Мариона. Планета счастливых женщин (СИ) - Грез Регина Страница 48

«Какая же ты подлая дрянь, Мариона! Ты играешь нечестно, не объяснив правила, не спросив нашего согласия. Ты обещала мне счастливую беззаботную жизнь, так где же она?»

«У тебя в руках. Странно, что ты до сих пор этого не поняла. Все зависит лишь от твоего восприятия. Я стараюсь показать весь спектр твоих развлечений, а ты ноешь и жалуешься. Это начинает надоедать».

«Оставь меня в покое!»

«Так я и поступлю. До твоей первой мольбы».

«Договорились! Но не смей вмешиваться в мою жизнь, я хочу разобраться сама».

Голос в голове смолк. Наверно, не стоило мне так грубо разговаривать с богиней…

«Мариона? Можешь и дальше молчать, но ты же все прекрасно слышишь. Я только хотела спросить, что будет с ним? А с нами? Как я смогу относиться к своему мужу, если он… Мне даже не жалко Доуха, он должен быть крепко наказан за то, что совершил, но смерть — не слишком ли суровая кара…».

«Для того, кто считает свою жизнь медленной пыткой — ни капли!».

«Мариона… Мариона, помоги ему, слышишь! Ты обязана быть в ответе за нас, если ты сильнее и можешь все. Он… тоже страдает и по твоей вине!»

«Ты утомляешь меня бесконечным нытьем. Найди более интересный повод для разговора».

Я застонала, прислонившись лбом к стеклу летмобиля. Гордас закончил настройку параметров полета и круто повернулся ко мне.

— Соня, скажи, что мне для тебя сделать.

— Обязательно сделаешь, Гордас… Я кое-что придумала, но нужно сначала добраться до Рика. Как он поживает? Беспокоится обо мне?

— Ты его хозяйка. Конечно, он тебя ждет. Он ждет…

Его голос вдруг сорвался на крик:

— А я… Ты не знаешь, что я думал все это время… Когда отец сообщил, что тебя украли… Что сделал с тобой этот человек? Он причинял тебе боль? Он тебя к чему- нибудь принуждал?

— Тише, тише, хороший мой, ведь я уже здесь…

— У тебя слезы на лице, ты мучаешься, я все вижу. На тебе нет ран, но тебе очень плохо. Это из-за него… он обидел тебя, а ты молчишь и скрываешь, почему, Соня? Чего ты боишься? Скажи мне все. Я бы сам вырвал его сердце… Я думаю, что его нужно убивать очень медленно, чтобы он захлебнулся в своей крови… Ну, почему меня не было рядом, как такое могло случится, что меня не было рядом! Ты испугалась, ты плакала… А я был далеко… Я не знал…

Что с ним стало — я не узнавала своего «мальчика», он рычал мне в лицо, грозил Доуху, размахивал кулаками. Его слова поразили меня, словно я заново пережила вчерашний день. Разве прошел только день? По мне так целая вечность пронеслась. Я погрузилась в бездну, коснулась дна и теперь медленно всплываю обратно к свету.

— Гордас, успокойся, прошу. Все плохое уже позади. Мы вместе. Мы теперь не расстанемся.

— Еще три десятка дней. А что будет дальше? Мне придется тебя оставить. Мысль о том, что ты будешь одна, разрывает мне мозг!

— Нам о многом еще нужно поговорить. Только позже и очень спокойно. Почему же останусь одна, у меня есть муж — твой отец.

— Лоут вечно занят своими расчетами. Он думает о работе больше, чем о тебе. Это неправильно!

— Наверно, так нужно. Он же мужчина, солдат, он не может днями сидеть возле моей юбки.

— Ты любишь отца?

— Я люблю вас обоих. Очень-очень. У меня же никого здесь больше нет.

Он занес меня в дом на руках, словно я была тряпичной куклой. Что-то неуловимо изменилось в его походке и жестах, в голосе появились незнакомые прежде стальные нотки. Даже пушистые локоны выглядели иначе.

— Гордас, ты потемнел всего за день, ты скоро станешь совсем как отец.

— Вряд ли. У Лоута уже есть белые волосы, он тоже будет меняться. Только в другую сторону.

Гордас говорил нервно, отрывисто, его лицо то каменело, то принимало милое, открытое выражение, что однажды и навсегда запало в мою душу. Он переживал за меня, искал меня вместе с отцом, хотел помочь, защитить. Мой самый лучший, самый любимый…

— Пожалуйста, принеси воды, или какого-нибудь напитка Рин, только не очень сладко, вообще не сладко. И больше я ничего не хочу.

Назад

1234

Вперед

Андроид Рик с будничной болтовней готовил для меня ванну. Да, он очень рад моему спасению, но это похищение дурно сказалось на моей коже, под глазами «мешки», ступни в ужасающем состоянии. "Совершенство" моего тела под большой угрозой. В другой раз я бы здорово поругалась с Риком, прогнала его прочь, но сейчас у меня был к нему важный разговор.

— Рик, ты еще даешь мне тот препарат, отменяющий овуляцию? Ну, то есть мою возможность зачать ребенка.

— Я тебя понял, Соня. Да, у тебя еще один цикл пройдет без кровопотери. А дальше я возьму анализ крови и мы посмотрим…

— Рик, мне нужно быть готовой уже сейчас! Понимаешь, я хочу стать обычной женщиной в репродуктивной фазе. В самое ближайшее время — в этот месяц! Тшш… поговорим завтра, хорошо. Я непременно вернусь к этой теме. Но никому ни слова про нюансы работы моего организма, понял? Это касается только меня. Ну, и тебя, раз ты мой врач.

— Хорошо. Я тебя понял, Соня.

Вернулся Гордас, и я бесцеремонно выпроводила андроида за дверь. Я уже решила, кто именно поможет мне принять ванну. Пара глоточков бодрящего напитка из рук Гордаса и я прошла в соседнюю комнату. На теплом «мраморном» полу избавилась от одежды и медленно опустилась в благоухающую воду.

— Помоешь мне волосы?

— Да, конечно.

Я нисколечко не смущалась своей наготы, позволяя Гордасу намыливать мои руки и спину. Я нарочно поднималась, чтобы ему было удобнее пройтись ворсистой тканью по моим раскрасневшимся ягодицам и животу. Мы оба ни проронили ни звука, даже не глядели друг другу в глаза. Так же, молча, я выбралась из ванны, и Гордас обтер меня полотенцем, а затем потоками теплого воздуха высушил волосы.

Благодатное чувство свободы духа и свежести тела… Афродита, рожденная из пены морской… Для любви, для счастья. Я тихо обратилась к Гордасу:

— Сними одежду и подойди ко мне.

Он прерывисто вздохнул, опуская голову. Сомневался во мне, не в себе.

— Соня, ты сейчас не можешь, ты не хочешь по-настоящему — как всегда хочу я. Мне не нужно это… вот так.

— А мне нужно, и я могу! Нет, не думай, что мной движет какое-то отчаяние или нервный срыв. Дело в другом. Я просто считаю, что случилось нечто неправильно. Тот, чужой человек, которого я и знать не знала, ничего к нему не чувствовала кроме ужаса и отвращения — он мог меня трогать совершенно беспомощную, когда я лежала на песке.

Я ничего не могла сделать, даже закричать… Мне было страшно и стыдно. Он… он вел себя так, словно я вещь, а не человек. Ему было не важно, что я думаю, как оцениваю его действия, Доух распоряжался моим телом, как своей собственностью и только потому, что был сильнее меня. Понимаешь? Там, на песке я осознала, каково это быть слабой. Я хотела его убить и убила бы, по-крайней мере попыталась бы защищаться. Нет… нет… подожди… Я не о том… сейчас не о том.

И вот, наконец, пришла подмога, но стало ли легче? Гордас, пойми, когда мне пришлось решать судьбу этого человека, я чувствовала себя будто зажатой в тисках. Между молотом и наковальней. Меня поставили перед неприемлемым выбором, даже не позволили говорить. Нет… я опять уклоняюсь в сторону. Стой, не перебивай, мне надо сказать тебе… Подожди… Я начну с самого начала…

Гордас! Почему он мог трогать меня, а ты нет? Скажи мне — почему… Ведь мы с тобой оба хотим этого, так чего еще ждать. Завтра может случиться война, может ринуться на землю огненный дождь, и мы все погибнем. Гордас, я не знаю, что нас ждет, но больше не могу притворяться. Я люблю тебя, ты мне нужен, ты очень мне нужен!

— Я хочу, чтобы ты не осуждала себя за свой выбор. Вот и все. Я приму любое твое решение.

— Иди ко мне!

— Я иду. Я здесь, с тобой. Я весь для тебя. Не плачь… Соня, не плачь. Я больше никому не позволю сотворить с тобой такое! Слышишь… Мия…

Я смеялась сквозь слезы, опять это странное обращение.

— Да, я твоя мия, я буду той, кем скажешь, только держи меня в руках. Вот как сейчас.