Покажи мне звёзды - Екатерина Владимировна Скибинских (Лихно) Страница 48

– Тони? Нарушил закон? – я невольно рассмеялась. – Он максимум дорогу перейдет в неположенном месте, но за это на каторгу не отправляют.

– Ммм… Его могли подставить… Связался не с той компанией, почему нет? – не сдавался парень.

– Угу. Компания анонимных художников-маньяков. Как подойдут со спины, как приставят кисточку к горлу, как заставят позировать… Ужас просто! Пойдем на кухню, что-нибудь на ужин сообразим, – махнула ему рукой, и первая направилась к выходу, зная, что Кевин тут же последует за мной.

Глава 32

– Тони позвать? Или он пока не в состоянии? Как он… ну, вообще?.. – в нарочито спокойном голосе Кевина промелькнули нотки тревоги, заставившие меня остановиться на пороге комнаты.

– Это ты так осторожно пытаешься узнать, насколько сильно ему досталось? Поверь мне, от нескольких шлепков по заднице еще никто не умирал. По крайне мере, сразу же, резвым козликом, поскакал к своему мольберту дорисовывать картину. Так что мыслями пока не с нами – хотя бы к ужину вернулся в реальность, – усмехнулась я.

И почти сразу получили подтверждение своим словам: холст и краски из гостиной уже исчезли, а из комнаты художника доносилось знакомое довольное пение. Кевин удивленно приподнял бровь, но лишь фыркнул в ответ каким-то своим мыслям, так и не озвучив их.

– Так что там с появлением у тебя Тони? Расскажешь или мне продолжить гадать? – подал он голос некоторое время спустя, нарезая мясо некрупными кусками, пока я перемывала овощи под краном.

– Это было забавно, – хмыкнула я, тыльной стороной ладони откинув выбившуюся прядь волос.

Повернувшись к своему любопытствующему помощнику, забрала у него нарезанное мясо и почти торжественно вручила овощи. В ответ на тяжелый вздох послала ему воздушный поцелуй и переместилась к плите.

– На самом деле, нечего особо рассказывать. Я не была знакома с Тони раньше. Впервые увидела, когда мы с отрядом стражников ворвались в один из притонов, где над рабами издевались, нарушая закон… Передай, пожалуйста, перец, слева стоит… – прервалась я, обнаружив, что баночка со специей не на месте. – Слева от тебя, а не от меня. Ага, спасибо.

– Тони был одним из тех рабов? – уточнил Кевин под мерный стук ножа о разделочную доску.

– Не-а. Тони тогда еще был свободным. Пришел по какому-то объявлению или еще как – не суть важно. Хотел продать себя в рабство, искал хозяина, но не повезло… Вернее, как раз повезло, мы тогда накрыли всех этих тварей, – я скривилась, вспомнив, в каком состоянии были те, кто успел продать себя раньше, и невредимого растерянного Тони, наивно хлопающего своими голубыми глазами.

– Постой! Ты познакомилась с ним, когда он вообще ни разу не был в рабстве? Только не говори, что ты его первая хозяйка, – от такой неожиданной догадки Кевин полностью развернулся в мою сторону, едва не задев ножом.

Тут же, спохватившись, отложил инструмент, продолжая сверлить меня недоверчивым взглядом.

– Не ожидал? Сама до сих пор в шоке.

– Да как тебя угораздило-то? – выпалил Кевин совсем уж потрясенно.

Как наяву вспомнила, каким потерянным и расстроенным был мой художник, когда приходил к нам в Центр для дачи показаний. Как робко однажды вручил мне букетик подснежников… И уж точно не забыть, как этот засранец, трогательно смущаясь, попросил меня стать его хозяйкой!

– Тони жил с отцом, я же тебе говорила, тот пытался еще чего-то добиться от него, научить самостоятельно принимать решения … Но тщетно. Тони это не было нужно, в его жизни есть только картины и больше ничего не надо, абсолютно оторван от реальности. Пока отец говорил, что делать – он делал. А потом отца не стало, но это не привело к резкому «взрослению» Тони. Парень привык выполнять, что ему говорят, быть зависимым. Вариант с добровольным рабством показался ему самым оптимальным… – так, за приготовлением ужина, я постепенно рассказывала Кевину всю историю нашего знакомства.

– Можно было догадаться, вполне в его духе. А ты тут каким боком? Чай будешь, пока готовится? – Кевин деловито вывалил нашинкованные овощи на зашипевшую сковородку.

– Да, пожалуй. Сделаешь? – я с благодарностью кивнула и уселась на высокий табурет у окна, давая Кевину возможность немного поухаживать, и продолжила прерванный разговор. – Он практически взял меня измором, если честно. После того, как осознал, от какой участи его спасла, вообразил, что лучше меня хозяйки не найти. Ходил постоянно за мной, упрашивал, приводил разные доводы, чем мне это может быть полезно. Даже ни разу не повторился, кстати говоря… Нейтан с Ванессой даже ставки делали, как скоро я сдамся. Причем никто из них не сомневался: бастион падет.

– И ты так спокойно об этом говоришь?

– А что не так?

– Тебя ведь заставили это сделать против твоей воли? – Кевин бросил на меня взгляд, полный недоумения, позвякивая ложечкой, пока размешивал сахар. – Держи.

– Спасибо, – я с наслаждением вдохнула любимый аромат жасминового чая, принимая чашку из рук парня. – Ну, заставили – громко сказано. Скорее, убедили. Конечно, не обошлось без мелкой аферы. Я сдалась после очередной слезной речи, что жить ему, бедняжке, негде, ничего он не умеет, кроме как рисовать, готовить и убирать. Согласен практически на все, лишь бы согласилась стать его хозяйкой. Уверял, что только на год, а сейчас идти совсем некуда: ни денег, ни друзей, ни родственников. Я и пожалела его, горемыку…

– И в чем же обман? – Кевин недоверчиво покосился на меня, уменьшив немного огонь конфорки под будущим овощным рагу.

– А в том, что отец Тони был довольно обеспеченным владельцем небольшого ресторанчика, который наш художник продал за кругленькую сумму— ведь все равно не в силах был справиться с управлением. И узнала я об этом на следующий день после заключения договора, когда Тони принес деньги мне, чтобы я ими распоряжалась. И дом у него тоже есть! – воскликнула я чуть громче, чем собиралась, не сумев полностью справиться с возмущением.

– Ну-у, звучит не так уж и плохо. По крайней мере, не альфонс, – почти весело хмыкнул Кевин, подмигнув мне.

– Угу… Нет, я особо не жалуюсь, нам с Тони на самом деле хорошо вдвоем. У меня есть тот, кто ждет моего возвращения по вечерам и создает мне уют, отвлекая от неприятностей окружающего мира. У него же