Хранитель ядов (СИ) - Карпо Катти Страница 46

Красивый юный зверек. Пылающая энергия, подавленная канонами общества. Ослепленные похотью всегда вожделели зверолюдей, и теперь я знала причину этой страсти.

– Сколько тебе лет?

Любопытство – это, несомненно, порок. Лишь порокам можно предаваться с таким сладострастием.

По растерянному виду Кира я поняла, что резкий переход от одной темы к другой застал его врасплох.

– Двадцать один. – Он сказал это неуверенно, будто сомневаясь в правдивости собственных слов.

Сомнения не обошли стороной и меня. Я закусила губу, нечаянно разодрав старую ранку. Не думала, что этот зверомальчик старше меня. На вид совсем ребенок. Или мое восприятие было попросту обмануто его большими блестящими глазами, полными детской наивности?

Однако в нашем мире не существует наивных зверолюдей. Никто не позволит им быть такими.

– Дьявол, – с чувством выругалась я и сползла с мальчишки.

Сильнее запахнувшись в полотенце, я отступила к окну и молча проследила за тем, как Кир встает с пола.

– Подарок, – пробубнил он, пряча глаза.

– Что?

– Вам подарок. – Кир кивнул на один из стульев.

С места я сдвинуться не удосужилась, поэтому мальчишка, обходя меня по широкой дуге, добрался до обозначенного стула и взял в руки сверток, который, похоже, принес с собой. Суетливая пробежка до кровати, громкое шуршание и копошение. Для того, кому только что едва не выкололи глаз, Кир был довольно энергичным.

– Мастер сказал, что вам оно, возможно, понравится. Мастер… – Кир замялся, – наблюдательный.

Не дождавшись от меня никакой реакции, Кир стушевался. Новая пробежка по дуге – уже с другой стороны от точки моего местоположения – была чуть менее бодрой.

Мальчишка выскочил в коридор и вернулся с подносом. С грохотом, которого он сам же и испугался, рысенок водрузил свою ношу на столик и, растерянно постояв на месте, торопливо зашагал к выходу. Прежде чем закрыть за собой дверь, Кир тонко пропищал:

– Простите!!

Что за черт?

Наверное, пришло время прочитать молитву Святой Воде, взывая к ее милости и милости Первосоздателей, но я игнорировала голос рассудка и отстраненно рассматривала «подарок», аккуратно разложенный на кровати. Платье кобальтового цвета с длинными облегающими рукавами. Пожалуй, учитывая последние события, это стоило бы назвать не подарком, а компенсацией. Еще одной.

Хандрить и стесняться я не собиралась. Время не позволяло. Поэтому я, стиснув зубы, натянула угольно-черное кружевное нижнее белье, найденное под платьем, а затем и само одеяние. Плечи остались открытыми. По кромке выреза шли плетения из темно-синих блестящих камней, часть плетения украшала и рукава – нити с маленькими камешками обхватывали плечи, создавая иллюзию капель воды на паутине. Огладив ладонью аккуратные складки, я обнаружила скрытые разрезы по бокам, доходящие до самых бедер. Миниатюрные серебристые крючки и полупрозрачная хрупкая подкладка не позволяли ткани полностью открыться, оголив тем самым мои ноги. Но если понадобится… что ж, «компенсация» и правда пришлась мне по вкусу.

Покрутив булавку между подушечками пальцев, я подцепила ею края разреза на платье – на всякий случай.

На принесенном Киром подносе обнаружилась тарелка с мелко нарезанными кусочками яблок и тонкими полосками сыра, глубокая чашка, прикрытая блюдцем, заварочный чайник, пустая чашка и две пухлые круглые булочки, спрятанные под салфеткой. Приподняв блюдце, я оглядела разваренные зерна каши, плавающие в молоке. Чашка исходила паром, и на внутренней стороне снятого с нее блюдца образовалось с полсотни мелких трясущихся капелек.

Аромат каши настойчиво воззвал к обонянию. Желудок издал суровый голодный вой. Но я, решив, что лучше бы еще раз съела ту смесь из круп и комочков, которую готовила Руара, вернула блюдце на место и занялась яблочными дольками и сыром. Травяной чай, налитый из чайника, имел привкус влажной почвы – заморский деликатес, скорее всего привезенный из одного из Королевств, благословенных Землей.

Прихлебывая горячий напиток, я разворошила помятые бумаги, принесенные Джераром. Среди них были еженедельная столичная газета «Витриольский нечет» с надорванными краями и расплывшимися буквами на месте пятен, оставшихся от какой-то влаги, и несколько черных листовок с изображением расколотой синей драгоценности.

Вечный Сапфир? Разбитый?

Бросив газету на стол, я принялась рассматривать одну из листовок.

«Наказ Первосоздателей нарушен!– сообщали кривоватые кровавые буквы. – На троне не истинный правитель!»

Уронив листовку, я схватила другие.

«Ложный правитель! Скорпионье жало увязло во лжи!»

«Прозрите же, слепцы! Престол окутан злоупотреблениями!»

«Не верьте Янанке! Истина скрыта!»

«Слепцы, бойтесь гнева Первосоздателей!»

«Грядет… ибо осквернили мы дары их…»

Бред.

Я положила листовки на газету и сплюснула всю стопку ладонью.

Судя по всему, какая-то кучка фанатиков в Витриоле распространяет среди населения теории о лжеправителе на троне. Подобные идеи абсурдны изначально, потому что правителей выбирают Вечные Сапфиры Королевств, и их выбор является неоспоримой истиной. Вечный Сапфир Королевства Скорпиона выбрал Янанку Соль, а значит, она – тот идеальный компонент, необходимый Королевству для процветания. Сапфиры не ошибались. Никогда. Они могли гаснуть, если правитель больше не оправдывал доверия Первосоздателей. Но я сама не раз слышала от путешественников, проезжающих через наше селение, что сияние Вечного Сапфира Королевства Скорпиона в руках Янанки и по сей день продолжало быть таким же прекрасным и ярким.

Обвинения в злоупотреблениях в адрес самой правительницы. Бессмысленное тявканье бесполезных людишек. Подобные им ведут праздный образ жизни. От нечего делать начинают поднимать шумиху на ровном месте, будоража народ. Я ненавидела такой сорт людей. Вот кого следует обвинять в злоупотреблениях – для начала в злоупотреблении вниманием горожан.

Но мне было не до злости на каких-то там гавкающих, но не кусающих псевдоидеалистов. Мне предстояло разобраться кое с кем другим.

Расчесав все еще влажные волосы гребнем, найденным у основания рамы змеиного зеркала, я встала прямо напротив двери, вслушиваясь в наружные звуки. Тихо.

Дверь легко открылась. Никто и не думал меня запирать. А я-то беспокоилась, что граф увидел во мне равного себе – серьезного противника, а потому будет более мнительным. Но, похоже, подобных усилий я не стоила.

Из коридора в комнату ворвался холодный ветерок, и я переступила с ноги на ногу, зябко поеживаясь. Вряд ли я выдержу еще одну прогулку по дому босиком.

В полумраке коридора пальцы ног наткнулись на какую-то шероховатую поверхность. Пара мягких темно-синих туфель, обшитых серебристыми нитями, ждала меня справа от двери.

Подкуп?

По стенам с обеих сторон тянулась вереница канделябров, но потревожить покой спящих светоч-камней я не решилась. Ориентируясь на разноцветные отблески, порожденные играми света с витражами, я добралась до конца коридора и вышла к знакомой лестнице.

По этим ступеням спускался Хранитель ядов, и дом ласкал его силуэт, как пес, вылизывающий ладони горячо любимого хозяина. Я обернулась, всматриваясь во тьму, сгустившуюся под далеким потолком. Полупрозрачная дымка над головой создавала впечатление того, что дом дышал. Медленно и глубоко. Его выдохи несли с собой удушливую тяжесть. Изобилие гобеленов на стенах, изображающих природу и животных – охотящихся или скалящих острые клыки, – трещины в деревянных досках под ногами, тусклый свет запертых в стеклянных конусах светоч-камней, – каждый элемент дома давил на сознание, безмолвно, но настойчиво прося сдаться его воле, прилечь прямо на пол и слиться с его холодом.

Вдалеке послышался звон посуды, и я, настороженно глядя по сторонам, двинулась к проходу слева от входной двери. Залитый светом застекленный коридорчик вел к узкой двухстворчатой двери с ручками, весьма напоминающими сильно загнутый хвост скорпиона. Пальцы заскользили по гладким сегментам, и мне удалось лишь слегка приоткрыть дверь.