Хизер Диксон - Сплетение Страница 48

На всех были надеты витиеватые позолоченные маски животных. Мимо промчались золотой шакал и спутница с золотым клювом. Кружево и драгоценные камни окаймляли дырки для глаз. Азалия никогда не видела маскарад, но воображение неизменно рисовало ей куда более невинную картину: наряженных гусарами мужчин и дам с перламутрово-белыми масками на палочке. А здесь — сумбур покрытых золотом хищников и напыщенных исполинов.

В ослепительной веренице пестрых лент и юбок, танцоры образовали две плотные линии, создавая проход, в конце которого стоял Хранитель. Он стоял прямо и наслаждался происходящим. Из-за тусклого света свечей он выглядел еще темнее и мрачнее; тени он не отбрасывал. Губы его искривились в усмешке.

— Добро пожаловать, сударыня, — произнес он, — ко двору Д'Иса. Вам нравится?

Азалия метнула взгляд на выход. Неужели ей не прорваться сквозь ветви?

— Еще раз спрашиваю, — раздался ледяной тон Хранителя. — Вы удостоите меня чести потанцевать с вами?

— Да чтоб у тебя ноги отвалились, — огрызнулась Азалия.

Хранитель изящно поклонился.

— Полагаю, что это «Нет, благодарю вас», — сказал он. — Тем не менее, я посоветовал бы вам не пускаться в этот танец без партнера. Это может быть, хм… опасно.

Хранитель дважды хлопнул в ладоши, и ряженые барышни синхронно щелчком открыли веера. Азалия попятилась.

— Не торопитесь покидать нас, сударыня. Я пригласил особого гостя. Уверен, вы не позволите себе уйти, не пообщавшись.

Заиграла музыка — прерывистая гнетущая симфония в миноре вместо мелодичного оркестра шкатулки. Хор расстроенных скрипок перешел на форте и танцующие одновременно исполнили па.

Азалия бросилась к выходу. Ей преградили путь. Перед ней кружились в танце медведь, кот и волк. Леди подняли веера и взяли за руки зверей-джентльменов. Азалия отскочила и чуть не врезалась в проталкивающуюся рядом рысь. Яблоку негде было упасть — пары в тесноте двигались друг за другом, сминались женские юбки.

Это всего лишь магия, пыталась успокоиться Азалия. Это НЕ реальность.

Она попробовала пробиться между рысью и волком. Пара резко развернулась, и мужская рука сильно ударила Азалию по лицу.

Бедняжка не поняла что произошло — она лежала на полу, лицо горело от боли. Съежившись, она успела одернуть руку и спасти ее от туфли с пряжкой, выполняющей шассе. Очень даже реальной. Танцующие и не думали останавливаться.

Утопая в юбках, Азалия с трудом поднялась, и через мгновение пары резко развернулись и направились против часовой стрелки. Оставив кавалеров, дамы раскрыли веера и замахали ими на спрятанные за черно-золотыми масками лица.

Словно в тумане, женщины вскинули руки. Спасаясь от с бледно-розового веера, Азалия отшатнулась и задела веер другой дамы. Сначала она ничего не почувствовала, потом на помятых золотых юбках заметила капли крови. Вытянув шею, девушка увидела, что веер разрезал рукав и прошел глубже.

Азалия зажала порез и отыскала взглядом Хранителя. Тот стоял в дальнем конце площадки — на блестящем красно-золотом фоне выделялась его черная фигура. Он скалился, глядя на Азалию.

Танцующие повернулись кругом и скрестили руки. Хранитель в этой перестановке исчез. У Азалии пересохло во рту. Она сглотнула и встала в ряд, следуя за сменами па. Девушка проговаривала действия, призывала ноги не пропускать движения вальса и кадрили и всячески пробивалась к выходу. В горле щипало от горького металлического привкуса страха, тянуло к земле. Она дрожала всем телом, но тот же страх заставлял ее идти вперед.

Приступая к очередному па, Азалия застыла как вкопанная.

Среди вычурных вихрей танцоров проглядывался неподвижный силуэт в простом платье. Бледное лицо, ямочки на щеках, слегка выбившиеся из прически золотисто-каштановые волосы — у Азалии подкосились колени.

Отпрыгивая назад и отпихивая чужие юбки, Азалия пыталась поближе рассмотреть женщину. Веером ударило по лицу, но девушка даже не почувствовала. Сквозь мельтешащую толпу, Азалия вновь увидела фигуру — сердце бешено заколотилось.

Светло-голубое платье — старое, заштопанное, но опрятное. К воротнику приколота черная брошка. Азалия крепко зажмурилась.

Танцующие кружились, прижимая свои ладони к ладоням партнеров, затем, словно по команде, расступились на два рядя. Азалия никогда не видела столь тягучего и долгого движения. Плавно, будто под водой, колыхались перья, юбки плыли еще медленнее. Азалия вновь оказалась в одном конце живого прохода, а на другом конце…

…Матушка.

В голове гулко раздались некогда подслушанные обрывки фраз.

Души жертв…

Его Королевское Величество мог брать в плен души…

У Азалии перехватило дыхание.

Публика разделилась на пары и затанцевала кадриль вокруг матери и дочери. Мелодия ускорилась, теперь звучал шумный, распаляющий вальс. Разодетые в дорогие ткани фигуры слились в одно большое размытое пятно. В этом водовороте застыла ошеломленная Азалия, тем не менее, ее эмоции бесновались похлеще проносившихся мимо ряженых.

Не отводя взгляда от ясных глаз и доброго, но с печатью боли, лица Матушки, Азалия шагнула вперед. Казалось, Матушка силится улыбнуться. Азалия присмотрелась и заметила алые полоски на ее губах, окруженные багровыми подтеками. Нет, не может быть…

У нее зашит рот.

Азалия громко вскрикнула. Обезумев, она помчалась к Матушке, по пути нащупывая в кармане ножнички. Но сегодня она слишком быстро одевалась и не успела по обыкновению их взять. Руки неистово тряслись, ноги подкосились, Азалия начала падать.

Матушка подхватила ее и крепко сжала в объятиях. Она не призрак. Она настоящая! Не эфемерный дух, как описывают в книгах. Матушка обняла Азалию еще сильнее и погладила по волосам. Прижимаясь щекой к блузке, Азалия боялась поднять взгляд, она прерывисто вдыхала аромат детской мази и белого кекса.

Азалия хотела что-то сказать, но слова комком застревали в горле. Матушка слегка отстранилась и вытерла слезы на лице дочери. Даже с зашитыми губами, кровоподтеками, красными от слез глазами, Матушка пыталась улыбнуться. Пыталась утешить.

— Матушка…

Между ними, отдаляя их друг от друга, пронеслись танцующие. Комната завертелась. Азалия отчаянно пробивалась через скопище народа, стремясь вновь уловить желанный силуэт, но видела только пестроту нарядов. Матушка исчезла.

— Хранитель! — завопила Азалия. — Хранитель!

Тяжелыми юбками ее повалило на пол, какая-то женщина наступила на руку каблуком. Из последних сил Азалия поднялась и обуреваемая истерикой, двинулась напролом, но танцующие в ответ толкали ее еще свирепее.