина. — Ты думаешь, я зря стою здесь и трачу свое время? Сказал бы раньше, что не знаешь, что делать.

— Посмотри на нее. Что можно сделать в такой ситуации? — Обреченным шепотом спросил он.

— Бороться. Бороться за жизнь близких тебе людей. Кем она стала тебе за эти годы?

— Не описать словами. Я предал ее, но я люблю ее, люблю больше всех на свете.

— Так борись за нее. Зачем ты опускаешь руки? Ты же сделал свой выбор, так следуй ему.

— Бессмысленно, здесь очень серьезное повреждение, оно необратимо, я же говорю тебе.

— Но ведь сердце бьется. — Вдруг раздался голос Сары. Доктор, как будто услышав это в первый раз, посмотрел на экран компьютера, и увидел все показания: они были в «относительной норме».

— Что нужно делать? — Будто бы очнувшись, он перевел взгляд на Инструктора и быстро подошел к изголовью стола.

— В этой сфере вы специалист, но, как мне известно, нужно создать для начала шейные позвонки.

— Да, да…Я это сделаю, но что дальше? Дальше моих приборов мало, они не в состоянии соединить голову с шеей.

— Этим займусь я. Приступайте к своей части, а я пока приготовлюсь. — И доктор вместе с заплаканной Сарой начал быстро приступать к созданию шейных позвонков.

Мужчина стоял и смотрел, как вьется вокруг него Сара, поднося все необходимые инструменты Гордону, который неторопливо и бережно делал все от него возможное. Но его сейчас заботило не это, а мысль, пришедшая пару минут назад: Кира — человек, но непростой. И сейчас от него зависела ее жизнь.

— Готово, — надорванным голосом сказал через некоторое время доктор и вывел его из раздумий.

Но не успел Инструктор погрузиться в транс, как почувствовал боком на себе взгляд. Он быстро повернул голову вправо, и увидел в окне, наблюдавшего за ними все это время Эдриена с перебинтованной грудью и гипсом на левой руке. Парень смотрел на него, немигающим взглядом, а потом вдруг широко улыбнулся такой мальчишеской, знакомой ему, улыбкой, что Инструктор не удержался и улыбнулся в ответ. Затем мужчина отвернулся от него и собрался с силами, погрузившись в себя, он призвал ко всем своим силам. И, когда он открыл глаза, все изменилось, даже воздух в лаборатории загустел. Время остановилось, комната потемнела, его черные глаза смотрели только на Киру. На его Киру.

Он наклонился ближе к ее лицу, также стоя у изголовья, открыл ее рот и, не прикасаясь губами, вдохнул ледяной воздух внутрь. Губы девушки покрылись ледяной коркой, но на этом ничего не закончилось: лед продолжал расползаться все дальше по подбородку и до того места, где начиналась пустота до шеи. Там же начала проявляться черная соединительная ткань, которая проследовала уже вдоль, только что созданных шейных позвонков. Ее вены и артерии тоже стали черного цвета. Затем появились гортань и щитовидная железа. Все восстанавливалось с огромной скоростью, но все органы были одного цвета.

Через некоторое время появился кожный покров. И, если вены и другие внутренние органы не будут видны, то кожа оставит навсегда свой след на теле Киры. Она до конца дней будет помнить, что и кто с ней сделал, глядя на эти шрамы. Ледяная корка постепенно стала таять и лишь на губах осталась пара капель, Инструктор долго смотрел на эти капли, о чем-то задумавшись, и услышал, наконец, то, чего уже не ожидал: вдох.

Время вернулось на круги своя. В комнате снова стало ярче, воздух стал свежее. Доктор и Сара стояли в углу лаборатории, разинув рты. Эдриен продолжал улыбаться, но только теперь на его глазах навернулись слезы. А Инструктор, тяжело дыша, с синяками под глазами и совершенно обессиленный, смотрел на Киру, которая лежала на столе и дышала, хоть и была в коме, но дышала, и веки ее дрогнули. И мужчина непроизвольно хмыкнул, а затем еле заметно улыбнулся. Он отпустил ее руку, развернулся и без лишних слов вышел из медицинского центра: ему нужен был отдых. Или девушка, да, определенно ему нужна была новая девушка, немедленно.

17

Знакомое ему место: бессчетное количество звезд, усеянных в темноте. Не ощущая своего тела, он парил среди этих звезд. Уже и забыл, как давно находился в этом здесь.

— Вернулся, — раздался глас.

— Даже не надейся, я тут не по своей воле, просто уснул от бессилия.

— Ты меня огорчаешь, дитя мое, — И кто-то громко вздохнул. — Десятилетия ты не спал из-за боязни встретиться со мной, но вот, это случилось. Что тебя вынудило?

— Будто не знаешь, — ядовито произнес мужчина, но вокруг него на мгновение все потемнело, и раздался жуткий смех, затем все стихло, и звезды снова зажглись.

— Жизнь может забрать только Смерть и наоборот. Она не нуждалась в твоей помощи. Ей нужна лишь твоя душа.

— Что!? Это она? Я спас второго? Зачем это все вообще?

— Когда воссоединятся две половины, — возвысился голос, — тогда приду я, и наступит мир.

— Я не отдам свою душу. Я жить хочу!