По ту сторону фантазий - Kina Mizuki Страница 47

Отчаявшись, зашла в подвернувшуюся таверну, ибо ноги болели нещадно, ведь пробегала до самой темноты. Заказала горшочек с картофелем и мясом (да, денег мне тоже Нериус подкинул) и кружку горячего чая. Села за дальний стол, чтобы не привлекать внимание, и обвела помещение взглядом. Несмотря на то что заведение нельзя назвать достойным, народу собралось достаточно. Не сливки общества и даже не чистая кровь, но, кажется, хозяину таверны было на это наплевать, лишь бы кошель всегда был полон. Вот и расстилается перед каждым, кто сделал заказ. Не знаю, как объяснить, но от этого места так и веяло неприятностями, правда, выбирать особо не пришлось. И они дали о себе знать, когда уже допивала чай.

Один из посетителей, сильно перебрав с алкоголем, закатил сцену своему приятелю и начал махать кулаками, переворачивая столы, один из которых влетел в меня. Мне бы, конечно, просто уйти, но этот урод мог навредить моему ребёнку, а подобное я не прощаю. Встала из-за стола и решительно направилась к нему. Перехватила его руку как раз в тот момент, когда он собирался нанести очередной удар своему противнику. Гул тут же прекратился. Ещё бы – девчонка влезла в разборки мужиков.

– Проваливай отсюда, – прорычала я, сжимая его запястье.

– Пошла прочь, шлюха, – промямлил тот, отталкиваясь меня назад. Пьянчуга был крепким – я отлетела назад на пару метров, врезавшись спиной в барную стойку. Отряхнулась, зверея ещё сильнее и снова подойдя к бугаю, врезала по бубенцам. Врезала знатно, болеть будет добрую неделю, но зато подействовало. Мужик упал на колени, зажав остатки достоинства руками и заскулил. Его дружки, позабыв о разногласиях, бросились в мою сторону, но резко затормозили, глядя на мою грудь. Я опустила взгляд и уставилась на пиратскую монету, что висела на тонком, каучуковом шнурке, что вывалилась из-под рубашки. Действенный амулет, ничего не скажешь!

– Забирайте его и уходите, – рявкнула я, поворачиваясь к своему столу, чтобы забрать меховую накидку.

– Госпожа. Позвольте спросить? – обратился ко мне хозяин таверны.

– Говори.

– Вы ведь неместная? Приехали к кому иль проездом? – начал расшаркиваться он.

– Чего надо? – резко спросила я, предвкушая скорый уход.

– Не желаете остаться у нас на постой? У нас много свободных комнат с лоханью и другими удобствами.

– Ты лучше скажи, есть ли у вас лишняя работа и сколько готов платить за это? – приступила к переговорам я, неотрывно глядя на уползающих “воителей”.

– А как же. Работа всегда найдётся. Да вот думаю, такая работа не подойдёт для госпожи, – расплылся в щербатой улыбке тот.

– Ты сначала скажи, что делать, а там я сама решу, подходит или нет.

– У нас подавальщица замуж выскочила да в другой город уехала, а другую пока не нашли…

– Мне подходит, – перебила, предчувствия долгую болтовню. – Что по оплате?

– Десять сребреников.

– А сколько стоит комната на месяц?

– Пять.

– Тогда так, – радуясь в душе, произнесла я. – Комната на месяц, питание и две серебрушки. Идёт?

– Конечно, госпожа, – засиял не хуже золотого хозяин, протягивая ладонь для сделки. Я понимала, что именно его обрадовало. Платить всю зарплату не надо, комнаты небось и так пустуют, а теперь и мордобоев станет порядком меньше. Да я для него благословение Богов. А что до меня, то будет крыша над головой, сытый желудок и работа. Не счастье ли это?

С этого самого момента изменилась вся моя жизнь. Она пошла совершенно в непривычной для меня манере: свобода, независимость, незнакомое место и беременность, в конце концов. Днём посетителей практически не было, поэтому я была предоставлена самой себе. Выходила в город, чтобы поскорее освоить, а вечером приступала к работе. Сложного в этом ничего не было, а уж как я управлялась со столовым прибором. Сколько ножей и вилок я вогнала в ладони охмелевших господ за минувший месяц- и не сосчитать. Жители прознали о безумной подавальщице, поэтому не спешили попадать в мой список врагов. В целом, всё обстояло лучше, чем я рассчитывала. Готовила обеды и ужины жена хозяина таверны. Милая, учтивая, да к тому же ещё и … Поэтому, стоило ей узнать о том, что я в положении, начала отпаивать всевозможными отварами и кряхтеть надо мной, словно курица- наседка. К слову сказать, своих детей у них не было – не сложилось, вот и опекали меня, словно нерадивое дитя. А я была не против.

В таком темпе минула осень и пришла зима. Хотелось бы рассказать обо всём детальнее, но ничего особенного за это время не произошло. Ну не рассказывать же мне о том, как я подносила поднос пьяным ублюдкам, которые пятились от меня, как от чумы. Если спросите, думала ли я о графе эти долгие месяцы, я без колебаний отвечу – да, постоянно. Он не покидал мои мысли ни на секунду, даже во снах являлся таким реальным, что казалось, только протяни руку и можно почувствовать тепло его тела и дыхание на запястье. Правда, пробуждение всегда оказывалось болезненным. Я просыпалась в слезах, с диким криком, шокируя постояльцев, и потом не могла уснуть до рассвета. Я так сильно тосковала по нему, что порой закрадывались мысли вернуться, но я гнала их прочь, как надоедливых мух. Хотелось выть, словно я и в самом деле преданный щенок, скучающий по своему хозяину. Да и что греха таить- я, кажется, втрескалась в него по уши. Не совсем уверена, что правильно понимаю свои чувства, но ведь в книжках пишут именно так.

Как бы там ни было, тосковала не только я. Если вы хотя бы немного умеете считать, то поймёте, что малыш подрос, и мой живот тоже, ведь если я забеременела в начале осени, а сейчас уже конец зимы, то я на шестом месяце беременности. Не знаю как, но я чувствовала его тревогу и волнение как свою собственную и особенно остро ощущала его беспокойство. Толкался он знатно. Иногда казалось, что мои внутренности скоро превратятся в одно сплошное месиво. Ах да, если вы думаете, что я знаю пол ребёнка, то спешу вас разочаровать. Говорю в мужском роде только потому, что слова "малыш" и "ребёнок" звучат именно в нём. А вот в первые недели весны я ощутила беспокойство лично. Помните, я как-то говорила о том, что привыкла доверять интуиции, так вот она буквально вопила о надвигающейся