Песнь феникса - Инна Андреевна Бирюкова Страница 48

Феникс насмешливо фыркнула, покачав головой.

– По совести.

– И все?

– И все, девочка. Не мешай событиям разворачиваться так, как им должно. Умей отпускать, особенно умерших. Ведь души бессмертны и, покинув одряхлевшее тело, устремляются в новое воплощение, чтобы родиться заново. Возможно, не в этом мире, а в одном из бесконечности других. В новом, молодом и здоровом теле, для того чтобы усвоить еще несколько жизненных уроков. А как показывает практика, порой для усвоения лишь одного урока человеку нужна целая жизнь.

– Как же это? А преисподняя и небеса?

– А ничего не слипнется? – вкрадчиво вопросила Феникс. – Несколько десятилетий человек попостился, помолился, пожил в аскезе, наизусть вызубрил священные писания – и на веки вечные на небесах баклуши бить? Или грешника сбрасывают под землю и варят в котле до скончания веков? Это выдумали сами люди. В зависимости от праведности жизни можно заслужить более или менее удачное воплощение: родиться желанным ребенком в богатой семье или быть пятнадцатой дочерью в семье бедняка – две большие разницы.

– Вы хотите сказать, что нищие, попрошайничающие на улицах, заслужили быть нищими?

– Нет. Просто они еще не доросли до богатства. Ты вот тоже еще не доросла. Но пути открыты перед всеми, главное – найти свой.

– Это ведь несправедливо? – то ли вопросительно, то ли утвердительно промямлила я.

– Ошибаешься. Во Вселенной все всегда справедливо и подчиняется строгим законам.

– Я совсем запуталась.

– Разумеется, эти знания для тебя еще слишком сложны. Не старайся понять, просто запомни. С возрастом что-то из этого ты сможешь принять. А что не сможешь – усвоишь в следующей жизни. Именно поэтому душе дается так много воплощений. Мало владеть информацией – ее нужно полностью понять и принять.

– Это очень сложно…

– Хорошо, давай тогда еще упростим. В тебе, как и в каждом из людей, есть частичка Бога. Душа. Она помнит все свои воплощения и всегда точно знает, что для нее хорошо и что делает ее сильнее. Так же она знает, что в твоих деяниях ослабляет и мучает ее. Просто научись ее слышать. Это именно то светлое в тебе, что не дает совершать дурные поступки и тем самым наносить самой себе вред. Ведь чем больше человек обижает свою душу, не слыша ее и поступая в угоду своейличности, тем хуже становится и его телу. Нужно помнить о том, что душа и тело неразрывно связаны вплоть до самой смерти. Не смотри на меня такими глазами, я не сказала ничего особенного. Хорошо, давай совсем «на пальцах»: ни убий, ни укради, ни солги и не будь задницей, умей любить и сострадать – основные законы, соблюдение которых бережет душу. Что там еще? Не прелюбодействуй и не чревоугодствуй, – она мягко улыбнулась. – На самом деле ты и сама все это знаешь и чувствуешь. Если сделала что-то, от чего на сердце плохо, – исправь, это никогда не поздно. Обидела – извинись. Тебя обидели – не таи в себе. Кроме того, запомни: не бывает лжи во спасение, это еще одна выдумка людей, желающих успокоить совесть – мол, не для себя же стараются, а за ближнего радеют. Это не так. Ложь – это всегда ложь, какими бы благими намерениями она не была прикрыта. Не жди от людей слишком многого – обманешься в своих ожиданиях. Они, так же, как и ты, родились в этом мире, чтобы учиться.

Я осоловело хлопала глазами.

– Вы сказали, душа – это частичка Бога. Но ведь Великих Богов четверо!

– Ну естественно, для твоего мира – четверо. Но Бог-Творец един для всех миров. Просто Создатель не может присматривать за всеми мирами сразу. Или, вероятнее всего, не хочет. Вот и ставит над каждым миром… надсмотрщиков. Те исправно следят за порядком. В некоторых мирах есть целые пантеоны Богов.

– У меня сейчас голова треснет, – простонала я, уже искренне раскаиваясь в своем любопытстве. Но кто ж знал, что оно повлечет за собой такую сложную беседу! – Спасибо вам большое, можно, я пойду?

– Можно… Ах, да! Чуть не забыла, – вернула меня на место Феникс. – Всегда помни о том, чего хочешь на самом деле. Даже если это нерационально, глупо, неуместно, если существует десять тысяч причин не хотеть чего-то, но ты все равно хочешь – смело иди за своим желанием. Запомни, многие называют это интуицией, но именно так проявляет себя твоя бессмертная душа. Ей нет дела до того, чему обучили твой разум. И она всегда знает, что именно для нее лучше. И наоборот, не хочешь – не делай. Просто бери и не делай, и плевать, что о тебе подумают или даже скажут вслух. Не общайся с неприятными тебе людьми, не посещай неприятные места. Цени себя, свои желания и свое время.

– Ну, это не трудно, – я робко улыбнулась. – Я и так стараюсь делать то, что хочется…

– Да, стараешься. Но самое главное в этом деле – суметь отличить желание души от желания разума. Разум может ошибиться, душа – никогда.

– И как это сделать?

– Чувствовать. Говорят, что душа живет в сердце. А сердце всегда подскажет.

– Спасибо! – кивнула я.

– А теперь иди. Твои друзья… – Феникс на мгновение прикрыла глаза. – О-о-о, они в отчаянии… Ну да ничего, сейчас мы их обрадуем. Ты готова?

– Да! – я быстро встала и оправила платье. – Что же мне, в этом?..

– Хоть бы и в этом, кому какая разница? – легкомысленно отмахнулась женщина-птица. – Да не волнуйся ты так, как только очутишься в своем мире, твоя одежда мигом окажется на тебе. Синяки и ссадины, кстати, тоже вернутся на свои места, не обессудь. А теперь прощай. Мы славно поболтали, думаю для этого воплощения тебе вполне достаточно.

Он развела в сторону руки, очерчивая полукруг, и все вокруг исчезло. Нет, никакого портала не было, и я совершенно точно не двинулась с места. Просто ее мир исчез, уступив место тому, в который я стремилась всем сердцем.

Конечно, свалилась я прямиком ему на голову. Хорошо, что он сидел. Пожалуй, это стало уже доброй традицией – сыпаться на загривок родному мужу неизвестно откуда.

Сначала он просто смотрел на меня шальным взглядом, будто не верил своим глазам. А потом долго тряс меня за плечи и орал во всю голосину:

– Живая?! Живая, а?!

Пока я, наконец, не догадалась кивнуть. Будто только и ждал от меня этого подтверждения, маг сгреб меня в охапку и так сжал в объятьях, что, кажется, затрещали ребра.

– У тебя волосы нормального цвета, – сказал вдруг.

Я снова кивнула. В глазах стояли слезы, и все никак не удавалось его как следует разглядеть.

Вокруг нас происходило какое-то копошение. Я старательно проморгалась и все-таки смогла различить разнесчастную зареванную полуэльфку, с непередаваемым трагизмом сморкающуюся в рубаху взволнованного и растрепанного Эйвальда, бессовестно ухмыляющуюся полугномшу, Верховного и еще какого-то незнакомого симпатичного парня. Так, ну с Яном, Лайн все понятно. Полугномша – у меня почему-то совершенно вылетело из головы ее имя – наверняка за пифией хвостом притащилась. А Верховный? Его, наверное, привлекли от безысходности. Но кто и для чего вздумал сдернуть с насиженного места моего братца? Вот это всем вопросам вопрос. Для меня в данный момент неразрешимый.

Маг перестал меня трясти и теперь просто целовал в темечко. И вдруг я вспомнила. И резко сорвавшимся голосом душераздирающе провыла:

– Немедленно перестань меня целовать! Ты меня не люби-и-ишь!

– Почему? – искренне изумился Ян, на секунду и вправду опустив руки.

Я этим воспользовалась и отодвинулась. Орать на него, когда он меня так обнимает просто невозможно.

Краем глаза я заметила, что Верховный тоже впечатлился таким заявлением, сделал круглые глаза и поспешно отошел от нас подальше. Остальные последовали его примеру. Но мне уже было все равно.

– Ты женился на мне из-за дара, но его больше нет! И ни капельки ты меня не любишь, и не любил! И бросил ты меня в Академии, и уехал неизвестно куда! А меня остави-и-ил, совсем одну, никому не нужную, бесхозную, как бродячую собаку-у-у-у! А меня бандиты гоняли! Меня колдунами затравили! На меня медведь нарычал! А тебя рядом не было-о-о! А потом еще Зэйрин, гад, запугал