Некромантия. Задачи и упражнения - Мара Вересень Страница 47

глаза в обычной камере, а открыла здесь: обитые изолятом стены, под которым сеть плетений настолько плотная, что кажется монолитом. Потом ко мне вкатили хирургический стол с поверхностью из полированного серебра, велели раздеться и лечь. Хмурая женщина в строгом бордовом платье, активировала манжеты, надежно зафиксировавшие мои конечности и шею, прикрыла нижнее голое узкой полосой тяжелой ткани, собрала одежду и ушла. Вместо нее явились другие. Альвине – трогательно строгий, во взгляде нежность и сожаление, я будто слышала это его “мелиссе” и чувствовала, как пальцы касаются волос. Арен-Тан – как обычно, просто пришел делать свою работу.

Это должно было случится и случилось. Зато теперь я знаю, как это, когда тебе поют светом. Почти так же больно, как “свет на двоих”, только держат не надежные руки, а железные обручи, покрытые тем же изолятом, что и стены.

Привратная лента легла спиралью, из пупка вокруг талии до ложбинки на груди, и, словно проткнув насквозь, паучьими лапами проросла на спине между лопаток. Там болело больше всего, и сейчас болит. А Геттар в академии позади меня сидел и все время в спину пинал. Потому и сон такой.

Тень терпеливо ждала, пока я размотаю клубок воспоминаний, в которых был много кто, кроме того, кого я действительно хотела видеть. Мар…

– Не зови! – Геттар придавил мне рот своей призрачной ладонью и голову будто пыльной ватой набило. – Не зови, и думай быстрее.

В дыре на груди, сменяя друг друга соткались из багрового тумана астра, роза, гладиолус, лилия, гибискус и орхидея. Последняя смялась в костистой руке и потекла черным по фалангам.

– Мне никогда это не надоест, – рассмеялась бездна, тень Геттара опала к его ногам туманом и опасливо отползла подальше. Ясен, нереально реальное отражение моих желаний, обошел и положил руки на спину. – Ты прекрасна. А скоро станешь еще краше. Смотри.

Из тумана внизу перевернутой каплей вытекло черное зеркало, отразившее Ясена, меня и извивающиеся за моей спиной ленты, складывающиеся в подобие утерянных крыльев.

– Я верну то, что он отнял. И даже больше. – И обнял. Уродливые отростки рассыпались, боль стала стихать, безумно хотелось опустить затылок на плечо, подставить шею с бьющейся жилкой пульса под чуткие пальцы, как если бы это был кто-то другой. – Не сейчас, мое сокровище, но скоро. И тень твоего приятеля права, не стоит спать на пороге.

Отступил, и грань потянулась следом, выталкивая меня обратно. Не ушла совсем, маячила на краю сознания чем-то похожим на слияние во время тандема. Наверное поэтому я услышала, все это время слышала, как голоса говорят обо мне странное.

– Проснитесь уже, Холин.

– Какого демона нужно было вызывать меня среди ночи? Внезапно решили снизойти и дать нам увидеться?

Было бы на что смотреть. Наверняка со стороны я являла собой жалкое зрелище, лежа лицом в подушку, свесив руки по сторонам узкой постели – только так становилось легче.

– Дать вам увидеть.

– Бездный мрак… Вы… вы в своем уме? Наносить привратную ленту магу сразу после порогового выброса!

– Прошло трое суток.

– Глядь, как много…

– Холин, я вас не узнаю, прекратите истерить. Просто смотрите. Кстати, поздравляю, универсальный вне категории. На пике гораздо сильнее вас. Как у вашего условно-покойного…

– Разве камера не изолирована? Или у вас контур потек? – раздраженно перебил некромант и воображение тут же подсунуло картинку его помятого лица с дернувшейся щекой. – Она призвала тень.

– Изолирована. Не потек. Универсальный вне категории, Холин, – напомнил Арен-Тан, – а это вам не Дат-Кронен, тут нет экранированных камер высшей защиты, в которой вы сами изволили как-то побывать.

– Разве конгрегация не уничтожила всех носителей дара три века назад? – А голос уже ровный, с толикой любопытства. Еще бы, столько интересного происходит. Как они смотрят? Здесь что-то вроде односторонне проницаемого окна или банальный “глаз” и мониторы?

– Холин, вы меня разочаровываете… Или просто делаете вид, что не понимаете. У конгрегации уже есть Заклинатель, не такой сильный, как она, но более стабильный. Нам же нужен кое-кто другой.

– Вы видите грань?

– Не совсем так, как вы, но – да, – такая же язва как и Холин, не удивительно, что они терпеть друг друга не могут. – Вы не все знаете об инквизиторах.

– Если с ней что-то случится… – мог бы сказать он, но промолчал.

Откуда я знаю, что он хотел сказать? Сердце забилось в горле. Мар!.. *Не ори*

– Будь вы, скажем, моим приятелем или просто приятным мне человеком, – продолжал инквизитор, который хоть и мог каким-то образом видеть грань, слышать уж точно был не в состоянии, – я бы посоветовал вам расторгнуть ученический договор.

– А я уже.

– Знаете, Холин, я считал вас менее… прагматичным.

Мгновение близости вновь сменилось глухой стеной.

– Вы не все знаете о темных магах, светен, – это я уже не слышала, просто он мог так ответить.

За договор было обидно, хоть и ожидаемо. Но, раз голоса в голове перестали бубнить, можно просто поспать, без всяких приключений, и спина почти не болит. Понять бы еще, к чему в параде проклятых цветов была орхидея. Такую же, черную, Геттар притащил в академию в День признаний и оставил на нашей с Вельтой парте. А сам сидел за своей, задрапировавшись в капюшон, и только скалился, наблюдая, как мы обе пытаемся доказать друг дружке, что подарок вот точно не мне, а тебе. На перерыве, когда он вышел, мы подсунули цветок орке Танике и дополнили печенькой “Русалочий хвостик”. Остаток дня уже мы скалились, а Геттар, единственный представитель водного народа в группе, шарахался по углам от любвеобильной и прямой, как черенок лопаты, девицы.

Засыпала я с мыслью, как все было хорошо, когда самыми страшными проблемами казался недоученный зачет по низшей нежити или несданный норматив на полосе препятствий по физподготовке. Как вообще это можно сдать, когда две группы ловцов и наша некрофаковская боевка смотрят, ржут и комментируют? Или как аргументированно объяснить отцу, почему вместо покупки нового пальто и сапог на зиму, на которые он мне денег дал, я оплатила недельные доп курсы по некромантическим проклятиям? Да просто за компанию – Вельте было неуютно идти туда единственной девчонкой. Собственно за это она мне как раз пальто и подарила, тактично срезав все ценники и бирки. Красивое, длинное, темно-багровое, почти черное, как та, первая