Северный ветер (СИ) - Ареева Юлия Страница 47

Агнар изредка оборачивался и смотрел не только на паренька, но и на жену. Ольга ничего не могла прочесть в его глазах, взгляд которых был непривычно холоден, но решила не расстраиваться раньше времени.

В первую очередь, она верила Халле, а та была уверена, что Агнар хочет видеть Ольгу своей женой, иначе не оставил бы в своем доме и не просил бы за нее королеву. Конечно, всякой могло случиться с воином в его походе, но тогда Агнар привез бы с собой другую женщину. Или остался бы сам в чужих краях.

Поскольку ни того, ни другого не произошло, Ольга была относительно спокойна насчет его отношения к ней. Но отнюдь не была спокойна в отношении себя – ее по-прежнему одолевали противоречивые мысли. Душа Ольги словно разделилась на две половинки, которые спорили меж собой. Одна часть души ждала возвращения Агнара больше всего на свете и сейчас парила от счастья, другая же все время напоминала, откуда он вернулся, и благодаря чему сама Ольга попала сюда. Девушка страшно устала от этих переживаний, сейчас ей хотелось лишь отдаться течению событий, и будь что будет.

Быть может, будет самое хорошее, ведь ее северянин вернулся.

Ольга обратила свое внимание на шагающего перед ней юношу – совсем молод, худощав и тонок. Впрочем, одет мальчик был довольно богато, и, как заметила Ольга, совсем не так, как одевались северяне или ее земляки. Она знала, что на сей раз Агнар плавал на запад, а не в ее родные края – об этом ей рассказал Сван, чьим братом был Транд, предводитель. Сван, которому когда-то Агнар помог обрести новый дом, частенько захаживал к ней и Халле, помогая там и сям. Видимо, он чувствовал себя обязанным Агнару, хотя тот о помощи не просил.

Потому Ольга поняла, что мальчика северяне привезли с западных берегов. Только вот зачем, ей было непонятно. С первого взгляда было заметно, что паренек слабоват и слишком юн для тяжелой работы – а на что еще брать рабов? Но, коль Агнар вел его к себе, значит, он ему зачем-то нужен.

Когда показался дом, Агнар чуть вздохнул и ускорил шаг. Поспешил и Хенрик, послушно шагавший следом. Похоже, он отчаянно боялся отстать от северянина. Ха, немудрено – Ольга отлично знала, какими жестокими могут быть северные воины. Впервые у нее мелькнула мысль, что ей крупно повезло с Агнаром – попадись она кому другому, может, и в живых уж не осталась бы.

Агнар распахнул дверь и нагнулся, входя. Ольга услышала радостный возглас, а, войдя следом за ним и мальчиком, увидела, как воин обнимает Халлу, а та счастливо смеется.

- Слава богам! – воскликнула женщина, когда названный сын выпустил ее. – Как же рады мои глаза снова видеть тебя! Ты стал еще выше и сильнее!

Агнар засмеялся, а Ольга не смогла сдержать улыбки. Ее душу грела радость от встречи Агнара с Халлой, но куда больше – от его возвращения. Смех Агнара, уже почти забывшийся, его улыбка рождали в ее груди теплое чувство, столь сильное, что Ольга не могла бы скрыть это, даже если бы хотела.

- Нет, Халла, это ты уменьшилась, - сказал он. – Неужто корзины с урожаем были столь тяжелы, что согнули тебя к земле?

Та шлепнула его по руке в притворном возмущении, но глаза ее светились от счастья. Взгляд Халлы переместился на мальчика, который застыл у порога, глядя на встречу северян после разлуки.

- А это кто у нас такой? – спросила она Агнара.

Тот обернулся к Хенрику и кивнул ему пройти. Юноша послушно приблизился, невольно озираясь, будто никогда не видал такого жилища. Агнар положил тяжелую руку на его плечо.

- Его звать Хенрик, - сказал он. – Мы привезли его с запада, из города, что зовется Уэзекс. Там правит его отец.

Мальчишка вздрогнул, услышал название родного города. На лице его проступила печаль, но он быстро подавил ее.

- Вот как, - чуть нахмурилась Халла. – И зачем он тебе понадобился? Проку-то от него много не будет в хозяйстве…

- О том пока не могу сказать, - молвил Агнар. – Накорми его да пусть отдохнет – путь был долгим и непривычным для него.

- Чего это ты мне указания раздаешь? – с усмешкой отозвалась Халла. – Жене своей говори, она теперь язык наш знает. Иногда, правда, переспрашивает, но все лучше, чем молчать да коровьими ресницами хлопать.

Агнар стремительно обернулся к Ольге, которая стояла в сторонке и не вмешивалась в разговор. Словно не веря своим глазам, он подошел к ней ближе и вопросил:

- Ты понимаешь?

- Да, - ответила Ольга, невольно улыбнувшись. С каждой минутой она все больше радовалась, что Агнар дома, и готова была броситься ему на шею, коли он позвал бы.

Воин не звал, однако улыбнулся в ответ. Знакомые лучистые морщинки побежали в уголках глаз Агнара, и он, протянув руку, легким касанием погладил Ольгу по щеке.

- Тогда я пойду, - сказала Халла, глядя на обоих. – Мясо готовится, Ольга все соберет сама, чего я мешаться буду.

- Погоди, - остановил ее Агнар. – Посиди с нами, отпразднуй!

Халла пожала плечами, но вид имела довольный:

- Коли хочешь, останусь. Погляжу за гостем твоим тогда, он, того и гляди, упадет от усталости. Живой ты еще али как? – обратилась она к мальчику, который беспомощно взглянул на северянина.

Агнар покачал головой:

- Не знает он нашего языка. На западе другой язык. Меня немного отец учил, а вот ты, верно, не говоришь на нем?

- Вот чего нет, того нет. – Халла поманила мальчика к себе, а, когда тот подошел, усадила его у очага и заставила снять промокшие сапоги. – Пусть погреется.

Агнар кивнул, а после сказал:

- Я схожу к Свану, коня своего заберу, коль сберег он его.

Ольга проводила взглядом его высокую фигуру, а потом обернулась к Халле, и та рассмеялась:

- Ой, девка, растеклась ты точно масло на солнце! Видела бы себя со стороны.

- Ты разве не этого хотела? – пробормотала Ольга, заняв место у котелка и помешивая варево.

- Я? Да уж, наверное, Агнар больше хотел, - снова засмеялась северянка. – Ладно, о том сами разберетесь – давай-ка готовить, а то парней кормить надо, изголодались по хорошей еде в пути…

Ольга с Халлой проворно принялись за работу, но взгляд девушки то и дело обращался к мальчику. Хенрик почти не поднимал глаз, только потягивал травяной отвар из глиняной кружки, который дала ему Халла. Ольга видела, что ему грустно, одиноко и страшно, хоть мальчик и старался того не показывать.

Ей было жаль его – уж кто-кто, а она прекрасно понимала, какие чувства должен сейчас испытывать юноша. Впрочем, непохоже было, чтобы Агнар удерживал его тут силой. Зачем его привезли, было непонятно, но Ольга слышала, что сказал Агнар, а потому даже Халлу не стала спрашивать, если ли у нее предположения на сей счет.

- Ты не знаешь его языка? – задала она другой вопрос.

- Нет, этого не знаю, - покачала головой северянка. – Во времена ярла Рунольва, когда я жила во дворце, там было много девушек-рабынь из твоих краев. А вот с запада не было – туда больше плавали воины с севера, они и же рабов брали. Немногих, правда – не любят они там чужаков, редко терпят.

- А почему сейчас тех, кто из моих краев, мало? – не сдержавшись, спросила Ольга, снова помрачнев.

Халла бросила на нее быстрый взгляд.

- Опять хмуришься? – сказала она. – Ой, что ж делать-то с тобой… - Ольга не ответила, и северянка нехотя продолжила: - Потому, что, говорят, наша королева Рагнейд не любит, когда рабов привозят.

- Отчего же?

- Добрая она, - отозвалась Халла, натирая мясо кролика травами. – Почти всех, кто в рабстве был, освободила.

- А где же те теперь? – воскликнула Ольга.

Халла пожала плечами.

- Расселились кто куда, - сказала она. – Кто замуж вышел, кто женился, землю стал обрабатывать… Поди сыщи теперь. Не отличишь от наших.

- Значит, домой никто не вернулся… - проговорила Ольга.

- Да уж конечно. Кто ж их туда повезет? И куда им теперь возвращаться? Столько лет прошло! Здесь теперь их место.

Ольга не ответила, но думы прочно завладели ею. Она никогда не задумывалась, что было бы, вернись она в родные края. Как туда плыть? В какой стороне ее дом? Да и остался ли он? Ольга не знала, выжил ли кто-то из ее семьи, стоит ли родное селение или сгорело тем же днем, когда ее увезли оттуда. Возможно, что все ее мечты о доме лишь пустые грезы о том, чего давно нет на этой земле. В глубине души, Ольга знала это всегда, но эти мысли всегда были ее спасением от тягот новой жизни. Спасением, но только воображаемым.