Дикая птица - Елена Кондрацкая Страница 47

Есения открыла верхний ящик стола и бросила на стол тяжелый кошель.

— Достаточно убедительно?

Глаза Финиста хищно сверкнули.

— Вполне. Я тебя слушаю.

Глава 19. Колечко для Златовласки

За окном сгущались вечерние сумерки. Слуги зажгли в библиотеке свечи и унесли подносы с едой. Дарен настолько не хотел отвлекаться от книг, что приказал подать обед прямо в библиотеку. Оказалось, он часто так обедал, вдали от книжных полок и людей, за маленьким столиком у окна.

Рогнеда откинулась на спинку стула и потёрла глаза. Голова гудела.

— Ты же понимаешь, что не впихнёшь в меня за один день тысячелетнюю историю двух государств? — простонала она, потягиваясь. — Я устала.

Дарен оторвался от книги. Он тоже выглядел уставшим: глаза покраснели, волосы растрепались, на лице появилась едва заметная бледность. Рогнеда отвела взгляд: не было сил смотреть на него и отбиваться от ненужных мыслей.

— Мы только по верхам проскакали, — с лёгким укором сказал Дарен и тоже принялся тереть глаза. — Времени мало, а ты толком ничего не знаешь об истории. Вегейр тебя мигом раскусит и…

— Раскусит? — Картинно усмехнулась Рогнеда, напрягаясь всем телом. О чём это он?

Дарен осёкся, потряс головой и спрятал лицо в ладонях.

— Конечно, раскусит, — пробубнил он. Голос из-за ладоней звучал глухо. — Княгиня захолустного княжества вздумала выскочить замуж за царя, да ещё и образование у нее, как у крестьянки.

Рогнеда поджала губы. Историю она никогда не любила. Слушала отца и учителей вполуха, а вместо конспектов писала схемы новых, выдуманных ею чар. Чары всегда оказывались полезнее давно прошедших битв и имён умерших царей. Но сравнение с крестьянкой её задело.

— Я неплохо разбираюсь в политике, торговле и военном деле. А крестьянки даже читать не умеют.

— Ты даже не знала, что у нас заключен союз с Северными Землями.

В груди неприятно завозился червячок стыда, но его тут же сожрало раздражение. Щёки вспыхнули.

— Про союз я знала... Про его существование. Просто не вдавалась в подробности. — Рогнеда ненавидела казаться глупой. Особенно не хотелось выглядеть таковой перед Дареном. При этом при царе Радомире она с легкостью играла покорную глупышку. — Да и вообще, не вижу в этих подробностях толка. Надо работать с тем, что есть, а не копаться в давно забытом.

— История многому может нас научить, — устало произнёс Дарен явно заученную фразу. — На ошибках прошлого…

— Глупости! — Рогнеда с силой захлопнула книгу. — Ошибки прошлого никак не уберегут нас от ошибок будущего. Не остановят войны, не прекратят болезни и голод. Ошибки прошлого — это ошибки прошлого. Они показывают только то, насколько жалкими и уродливыми могут быть люди. И наверно, ещё и то, что люди за сотни лет нисколько не изменились.

— Почему же? — В глазах Дарена зажёгся интерес. — Люди стали лучше. Например, видя ужасы рабства, мы отказались от него. И уже вряд ли к нему вернёмся. Человеческая жизнь стала ценной.

Рогнеда ухмыльнулась и скрестила руки на груди. Он правда в это верит?

— Мы отменили рабство сотню лет назад, потому что рабы поняли, что они могут больше не подчиняться. Их стало слишком много. Достаточно, чтобы выгрызть себе свободу. А что до ценности жизни — людей всё ещё спокойно проигрывают в карты!

— Не может быть. — Дарен недоверчиво засмеялся, но Рогнеда взглянула на него так гневно, что улыбка исчезла с лица. — Или может?

— Мою с… — Рогнеда осеклась и замолчала. Чуть не сболтнула лишнего. Нужно быть осторожной. Но правда так и рвалась наружу, слишком сильно, чтобы её удержать. Голова кружилась от желания поделиться воспоминаниями хоть с кем-нибудь. Сердце настойчиво стучало в рёбра.

— У моей служанки в Чарограде была… есть сестра, — аккуратно начала Рогнеда, тщательно подбирая слова. — Вообще-то они из довольно знатного рода. Их отец — мой воевода. Только вот он обожает карты, кости и всё, где можно проигрывать деньги. Отправил ко мне в служанки старшую дочь. Она кормила семью, потому что всё своё жалование он спускал в игорных домах. А младшую так вообще умудрился проиграть в карты.

Рогнеда стиснула зубы и впилась пальцами в плечи. На Дарена она не смотрела, взгляд был прикован к дождевым дорожкам на тёмном окне. Она и не заметила, как снова начался дождь.

— И он её… отдал? — тихо спросил Дарен.

Рогнеда повернулась. Он смотрел на неё так странно: со смесью страха и сочувствия. Словно боялся спугнуть. И она невольно доверилась этому взгляду.

— Он проиграл её Кощею. Я… её сестра попросила меня о помощи. Я не знала, что могу сделать. Сделки с чародеями не так-то просто разрушить. Это людские обещания ничего не значат. Когда в дело вмешивается магия… В общем… Я пришла к ним домой, когда Кощей явился за своим долгом. Говорят, он любит ценные вещицы. Особые вещицы. Я прихватила из казны парочку магических безделушек, но даже не успела предложить их Кощею.

Пальцы зарылись в волосы и вытащили материнский гребень.

— Он увидел вот эту штуку, и предложил взять её в уплату долга.

— Он волшебный?

— Нет. Просто деревяшка. — Рогнеда повертела гребень в пальцах, маленький и лёгкий, просто симпатичный кусочек дерева. — Единственная его ценность в том, что он принадлежал моей матери. Но суть не в этом. — Она горько усмехнулась, вернула гребень в косу и посмотрела Дарену в глаза. — Суть в том, что отец легко проиграл свою дочь в карты, будто вещь. А Кощей так же легко обменял её на безделушку, которая ничего не стоит. Понимаешь?

— Мне очень жаль, — сказал Дарен, будто эти слова что-то значили.

Рогнеда пожала плечами. В библиотеке повисла тишина, только свечи едва слышно потрескивали, несмело разгоняя сумрак.

— Пожалуй, на сегодня, действительно, хватит, — прервал молчание Дарен и поднялся со стула.

Он нежно коснулся плеча Рогнеды.

— Можешь остаться в тереме…

— Я поеду домой. — Она тоже поспешно поднялась на ноги. В душе ворочалось беспокойство, смешиваясь со страхом. Рогнеда внезапно осознала, что подпустила