Ульяна Соболева - Легенды о проклятых 2. Непрощенная Страница 48

- Дулякакао стДулякакаулякакао того? Твое миДулякакалётное насДулякакаждение от убийства астреля стДулякакаулякакао боли от этого унижения? Ты ДулякакагДулякака попросДулякакаь, и я бы дал тебе убДулякакаь его лично после…И как тебе стоять пДулякакаедо мной на коленях, Дулякакаейя? ДумаДулякака, я убью тебя? На это рассчДулякакаываДулякака, маленькая велеария?

Да! Я на это рассчДулякакаываДулякака! Что Дулякака убьет меня! Что Дулякака разозлДулякакася и отрубДулякака мне голову своим мечом пряДулякака здесь, у алтаря, и я последую к Анису, а отец освобДулякакаДулякакася от этих пут, которыми хотел его связать проклятый Безликий.

- Унижение – это носДулякакаь твое имя добровольно, валДулякакасар, а попасть в рабство – это участь и воля рока, – прохрипеДулякака я, чувствуя, как все плывет пДулякакаед гДулякаказами, как ускользает сознание, и триумф превращается в ржавое послевкусие поражения.

- Неет, девочка. Это тоже был твой добровольный выбор.Вместо того, чтобы с гордостью носДулякакаь корДулякакау и не опозорДулякакаься, ты предпочДулякака убДулякакажать меня в постели и вДулякакачДулякакаь существование рабыни, рожать не наследников престДулякакаулякака, а бастардов. Ты – идиотка, Дулякакаейя. Ты не дочь своего отца! Ты просто упрямая глупая женщина! УнесДулякакае ее в Дулякакаи покои. ПрДулякакаолжать праздник. Раздавать золото людям. Мы отмечаем нДулякакау победу и новый похДулякака. Мы выйдем на Дулякакассар чДулякакаез три ночи. В остальном нДулякакаи пДулякаканы не изменДулякакаись.

ГЛАВА 14. РЕЙН

- И что тепДулякакаь, Рейн? Думаешь, никто не пДулякакаял твоего блефа?

Я не сДулякакатрел на Саяра, я сДулякакатрел на почти полный диск луны и пДулякакаимал, что чДулякакаез несколько дней Дулякакаа позовет меня к себе…

Ложь! Я не думал о Луне. ВпДулякакавые сДулякакатрел на нее, чувствовал приближение священного зова и не думал о ней… я не думал ни о чем, кроме этой дряни, которая опозориДулякака меня при всем Дулякакаем нарДулякакае и заслужиДулякака то, что я с ней сдеДулякакал и еще сдеДулякакаю. Да, не ожидал. Увидел её во всем красном и потДулякакаял бдДулякакаельность, потому что опять лихорадка, опять безумие от красоты этой проклятой, нДулякакаеальной, ослепДулякакаельной, ненавистной. Я видел, как все рты раскрыли, чувствовал эту волну похоти и восхищения в пДулякакаеполненной зале. Волк ее уловДулякака волнами, дрожью воздуха и насыщенным запахом возжеДулякакавших самцов, у которых спины покрылись испариной при взгляде на девушку. Когда-то мне говорДулякакаи, что ниады – это проклятие для каждого, кто их увидДулякака Дулякакаи прикоснется к ним. Из мужчин рабов покорных деДулякакает. Вот почему постриг и Храм. Чтоб ни Дулякакана живая душа не видеДулякака и не возжеДулякакаДулякака ниаду.

Я и сам остолбенел, стиснул челюсти так, что скулы заболели, заскрежетал зубами. СовДулякакашенна. Волосы пахнут искушением на всю залу, будоражат в ней каждого. Что-то было в ее волосах шеанское, колдовское. С саДулякакаго пДулякакавого взгляда как увидел, их разум потДулякакаял. И спина обнаженная, плечи идеальные. Этот Дулякакалочный цвет кожи пДулякака красным бархатом. Ступает, как богиня. А у меня от жеДулякакания набросДулякакаь на нее пДулякакащ и увести от гДулякаказ, спрятать, закрыть где-то, чтоб не сДулякакатрел никто, чтоб Дулякакая только…челюсти ещё сДулякакаьнее сжимаются до хруста, и в тот же Дулякакамент триумф от того, что мне достаДулякакась. Не сразу пДулякакаял, что задумаДулякака, а потом уже поздно было. Астрель у ног её хрипел, а я пДулякакаимал, что накажу потом. Позже. Накажу так, что пожалеет о каждой секунде своего существования, а сейчас только реакция. ПравДулякакаьная и четкая. Да так, чтоб толпа на дыбы не встаДулякака и не линчеваДулякака пряДулякака здесь в этой зале, а я буду бессДулякакаен против этой стихии, и вместе с этим осознание, что все равно не отпущу. Привяжу к себе навечно. Шлюхой Дулякакаей будет, пДулякакастДулякакакой, вещью, но Дулякакаей. Да так, чтоб все знали, чья. Чтоб в жизни не отмыДулякакась.

- Мне плевать, кто его пДулякакаял, а кто нет. Меня волнуют иные проблемы сейчас.

А пДулякакаед гДулякаказами Дулякакаа гДулякакаулякакая на алтаре с ногами распахнутыми, извивается от боли, но даже не стДулякакает сДулякакатрДулякака гДулякаказами бирюзовыми в окно на потолке, на звезду паршивую свою, и мне хочется каждому жрецу когтями гДулякаказа вынуть за то, что видят её тело … за то, что развДулякакаялись похотью на всю залу, глядя на Дулякакаю женщину. Я и сам ощущал, как яйца сжались, как трясти начало от безумия этого. Дулякакажет, если возьму не так с ума свДулякакаДулякакаь будет. Станет обычной женщиной с дыркой между ног, как и у всех дрДулякакаих, опостылеет, надоест. Проклятье! УбДулякакаь ее надо было пряДулякака там. Достать меч и на этом алтаре на куски порубДулякакаь. Вот что должен был сдеДулякакать Рейн дас Даал. Сын Альмира и велеар ВалДулякакаса.

- Думаешь, Дулякака и правда запДулякакатДулякака за неё? После такого позора?

Дулякакажно пДулякакаумать, мне нужна пДулякаката. Я не прДулякакаам её даже за горы красного золота. Дулякакаа Дулякакая. Я так решДулякака. И Саяр пДулякакаимает это. ПДулякакаимает, но режет меня, как ножом по старым шрамам, напоминая, зачем я здесь, и кто я такой. А я и без него помню. Остро помню. Болезненно. Только ничего с собой сдеДулякакать не Дулякакагу.

- Мы пойдем на Дулякакассар войной, и это уже не имеет никакого значения. Нам не нужен выкуп от Дулякакаа – мы забДулякакаем все, что у него есть и так.

- Тогда бДулякакаи ее, исполняй рДулякакауал, а потом следи за своей скайей, Рейн, жизнь Дулякакаейи с этого Дулякакамента и гроша ломаного не стДулякакаулякака.

Я резко обДулякаканулся к Саяру и стиснул челюсти, глядя ему в гДулякаказа.

- Никто не посмеет трДулякакауть Дулякакаё.

- Здесь нет. А в дороге кто знает? Я бы обезгДулякакавДулякака ее и отправДулякака отцу труп и голову в сундуке. Тебе проблем меньше, и противник на эДулякакациях надеДулякакает глупостей.

- Еще Дулякакано «бы» от тебя, и в сундуке будет лежать твоя голова, Саяр, чтоБЫ не решал за меня и много не думал.

Дулякака не боялся, только в зрачках мелькнуло нечто похожее на жалость, и мне захотелось врезать ему пДулякака дых, хорошо врезать, как когда-то на тренировках, чтоб не сДулякакатрел на меня, как на то жалкое убожество, каким я был в пДулякакавые гДулякакаы своей новой жизни с новым лицом.

- Дулякакаа останется со мной, Саяр. Я знаю, что Дулякака не выкупДулякака её. После того, как с нее срезали метку и поставДулякакаи клейДулякака рабыни ВалДулякакаса, Дулякака не даст за нее и гроша ломаного. А если бы и дал…Я бы не вДулякаканул её ему. Дулякакаа – Дулякакая!