Встреча с демонами - Амелия Хатчинс Страница 47

— Зная, как много ты для него значишь, я бы никогда не причинил тебе вреда, — осторожно произнёс он, скрестив руки на груди в защитной позе и глядя на меня.

— Ты говоришь о Джошуа? Для тебя же я ничего не значу. Ты — незнакомец, — я говорила холодно, а затем повернулась к нему. — Ты ясно выразился, что вернулся не ради нас. Так, зачем пришёл? А ещё лучше, объясни, почему после твоего появления случаются взрывы? Или объясни, почему после пожара в поместье, я вдруг натыкаюсь на тебя здесь, в моём доме?

— Ты пострадала? — спросил он с беспокойством в глазах. Если он и устроил пожар, то не хотел причинить нам вреда.

— Да, чуть не умерла, как и Кендра, и наша мать тоже. Если ты наложил то заклинание, сделал чертовски плохую работу, если собирался нас убить, брат.

— У меня не было такого чёртового учителя, как у тебя. И матери, которая любила бы меня настолько, чтобы не отказаться! — огрызнулся он, и это было больно до мозга костей.

— В этом состоял план и причина поджога? Зачем тебе проникать в дом и накладывать херовое заклинание? Я почти уверена, что на сотворение чего-то такого мощного, нужен не один колдун. Ты пришёл за чем-то особенным?

— Не я устроил пожар. — Он нахмурился и погрозил мне пальцем. — Ты не милая и невинная, он солгал, — сердито протянул он. — В тебе тоже есть тьма, — рыком добавил Бенджамин, медленно приближаясь и с прищуром глядя на меня.

Я стояла на месте, наблюдая, как он ходит вокруг.

— Думаешь? — осторожно спросила я, — что я такая же, как ты?

— Ты такая же, как я. Тьма чувствует других с той же заразой, которая у тебя есть, от тебя воняет, сестрёнка.

Это походило на пощёчину, и мы оба это знали.

— Фигня это, братишка. Я справилась с этим дерьмом, в отличие от тебя. И никогда не пользовалась тьмой. Неважно, сколько она пыталась мной завладеть, я отторгала её.

— Никто не может бороться с тьмой, когда та вонзает в тебя зубы. И ты это знаешь. Вот почему меня выбросили, как мусор. Так почему мать оставила тебя, а меня выкинула?

Я грустно улыбнулась.

— Ты сломал её, Бенджамин, хочешь, верь, хочешь, нет. После того, как отослала тебя, всегда была немного сломлена, и мы никогда не знали почему. Когда Джошуа умер, для неё это было ужасно, потому что в тот день она потеряла не только его, но и то немногое, что осталось от тебя. Она собирала последние силы, чтобы утром выбираться из постели. Думаешь, она с лёгкостью от тебя отказалась? Нет. Печально то, что ковен делал это с незапамятных времен; так поступают, когда ребёнок рождается неправильным. Ни ты, ни она… ни тем более я не виновата. Хочешь устроить вечеринку жалости — делай это в другом месте.

— Я могу тебя убить, — отрезал он.

— Уверена, легко можешь. Хотя, пришёл не убивать. Мне не кажется, что ты настолько плох, каким пытаешь казаться. Будь так, Джошуа не стал бы рассказывать тебе о нас. Он бы защитил нас от тебя, но не сделал этого. Думаю, он видел в тебе то же, что и я — потерянного ребёнка, которому в жизни пришлось нелегко, человека нашей родословной и семьи. Возможно, тебя плохо воспитали. Однако ты — не полная тьма. Да, ты принял её, но нашёл способ контролировать.

— Почему ты так говоришь? — осторожно спросил он, настороженно глядя на меня.

— Потому что, если бы тьма полностью завладела тобой, я бы уже была мертва. Я не лучший математик, но могу сделать обоснованное предположение на этот счёт.

— Ведьма, ты играешь с огнём.

— Почему все меня так называют? Меня зовут Магдалена! Лена, или Ленни для тебя; да, я уловила, что ты зовёшь меня так, как Джошуа. Я знаю, что ты его знал. И мне больше всего интересно, почему ты решил, что на его месте должен быть ты.

— Надо бежать, сестрёнка, — сказал он с осторожной улыбкой и затравленным взглядом. Затем двинулся в своей жуткой манере, резко остановился передо мной и запечатлел три целомудренных поцелуя у меня на лбу, виске и щеке, прежде чем исчезнуть в воздухе.

Я вскинула руки в тот момент, когда Лукьян распахнул дверь, ворвался в комнату и огляделся.

— Ты была не одна.

— Ну, да. — Я пожала плечами. — Со мной тут Луна.

Он оглядел мой наряд и вопросительно выгнул бровь.

— В сад собралась?

— Вообще-то поработать в главном доме.

— Я уже вызвал кое-кого более квалифицированного, чтобы прибраться.

— Разве мы тебя об этом просили? — отрезала я, но тут же спохватилась. — Извини. Я устала, дом моей мамы в пепле, саже и мусоре, и его нужно починить, чтобы вернуться. Мне не нравится, что ты так близко к моей спальне, — бросила я напоследок, ясно давая понять, что знаю о том, как он специально поселил меня рядом. Прошлой ночью я вообще не могла заснуть. Но опять же, кто может спать, наблюдая, как женщину выбрасывают из окна? Я прошла мимо того места, где она приземлилась утром по дороге домой, но не нашла ни стекла, ни тела. Во дворе не было видно вскопанной земли. Я знаю, что видела и слышала прошлой ночью, и он выбросил её из окна. Каким-то образом он легко скрыл это, хотя такое сложно.

Лукьян смотрел на меня, проходящую мимо, и быстрее змеи, схватил за руку, притянув к себе.

— Кто здесь был? — холодно спросил он и стиснул зубы, обнажая мускулы, которые перекатывались от растущего гнева.

— Кого я впускаю в свой дом, не твоё дело. Я взрослая женщина, а не маленький ребёнок, который должен отчитываться перед тобой.

— Следи за языком, он может навлечь на тебя неприятности, — прорычал он, облизывая губы.

— Не в первый и, сомневаюсь, что в последний раз.

— Может быть, твоему языку нужна цель, или кто-то, кто покажет ему, на что тот способен и как правильно им пользоваться, — задумчиво произнёс он, и прежде чем я успела подумать об этом, облизнула губы и посмотрела на питона, прячущегося у Лукьяна в штанах.

— Дай угадаю, ты собираешься предложить себя в качестве учителя? Я пас. И если ты закончил, мне пора в дом.

— Прошлой ночью ты хотела, чтобы я трахнул тебя, ведьма, — заявил он, и был прав. Но я в этом не признаюсь. — Теперь, когда остыла, что изменилось?