Принцесса для психолога (СИ) - Матуш Татьяна Страница 47

Спрашивать ничего не стоило — два меча все еще висели за спиной принца и развитая интуиция подсказывала психологу, что от того, чтобы пустить их в ход, мальчишку отделяет пара секунд.

Нари свернул свиток. Убрал его обратно в пенал и сунул за пазуху сильно потрепанного халата. А потом повел себя очень странно: выпутался из мечей, сложил их, перетянул ремнем и передал Руслану. Тот взял, недоумевая.

А принц добыл из недр национального костюма половину платка… ту самую и завязал лицо. Так же молча. И побрел по тропинке вниз.

Руслан последовал за ним, подозревая, что случилось что-то очень серьезное, что-то, что нарушило планы Нари… Птица, потерявшая гнездо. Не на это ли намекал фамильяр? Куда он, кстати, провалился. На крыльях-то всяко быстрее, чем на веслах. Руслан ждал, что чайка встретит их здесь, но этого не случилось.

Постепенно более-менее приличные дома сменились откровенными трущобами, здесь уже было поживее, чем в "верхнем", богатом селе, и более многолюдно. Под ногами копошились дети, грязные, словно не мылись с рождения. Люди перекрикивались через заборы и бурно жестикулировали, но на них никто не обращал внимания.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Поправка — на Руслана бросали вскользь любопытные взгляды, но и только. Никто не сделал попытки заговорить. А Нари словно стал человеком-невидимкой.

Миновав трущобный район они спустились к ручью, где лепился… видимо, местный "нахалстрой" — домики, а, вернее — будки, слепленные из того, что добрым людям никуда не сгодилось. Плохие, явно бракованные доски, камни, земляные кирпичи, бочки — все вперемешку, лишь бы кое-как держалось.

К одной из этих будок подошел принц. Постоял, словно не веря сам, что собирается сюда войти. А потом все же переступил порог. Фигурально выражаясь — такой высокотехнологичной штукой, как порог, строитель будки не озаботился. Полом, кстати, тоже — он был земляной, просто хорошо утоптанный.

Интересно, блохи здесь есть? Судя по интерьеру — им раздолье. А кто еще? Змеи? Ящерицы? Тараканы?

Поговорить они смогли только к вечеру, когда Нари немного отошел от новостей. В хижине-будке оказался примитивный очаг, который немедленно задымил все, что можно и нельзя. Руслан с неудовольствием заметил, что дым (при отсутствии окон) утекает довольно резво, значит где-то есть отверстие. Интересно, может туда затечь вода? Или вопрос неактуален, и вода по любому затечет через отсутствующий порог.

Относительно способности этих стен хранить тепло Руслан никакими вопросами не задавался. Тут у него с самого начала иллюзий не было. Зимой здесь, по любому, сдохнешь, даже если зима европейская.

Интересно, чье имущество они так нагло заняли? Нари был уверен, что никто их не попросит… означало ли это, что хозяину жилье больше не понадобится?

Через полтора часа Руслан был опасно близок к тому, что в цивилизованной жизни называют депрессией.

Но горячая вода и брошенная в нее горсть чайной смеси делают чудеса.

— Теперь я понял, что хотел мне сказать Цундар, — заговорил Нари, глядя вниз и в угол. Плохой взгляд, профессионально отметил Руслан, но перебивать не стал. Умение слушать было большой частью его профессии, — Я больше не Энгури. Это был свиток отречения от рода.

Он замолчал. Молчание было долгим.

— Я все еще здесь и готов слушать, — напомнил о себе Руслан.

Нари вздрогнул, покосился на него с изумлением, словно и впрямь не ожидал увидеть. И повторил, громче, раздельно, как умственно-отсталому.

— Я отныне не принц и ничего не могу для тебя сделать. Ты свободен, Русла, и можешь идти куда хочешь.

— Приятно, — кивнул психолог и не шевельнулся. О том, что он, вообще-то, и раньше это мог — тоже напоминать не стал, это было не к месту и не ко времени. — А подробности будут?

— Какие могут быть подробности? — тускло удивился Нари. — Родители погибли. Тут многие погибли. Глава рода сейчас — мой брат Ай. Он всегда меня ненавидел. Мы родились с разницей в год, я — старше. Но когда я… заболел, отец поменял очередность наследников и сделал меня третьим.

— Третьим? Не вторым? — уточнил Руслан.

— Он тоже надеялся, что к Сейди вернется душа. Похоже, когда Ай получил родовую печать, первое, что он сделал — это выкинул меня из семьи.

— Какой душевный молодой человек, — поцокал Руслан, — и что, он имел право это сделать?

— Кто бы ему помешал? — Нари шевельнул плечом, — мамы нет, Сейди молчит, я — на краю света. Уверен, он сочинил какую-нибудь историю о том, что я сбежал, или…

— Что ж, одной загадкой меньше.

— Ты о чем? — вяло трепыхнулся Нари, — какие загадки?

— Почему расстегнулся ошейник. В тот момент, видимо, твое отречение уже вступило в силу.

— А, ну да. Скорее всего, — покивал принц. Бывший принц.

— И что ты намерен делать?

Принц не ответил. Он сидел на лавке, глядя в угол с таким видом, словно пришел на вокзал с билетом на поезд, который идет прямиком на тот свет. Все уже сделано, ничего изменить нельзя, осталось только дождаться своего вагона. ПТСР как оно есть, ни убавить, ни прибавить.

А ведь казалось, что мальчишка крепкий. Хотя… Он только что мать с отцом потерял, удивительно, что хоть так-то держится.

Руслан немного подумал и решил сварить кашу из остатков прихваченной в деревне крупы. Колодца поблизости не было, видимо аборигены брали для готовки воду из ручья. Дичь… Но если профильтровать и как следует прокипятить, может и прокатит. Только бы не пришлось принца с ложечки кормить. А… куда он денется? Накормит. Раз уж ввязался в эту тупую историю с двумя, как теперь выяснилось, "проблемными" детьми.

Хотя, судя по поступкам нынешнего главы рода, "проблемных детей" там трое. Вот что получается, когда родители занимаются всякой хренью: управлением государством, наукой — чем угодно, только не воспитанием собственных детей. Одно хорошо — проблемы третьего отпрыска Энгури к Руслану никаким боком.

— Передвинь ноги, мне нужно за водой сходить, — сказал он и взял кастрюльку.

Нари подчинился без звука. Уже одно это было плохим, очень плохим признаком.

С водой Руслан провозился долго, а с дровами и кашей — еще дольше. Обыскав хижину, он нашел остатки окаменевшей соли и, вроде, какие-то специи в баночке, но с ними экспериментировать не стал. А вот масла не было никакого, и единственный способ как-то с этим жить, был — сварить жидкую кашу. Почти суп.

Ну, суп — так суп. В голодный год и теща — мама.

К тому времени, как каша дошла до нужной кондиции, принц окончательно "ушел"… Видимо, у них это было семейное: чуть что — сбегать. Синдром детей, которых никогда не хвалили, зато ругали щедро, со вкусом и фантазией. "Ничего, достанем и из грядущего", — вспомнил Руслан бессмертную "Формулу любви".

Он аккуратно, помня о скорости и силе подопечного, положил руку ему на плечо. Подержал. Не дождался реакции и несильно надавил. Принц шевельнулся, пытаясь освободиться. Есть контакт!

— Как тебя зовут, — негромко, но предельно четко произнес Руслан, не обрывая тактильный контакт.

— Нарима-Ката-Энгу… Нарима — Изгнанник.

— Хорошо, — порадовался Руслан, — какой сегодня день — знаешь?

Этот вопрос оказался слишком сложным. Но мальчик слегка расшевелился.

— Как ты себя чувствуешь?

— Отвратительно, — буркнул он, и это было уже больше похоже на того Нари, который похитил Руслана, "обратил в рабство" и всю дорогу мотал ему нервы то пьянством, то еще чем-нибудь.

— Очень хорошо, — обрадовался психолог, — Осознал, что тебе плохо, значит, одной ногой встал на путь, который приведет к улучшению.

— Ты тупой? — спросил Нари грустно, но уже насквозь нормально. Руслан не обиделся. Врач на больных не обижается. — Это… необратимо.

Принц коснулся рукой того места, где халат топорщился. Видимо, там лежал злосчастный свиток.

— То есть, вернуться в род тебе нельзя? — уточнил Руслан. — Ну так это же здорово! Чего ты куксишься? Я бы на твоем месте до потолка прыгал! Хотя… потолок тут низкий. Как врач — не советую. Сотрясение в полевых условиях лечится плохо.