Чародейка Его светлости (СИ) - Мичи Анна "Anna Michi" Страница 49

Я не знала, сколько прошло времени, остервенело крушила и убивала, пока стрелы не перестали лететь, а оставшиеся в живых людишки не разбежались, оставив среди обломков труп богато одетого человека с завитыми до плеч локонами и кровавой дыркой во лбу. Тех, кто не успел сбежать, я с нескрываемым удовольствием поджарила и передавила.

А потом почувствовала нечто вроде зова — слабого, едва уловимого, но бесконечно родного зова — и метнулась назад. Лапами разбросала обломки и увидела его — по-прежнему со стрелой в груди, мертвенно бледного, умирающего. Я облизала его, будто этим могла заживить его раны, но стрелы не коснулась, инстинктивно опасаясь выдёргивать её.

Вместо этого послала сильный мысленный зов: «Изменись. Измени своё тело, стань большим и сильным, как я».

В сознании билась одна мысль: он жив. Он всё ещё жив, и если сейчас обратится, есть шанс, что он спасётся.

Всё моё существо обратилось в мольбу. Я просила, требовала у небес, чтобы они даровали мне, нам, это чудо, готова была зубами выгрызать его жизнь у пожелавших забрать его богов, рычала, выла, стонала. Молила.

И моё сердце, часть моей души открыл мутные от боли глаза. Не удивился нависшей над ним морде, посмотрел мне в глаза. Его тело покрылось чешуёй, пальцы заострились, превращаясь в когти, затем Лина окутала дымка, формируя панцирь. Несколько секунд, и рядом возвышался огромный дракон, почти в полтора раза больше меня — но беспомощно лежащий на боку.

Я взвыла, призывая его. С остервенением стала облизывать морду, шею, то место, где в его человеческом облике торчала стрела — в драконьем её не было, и я надеялась, что преображение заживило ткани.

Лин открыл мерцающие сапфиром глаза и зарычал. Словно отзываясь на это, перекрытия затрещали, и под нами обрушился этаж.

Я взлетела, следом за мной взлетел Лин — с большим трудом и явной болью, я чувствовала её запах. Но он всё же летел. Поначалу еле взмахивая крыльями, больше паря в восходящих потоках, а потом, по мере того, как мы удалялись от столицы Маири-касса — всё увереннее и ровнее.

Я периодически посылала в его сторону волны тревоги, но каждый раз от Лина возвращалась волна спокойной силы, и у меня становилось легче на душе. Через некоторое время Лин нагнал меня и боднул мощной головой. Я ответила тем же. Это был максимум ласки, который был нам доступен сейчас, в полёте, но сердце всё равно затопила невыразимая нежность. Мой супруг, моя жизнь летел рядом со мной. В глазах Лина я видела отражение собственных чувств.

Он жив. Лин жив, и я жива, мы выбрались из западни. И я, в облике драконицы, лечу высоко над землёй, размеренно махая крыльями.

ГЛАВА 35.

Было очень странно чувствовать себя драконом.

Моё сознание словно разделилось надвое. Основное, звериное, управляло телом, откуда-то безошибочно зная, куда именно нужно лететь, а второе, человеческое, предавалось то ликованию, то ужасу, воображая, что я застряла в драконьем теле навечно. Мне с огромным трудом удалось успокоить себя, решив, что сначала нужно добраться до дома. До Скалистого Гнезда.

Под нами тянулись белые равнины, чёрные леса, иногда появлялись сверкавшие на белом полотне, как драгоценные камни, города. Я никогда не видела землю с птичьего полёта, только на фотографиях, но сейчас высота ничуть меня не пугала.

Поначалу я боялась, что Лин устанет, но ни он, ни я сама не подавали признаков усталости. Мы летели всю ночь и прибыли как раз к утру, когда справа и сзади на небе вскрылась серо-розовая полоса восхода.

Нас ждали.

Стоило появиться в небе двум драконам, как город взорвался торжественными криками, магическими хлопушками, рассыпающими искры — здешним фейерверком. Народ приветствовал своего правителя, ожившую легенду. Казалось, все обитатели Скалистого Гнезда вывалили на улицы, крыши и балконы — и вопили, стучали, орали — так, что даже в огромной небесной вышине до нас доносились отголоски их радости.

Мы сделали круг почёта над городом, а потом приземлились на горы рядом с замершей навеки статуей Великого Прародителя. Я с гордостью отметила, что Лин не уступал ей размерами.

Обратное преображение произошло в два этапа: сначала наши драконьи тела уменьшились, превратились в почти человеческие, а потом, медленно, начал исчезать гребень, чешуя, когти и прочая красота. Я краем мозга отметила, что одежда осталась на нас, как будто драконьи тела лишь окутывали наши человеческие.

Не дожидаясь конца преображения, Лин схватил меня в объятия, а я тут же стала ощупывать и рассматривать его рану. С облегчением выдохнула, увидев там чистую гладкую кожу.

— Всё хорошо, моё сердце, — Лин перехватил мою руку. — Ты вовремя сообразила, что нужно переродиться. Драконье тело перемололо древко в труху.

На меня навалилось осознание. Он чуть не умер, а я превратилась в дракона. В дракона! Почему я? Это что, передаётся половым путём?

— Господи, Лин, — меня затрясло от нервного смеха — а потом от запоздалого ужаса, когда я ещё раз подумала, что чуть было не потеряла его. — Больше никогда не рискуй так!

Он серьёзно кивнул:

— Я совершил ошибку. Слишком сильно высунулся и недооценил меткость их стрелков. В следующий раз я буду вернее оценивать ситуацию.

В следующий раз! Я даже не стала больше ничего говорить. Надеюсь, когда-нибудь он поймёт, что его жизнь принадлежит уже не только ему.

Взявшись за руки, мы пошли вниз — и увидели, как навстречу поднимается многолюдная делегация встречающих. Заметив нас, они враз опустились на колени, и только один человек вышел вперёд и склонился в быстром поклоне. Выпрямился — и улыбнулся.

— Хайден!

Никогда не думала, что когда-то эта неприветливая физиономия обрадует меня так сильно.

Чародей Скалистого Гнезда подошёл ближе и, окинув быстрым взглядом наши сплетённые руки, произнёс:

— Добро пожаловать домой, ваша светлость... и ваша светлость. И... мои поздравления.

Мы с Лином переглянулись. Он пожал плечами и улыбнулся как ни в чём не бывало. Я с подозрением уставилась на его невинное лицо, а потом на невозмутимое — Хайдена.

Что такое? Почему Хайден называет меня «ваша светлость», а не «ваша милость», как раньше? Это он потому, что я тоже стала драконом? Или... видит, что мы нарушили обет? Точнее, я, потому что Лин никаких обетов не давал.

Я почувствовала, что краснею. Но Хайден, видя моё замешательство, кивнул на наши соединённые руки — и на татуировку, выглядевшую сейчас цельным узором.

— Обряд бракосочетания древних королей Маири. Это его знак.

Я чуть было не отдёрнула руку, но Лин ничуть не удивился и только крепче сжал мою ладонь.

— Ты знал? — спросила я у него.

— Догадывался о чём-то подобном.

Я ткнула его в плечо свободной рукой:

— И не сказал ни слова.

— Я сказал, разберёмся потом, — он усмехнулся. — Нам в любом случае придётся повторить обряд по нашим обычаям.

Я несколько долгих мгновений молча смотрела на него, не зная, что сказать. Лин был ничуть не обескуражен, как будто так и должно было быть. А я не могла прийти в себя. Я замужем за Лином? Это из-за секса на том алтаре?

— Идём, — он мягко потянул меня вперёд. — Я хочу вымыться и поесть.

Хайден посторонился, пропуская нас, и пошёл по правую руку от Лина, немного позади. Толпа снова взорвалась приветственными криками, когда Лин махнул им и кивнул, позволяя подняться. Из первых рядов ко мне кинулась Элле. Её личико сияло.

— Ваша милость! Ваша светлость! — она запнулась, а потом радостно заключила: — Ваши светлости!

О боже, по-моему, появление двух драконов все заинтересованные лица истолковали однозначно. Что ж, раз мы с Лином всё равно теперь женаты, это должно укрепить моё положение. Не знаю, почему я стала драконом и надолго ли у меня останется эта способность, но даже одно такое превращение наверняка подняло мой статус до неимоверных высот.

— Мои люди днём и ночью вели наблюдение за подступами к Аэлину, так что я заранее знал, что вы летите, — негромко рассказывал Хайден, пока мы спускались к городу. — Оповестил старших из «ястребов» и городского главу. Правда, я не сразу понял, почему драконов двое. Но теперь понимаю.