Знак обратной стороны - Татьяна Нартова Страница 48

Первым местом остановки в нашей поездке стала лаборатория на втором этаже диагностического центра. Несмотря на жуткую рань под кабинетом уже сидело несколько человек. Я сцеживала зевки в кулак, Слава листал свою тощую карточку – от начала до последней записи и обратно. Пытался расшифровать кривые символы неизвестного алфавита: врачи словно специально старались писать так, чтобы пациенты не догадались о содержании их заключений.

– Хм, Лер, как ты думаешь, что это за буква? – толкнул он меня в бок.

– «Пэ»… или «эн»… Фиг его знает.

– Я думал, учителя легче понимают чужой почерк, – почти уткнувшись в карточку, немного озадаченно пробормотал муж.

– Не такой, уж точно, – снова зевнула я. Дверь открылась, выпуская молоденькую девушку. Она прижимала к сгибу локтя ватный тампон, а по бледности могла соперничать с ближайшей стеной. Я подняла вверх сжатый кулак, Слава слабо улыбнулся в ответ, ныряя в приоткрытую створку. Потом повернулась к девчонке: – Вам нехорошо?

– Нет, все в порядке. Не волнуйтесь. – Она присела на стул, прикрыв глаза.

– Давайте я куплю вам кофе, – все же решилась предложить я помощь.

– Спасибо, это будет просто отлично.

Кофейный аппарат стоял неподалеку. Я поочередно загрузила в него несколько монеток, нажала нужную кнопку и стала ждать, пока мой заказ будет выполнен. Заодно огляделась, нет ли какой-нибудь полезной информации, но на стенах висела лишь реклама лекарств да предупреждение, что для «прохождения лабораторных исследований обязательны бахилы». Это было написано самыми крупным шрифтом, а ниже мелкими буковками по пунктам описывалось, как проходит забор крови и как к нему должен готовиться пациент.

К своему месту я вернулась, когда Слава уже вышел. Тут же сунула ему в руки пластиковый стаканчик с живительным зельем – так он называл черный кофе с сахаром, а девушке протянула такой же, только с добавлением молока. Та уже выглядела чуть лучше, лицо ее потеряло тревожный зеленоватый оттенок. Она протянула в ответ подготовленные деньги и снова поблагодарила:

– А я вспомнила, где вас видела. Вы ведь преподаете в восемьдесят третьей школе, так?

– Да.

– Я закончила ее два года назад, – пояснила девушка.

– Вот оно что, – без особого энтузиазма ответила я. – Такова уж наша судьба, куда бы ни пошел, везде встретишь или бывшего ученика, или кого-то из его родителей. Что ж, надеюсь, у вас все будет хорошо. Я про кровь.

– А, это! Да это так, ежегодная комиссия для института, – уже живее махнула рукой девушка.

– Ладно, мы пойдем, – поторопил меня Слава. – До свиданья.

– Надо же, а я ведь, наверное, эту девушку тоже чуть ли не каждый день в школе видела. Натыкалась несколько раз за неделю, а, может даже замещала у них несколько уроков. А ведь не запомнила совсем, – когда мы сели в машину, поделилась я с ним.

– Ты же не можешь знать в лицо и поименно всех учеников твоей школы, – ответил муж, заводя мотор. – За всю жизнь мы сталкиваемся с сотнями, тысячами людей. Но если ты попробуешь перечислить своих знакомых, найдется не больше пяти десятков. Это нормально, Лерик.

– И все же… не знаю, неприятно. Мы учим детей, растим их, чтобы выпустить во взрослую жизнь. Мы берем за них ответственность. А потом они просто уходят, и что? Кем они выросли? Чего добились? Моя мать со многими своими бывшими выпускниками до сих пор поддерживает связь, некоторые к ней уже приводят своих детей и даже внуков.

– Ну, ты не настолько стара, чтобы к тебе приводили внуков… – хихикнул Доброслав. – Лерик, расслабься. Вот увидишь, лет через десять и у тебя появляться преданные фанаты.

– Надеюсь.

Мне надо было хоть о чем-то болтать. Во-первых, очень хотелось спать, а во-вторых, стоило замолчать, как мысли возвращались в уже проторенную колею неприятных рассуждений. Я не знала, чего ждать от КТ, не знала, какие прогнозы даст Алиса Григорьевна. Но больше всего меня пугало одно слово. Короткое, как удар, и жестокое, как садист – «рак». Передо мной являлись все муки ада. Мой разум рисовал на лысо обритого мужа, бредущего с капельницей по коридорам онкологического отделения, словно какой-то призрак – белее мела, худой, словно узник концлагеря. И от этого зрелища мое тело деревенело. Если бы Доброслав мог читать мысли, он, скорее всего, возненавидел меня. Разве правильные жены не верят в хороший исход? Разве они не надеются на лучшее, всегда, даже когда становится совсем худо?

«А ты, Валерия, сдалась в самом начале! Неужели я не заслужил хоть капли твоей веры? Неужели ты считаешь меня настолько жалким, что уже заранее предрекаешь мою кончину?» – сказал бы он.

Но я ничего не могла с собой поделать. Что-что, а оптимизм никогда не входил в список моих главных черт. Я относилась к тем людям, которые видят стакан, скорее, наполовину пустым, чем наполовину полным. А когда на плечи наваливалось такое, мои ноги подкашивались сами собой. И сейчас я, как всегда, просчитала самые худшие варианты, чтобы начать утешать себя такой ненадежной надеждой.

Стоя перед дверьми частной клиники, снова и снова повторяла про себя: «Ты заранее пугаешься! Сейчас врачи все проверят и скажут, что это какая-то мелочь. Мелкий тромб или недостаток какого-нибудь вещества. Или, вообще, что дело не в мозге». И все равно злобный внутренний голос продолжал нашептывать: «Что это еще может быть, кроме рака, а?». Я приказала ему заткнуться: в поле зрения появилась знакомая фигура в темно-зеленом пальто. Алиса Григорьевна настояла на том, что лично будет присутствовать при процедуре томографии. К сожалению, в самом диагностическом центре была такая очередь на ее прохождение, что неврологу пришлось договариваться со знакомой из другой больницы. Увы, и цены тут были выше. Но раз надо, значит, надо. Деваться некуда.

– Здравствуйте, – врач пожала руку Славе, потом обратилась ко мне: – Вы зайдете с нами или предпочитаете подождать?

– А меня пустят? – не поверила я.

– А почему нет? Здесь же и детишек обследуют, а они не всегда спокойно себя ведут. К тому же, если я попрошу, Лида не откажет.

Да уж. Частная клиника – это не муниципальное учреждение. Мягкие диванчики в прихожей, бесплатные бахилы, шапочки и одноразовые простыни. Медсестра в регистратуре улыбается так, будто встречает не рядовых клиентов, а как минимум, премьер-министра. Стоило нам протянуть документы, как она в считанные секунды внесла все данные в компьютер и распечатала новую карту. Алиса Григорьевна повесила свое пальто в шкаф, мы со Славой последовали ее примеру.

– Присаживайтесь, – указала медсестра на сидения. – Врач сейчас вас