Свадьба по приказу, или Моя непокорная княжна - Валерия Михайловна Чернованова Страница 48

Хотела уже ответить «валяй!», но потом вспомнила, что я как-никак теперь княгиня, и, царственно кивнув, ободряюще улыбнулась мужчине:

— Позволяю.

— Управляющий поместьем, офицер в отставке, Гавриил Снатский, — отрекомендовал он себя и снова поклонился, уже не так низко, а выпрямившись, продолжил: — Марфа Рудянска, ключница.

К управляющему в первом ряду присоединилась та самая женщина в накрахмаленном чепчике и тоже отдала новоиспеченной княгине, то бишь мне, дань почтения.

— Иляна, Крина, Тамила, Сани, Стеша, Лиза и Аглая заботятся о порядке.

Девушки, все молоденькие, поклонились и продолжили стоять, так и не подняв глаз.

— Главная кухарка, Аграфена.

Дородная женщина с ямочками на щеках тяжело опустилась в поклоне.

— Ее помощники: Тася, Ганна и Ефим.

Я продолжала улыбаться и старательно запоминала имена и должности и в то же время задавалась вопросом: а зачем мне все это надо? Не мне, Софье-Марии, а Маше, которая собирается вернуться домой к семье.

Зачем брать на себя бразды правления замком, вникать в хозяйство, воевать со свекровью? Чтобы утереть той нос? Ну так, Машка, ты скорее не ей нос утрешь, а себе. Это ж какой каторжный труд! Счетные книги, инвентаризация, осмотр обширных угодий — работы не на один день.

Может, ну его? Примолкнуть и оставить в этом доме все как было? Ольга будет «править», а я учиться.

Есть ли смысл становиться хозяйкой, если в конце концов я вернусь на Землю? Интересно, а может, и Софья обратно вернется? Я хорошо помнила, как сжалось от боли сердце девушки в тот роковой вечер в Музыкальной гостиной, и решила, что она умерла. Но может, все было не так? Вдруг она сейчас — это я?

А если нет, тогда получается, мне некуда возвращаться? Но Чет и нищенка заверили меня в обратном… Может, я перенесусь в момент, когда уснула на своей кухне? Или всё же Софья теперь живет моей жизнью… И если это так, то, получается, явится она на все готовенькое?

Свекровь выдрессирована (почти), золовка шелковая (все у нас с Анькой еще впереди), а Андрей…

Сердце неприятно дрогнуло. Меня вдруг такая ревность взяла, что я даже кулаки машинально сжала, сминая ни в чем неповинную ткань юбки. Спохватившись, разжала пальцы, заставила себя выдохнуть.

Спокойно, Машка, не ерепенься. Вернется — и ладно. Будем считать, сделала для девочки доброе дело.

Нимб мне на голову или как минимум дюжина плюсиков в карму.

К тому времени, как управляющий закончил с представлением слуг, я закончила с самокопанием и теперь улыбалась подведомственным мне ребятам.

— Рада приветствовать вас, — произнесла дружелюбно и достаточно громко. — Мне нравится ваша забота о замке, и я надеюсь, что впредь вы будете трудиться столь же усердно.

Вот что еще говорить?

— Сегодня особых распоряжений не будет, но на днях я просмотрю счетные книги, познакомлюсь с замком и начну вникать в ведение хозяйства. Прошу все подготовить и привести в надлежащий вид.

— Простите, ваше сиятельство, — дождавшись разрешения говорить, произнес управляющий. — Поверкой заведует князь, и я не получал от него никаких указаний.

— Достаточно моего приказа, — улыбнулась ему в ответ. — Наш брак равный, так что… сами понимаете.

— Как прикажете, ваше сиятельство, — мгновенно сдался мужчина.

— Пока распорядок дня пусть остается прежним. Позже, если потребуется, я внесу изменения.

Память Софьи подсказывала, что хозяйка помимо прочего еще и меню составляет, и выбирает, где столоваться. В аристократических семьях обеденных залов было несколько, и со всеми мне еще только предстояло познакомиться.

Получив заверения, что все будет сделано, я обернулась к свекрови, которая за все время никак себя не проявила. Это настораживало… Вот что за ба… дама! То гадости исподтишка делает, то ведет себя, словно смиренная овечка.

— Матушка, вы, наверное, устали с дороги. Думаю, нам всем следует освежиться и отдохнуть перед ужином.

— С этого и стоило начинать, — сказала она, но тихо. Так, что услышала ее только я да сестры Андрея. — У меня мигрень от дороги.

От запаха рыбы! Так и хотелось съязвить, но я смолчала и вместо этого ответила:

— И обязательно вызывать вам лекаря. Сейчас же отдам распоряжение.

— Не стоит, — быстро проговорила Ольга. — У меня есть средство от мигрени. Христина позаботиться обо мне.

Кто б еще о самой сине-зеленой Христине позаботился!

— Как скажете, матушка, — вспомнив, что я тоже сегодня как огурчик (не в том смысле, что бодрая, а как пить дать зеленая), согласилась устало. А потом добавила: — Но если до вечера вам не станет лучше, вызовем лекаря.

Обернувшись к управляющему, попросила проводить меня в княжеские покои и поняла, что как только доберусь до постели, счастливее меня не будет во всем белом свете.

Андрей Воронцов

Родные берега он покидал с тяжелым сердцем. Нет, его не страшили древние чудища, слухами о которых полнились приморские поселения. Куда больше он опасался чудовища, оставленного на суше — наследника Российской Империи.

Дураком Андрей не был и прекрасно понимал, что Игорь не отступится. Будет снова и снова пытаться добраться до Софьи. Особенно сейчас, когда Андрей дал понять, что не станет совершать столь гнусный поступок, как убийство принцессы. Играть в грязные игры цесаревича он не собирался, равно как и уподобляться этой мрази. Но…

Но теперь Софья была перед ним беззащитна.

Игорь сделал все возможное, чтобы как можно скорее удалить бывшего друга из Московии. Андрей даже не успел попрощаться с женой. Мог бы разбудить, но ему не хватило смелости стереть с нежного лица этой девушки выражение покоя и безмятежности.

Не такой должна была быть их брачная ночь.

Не такой…

Из дома его чуть ли не выдернули силой, поэтому письмо для Софьи пришлось писать уже в экипаже, в перерывах между переходами через порталы. Матери он строго-настрого наказал заботиться о жене, оберегать ее и, в случае чего, сразу связаться с ним через хранителя.

Поместье в Ялите надежно охранялось, да и император выделил для сопровождения семьи в Черноморье своих лучших воинов, но Андрею все равно было неспокойно. И море, словно чувствуя его настроение, мрачную тревогу, камнем сдавившую сердце, тоже волновалось. Несколько дней черные волны исступленно бились о борта кораблей, шипящей пеной обрушивались на палубы. Ветер, словно оголодавший зверь, набрасывался на паруса, будто пытался их разорвать, а небо, угрюмое, грозовое, нависало над ними так низко, что, казалось, вот-вот раздавит.

И шторма Андрей тоже не боялся, а вот за Софью…

Кажется, это девушка стала его уязвимым местом, его слабостью.

Князь уже и не помнил, когда последний раз писал не сухое