Екатерина Цыганок - Резонанс Душ Страница 48

— Нельзя было его шантажировать, Конрод. Он опасен для всех нас. Абсолютно для всех.

— Впервые, мистер Президент, я с Вами согласен. — Сказал генерал и смотрел вдаль, думая, если Инструктор — единственный, кто может остановить Киру, в случае чего. То кто остановит его?

СТАДИЯ III

18

Из одной тюрьмы в другую. Посетила печальная мысль бывшего профессора Деррека Маккуина. Хотя здесь намного приятнее, чем в подвалах хоррендов и еду приносят во время и кровать мягкая, да еще и освещение хорошее, плюс дают почитать. Но без своих инструментов и исследований он чувствовал себя, как без рук, и временами на него находила хандра. Мужчину не покидала надежда, что его показания и полное раскаяние в содеянном помогут ему. И в будущем его выпустят на волю, где он сможет работать, но уже на территории Федерации.

Жуткий звук прервал его, и профессор подскочил на кровати. Звук был такой, будто по полу тащат нечто тяжелое и железное. Свет уже выключили: отбой был несколько часов назад. И страх липкими объятиями начал сковывать его постепенно все больше, как только звук становился все громче и громче. Он не понимал, почему никто из охранников ничего не слышит и не видит? Почему в других камерах все спокойно спят?

Тем временем звук остановился прямо напротив его камеры. Мужчина нервно сглотнул, но не двигался. Послышался звук шагов, и кто-то в темноте сел на стул. Стул, так это был железный стул!

— Зачем вы это делали? — раздался голос генерала Конрода из темноты.

— Чтобы создать су…

— Я знаю, что вы сделали!? — Прокричал он, но затем спокойно продолжил, — и лишь спросил, — Зачем?

— Нам нужно было сильное оружие, мощное. Более эффективное, чтобы выиграть и закончить уже эту войну. Я решил рискнуть и пойти на многое ради этого. И получилось.

— Цель мне ясна, но результат далек от ваших ожиданий. Они подконтрольны?

— Не все, но возможно, что некоторые из них могли бы… Нет. — Горько ответил и замолчал.

— Молитесь, чтобы ваше правительство понимало это и не выпустило их и убило. — Настала давящая тишина, прерываемая лишь звуком удаляющихся шагов. От действительного осознания произошедшего Деррек Маккуин разрыдался.

— И что ты намерен делать? — Спросил на следующий день после заседания Эдриен своего брата. Они стояли в парке, возле фонтана и наблюдали за мирными жителями. Инструктор переводил свой взгляд с одного человека на другого, пока не наткнулся на ребенка, который стоял неподалеку и смотрел на них. Мужчина ему подмигнул, и мальчик быстро убежал в противоположную сторону к своим родителям, показывая пальцем на него. Инструктор сразу же отвернулся, не желая привлекать лишнего внимания.

— Пока ничего. Я же сказал, что останусь на время до тех пор, пока Кира не очнется. Да и ты еще не пришел в форму.

— Да ты посмотри на меня — я весь сверкаю! И готов к новым боевым действиям. — Начал «хохлиться» его брат.

— А ничего, что я смогу уложить тебя на землю с одного удара, даже не стараясь?

— Попробуй. — С вызовом произнес Эдриен и встал в позу. Инструктор натянуто улыбнулся и сказал:

— Не здесь и не сейчас. Лучше скажи мне, как твоя рука и грудь, но только серьезно.

— Три ребра еще сломаны, а рука уже нормально. Я за Киру больше переживаю.

— Почему?

— В смысле «почему»? — Удивленно спросил Эдриен.

— Ее физическое состояние полностью стабилизировалось. Не вижу никаких проблем для беспокойства, кроме как…

— Но она же в коме. И вряд ли в ближайшее время придет в себя. — Как будто не слыша старшего брата, начал возмущаться парень.

— И я этому очень рад, потому что не представляю, кем она очнется, точнее в каком состоянии она будет. По-моему, я уже тебе все объяснил про ее эмоции, и что ты с ней сделал. Я опасаюсь, что, очнувшись, она сделает не тот выбор, не в нашу пользу. И мне придется ее останавливать любыми способами. — Ответил мужчина, а сам задумался: разговаривал ли с Кирой тот голос или нет? Если она очнется с намерением забрать его душу, придется драться, если нет, то он не будет торопиться забирать ее. Ведь, если их силы объединятся, от них самих ничего не останется, а РоЄман хотел жить. И надеялся найти другой способ закончить войну и вернуться к брату.

— Но ведь с ней все равно нужно будет поговорить ведь так, да? Если она начнет всех убивать.

— Возможно, она вообще никого не тронет, я не знаю. Все зависит лишь от нее. Нам остается только ждать и готовиться.

— Она не сможет убить тебя. Ты — ее учитель, тренер. Вы пробыли вместе много времени.

— Да. Но, если она сделает не тот выбор, мне придется ее убить. Как бы ты ни был против, я должен это сделать — это мой долг.

Эдриен совсем сник и, опустив голову, без всяких слов отправился в лабораторию. А Инструктор смотрел ему вслед, думая, что все-таки — это не любовь, а простая привязанность и преданность.

Боль. Такая жгучая боль пронизывала все тело, как будто в каждую его частичку вставляют иголки и засаживают все глубже и глубже. Никто не говорил, никто не предупреждал, что будет так больно. От этого внутри возрастало чувство ненависти и обиды к тем, кто лгал, особенно к тем, которых считала близкими. Они меня использовали. Все. Каждый в своих целях. Из-за них меня убили, убили жестоко, не дав шанса, возможности на будущее.

Хотя, если я чувствую боль, значит, я жива. Как же это возможно? Кто вернул меня с того света? Доктор Брэннон? Как вариант. Да, скорее всего, это он больше некому. Но как мы выбрались из того логова? Я отчетливо помнила боль, которая врезалась в каждую клеточку моего мозга. Затем была темнота. Но перед этим было что-то светлое, кто-то очень знакомый улыбался такой непринужденной улыбкой, будто все будет в порядке. Эдриен. Тот, с кем я познала плотскую любовь и была счастлива. Но он был не один. Тогда, там, рядом с ним стоял кто-то темный, но я его знаю, причем очень давно. Тот, кого я так долго ждала и жаждала увидеть. Единственный человек, который мог помочь мне разобраться в себе. Инструктор. И он мне все расскажет, теперь этот мужчина никуда от меня не уйдет. Он мой.

— Забери его душу! — Услышала я отчетливо чей-то голос. Но он быстро исчез и следом раздался очень знакомый, приятный и бархатный:

— Привет, солнце. — Сказал Эдриен, проходя в лабораторию и садясь рядом с капсулой, где находилась девушка. Она была присоединена к той самой батарее, находящейся на ее позвоночнике, на лице ее была маска для дыхания и несколько датчиков. Ее шея была черная, а на спине и на груди были два белых, параллельных друг другу вертикальных шрама.