Невеста снежного лорда (СИ) - Миш Виктория Страница 49

— Два, один!

Я видела краем глаза, как к нам летит что-то блестящее, стальное и жутко холодное. За те две секунды, что оно летело, температура в помещении упала с плюс пятнадцати до минус неизвестности. Кажется, даже дыхание замораживалось и падало на пол каплями льда.

Нечто холодное обхватило меня в оберегающий кокон. Даже стало теплее и приятнее. Холод дарил уют и защищенность, и я с большим удивлением поняла это. Не умом, а ощущениями.

Солдат тоже оказался в коконе. Но, в отличие от меня, его холод не баюкал, а убивал. Парень помертвел лицом, посинел и замер, как замороженная ледяная статуя.

Его сослуживец чертыхнулся и подло испарился, бросив пост. Случилось это почти одновременно с накрывшим нас коконом.

— М-мне х-холодно! — смогла просипеть я, а потом почувствовала, как талия освобождается от давящей руки.

— Потерпи минуту. Скоро пройдет, — пробормотал Эддингтон, а потом его теплые руки опустились на плечи и согрели их. — Одни проблемы с этими солдатами. Никакой дисциплины…

Холод отступал. Я чувствовала, как теплые волны накатывают на меня, беря тепло от рук преподавателя. Было странно. Стоять и ждать, когда смогу пошевелить рукой или пальцами ноги, и всё это время безотрывно смотреть в глаза Эддингтону.

Какой же он красивый. И мужественный. Ничего не боится. И даже за меня, горемычную, заступился, когда увидел, что пристают. Человек чести? Всё может быть!

— Готово! — негромко сказал он и зачем-то поправил прядку, прилипшую к моему лбу. — Надо же, настоящие светлые волосы.

И его лицо смягчилось. Я не смогла прочитать это новое выражение и только раздраженно дернула плечом:

— Как у тебя… вас! — поправилась я, чувствуя себя при всём при этом очень странно.

Как будто меня воссоздали из чего-то и вернули к жизни. Восстановили изо льда. Брр, как противно… Будто я — это не совсем я.

А что случилось с парнем?!..

Я резко развернулась и вскрикнула от неожиданности. Солдат всё еще был замерзшей фигурой с посиневшим лицом и остановившимися в одной точке глазами. Страшное зрелище!

— Он умер? — в ужасе прошептала я и отшатнулась: — Зачем ты убил его?!

Черты лица блондина напряглись и стали хищными.

— Заморозил. Пусть принц посмотрит, кого присылает в охрану.

И скрестив по-особенному пальцы, распахнул при помощи магии створчатую дверь. Тут же в коридор хлынули запахи и звуки.

Эддингтон широким шагом вошел в оранжерею.

«Что сейчас будет!» — подумала я и приросла от ужаса к полу.

Бежать бессмысленно. Теперь я снова — важное действующее лицо. Со мной будут разбираться, и не факт, что беспристрастно.

Снова. Действующее лицо. Снова!..

В голове что-то щелкнуло.

— Ваше Высочество! Есть дело. Выйдите со мной в коридор! — услышала я голос Эддингтона и снова затряслась.

Всё. Мне точно конец.

Глава 25

«Не позволяйте траве расти на пути дружбы».

Сократ

Какой был скандал! Не просто выяснение отношений на повышенных тонах. Это был королевский скандал. Скандал с большой буквы.

Его Высочество кричал о произволе и неподобающем поведении всех магистров академии. О непочтении к его визиту и легкомысленном обращении с опасными заклинаниями.

Парень выжил. Правда, трясся сильно. Не то от пережитого холода, не то от страха перед метающим молнии принцем.

Мне его было искренне жаль. Ведь его вины, в сущности, как и моей, во всей этой заварушке не было.

Однако Его Высочество так не считал. Он кричал, что я спровоцировала королевского солдата, вот тот и «распустил немного руки». И не нужно было вмешиваться в ситуацию, молодые люди сами всё бы решили.

На Эддингтона принц пока не кричал, только упрекал его в том, что тот «дал лишку и вмешался, куда не следует». Наверное, причина была в том, что блондин у короля-папаши на особых поручениях. Или Его Высочество сам боялся ледяной магии и этих «отмороженных на всю голову боевиков».

— Еще месяц назад я должен был послать на плаху этого зарвавшегося юнца! — орал принц. — Но темные эльфы уверили, что более этого не повторится. Тоже решил потягаться силой с королевским солдатом. Какая самонадеянность! Леонард, что творится в твоей академии? Боевики совсем от рук отбились!

— Постойте казнить и вешать, Ваше Высочество, — ректор вмешался в тот момент, когда орущий толстяк взял передышку, — давайте мы всё-таки выслушаем лорда Эддингтона и свидетелей. Позовите второго караульного.

— Его нет, — спокойно ответил Эддингтон, и вот тогда принц нахмурился.

— Как нет? Мы заходили в оранжерею и видели…

— Он бросил пост и ретировался. Меня удивляет, что королевский солдат не следует королевскому приказу и не дорожит своим местом. А как же присяга и клятва в повиновении? Ее тоже можно бросить или как-то обойти? — Эддингтон холодно улыбнулся. — Во время своего следующего визита во дворец я доложу Его Величеству об этом неприятном инциденте. Ему будет интересно узнать, что его приказ об охране ценного куста родендиуса не вполне выполняется…

— Подождите, подождите, Артур, не стоит пороть горячку, — принц подобрался и теперь плавно двигался по направлению к блондину, как кот к сметане. Мне даже стало не по себе. Серьезный принц пугал больше, чем орущий. — Королевская караульная служба находится в моем ведении, и я лично проверяю всех тех караульных, что от имени Его Величества несут караул на ценных объектах.

— Тогда тем более мне непонятен этот факт, — высказался Эддингтон, и на этом скандал затих.

Как я поняла, временно.

— Предлагаю перенестись в мой кабинет и всё обсудить, — предложил ректор, что они, после сдержанного кивка Его Высочества, и сделали.

К счастью, уже без меня.

Народ расходился весьма сбитый с толку. И если придворные ученые уже привыкли к бурному нраву принца, то наши преподаватели были подавлены. Мадам Костелли первая подошла ко мне и обняла за плечи.

— Испугалась? Ну, ничего, ничего. Выпей горячего чаю на этаже… Всякое бывает. Ох уж эти солдаты! — и она бросила негодующий взгляд на замершего в отдалении парня.

Караульный затравленно оглянулся. У него до сих пор были синюшные губы, и его едва заметно потрясывало.

Мне снова стало жаль парня.

— Он не виноват!

Я хотела подойти к нему, но артефактница меня удержала.

Да, наверное, всё же не стоит приближаться, чтобы не запутать ситуацию еще больше.

— А кто виноват? — ласково спросила мадам Костелли.

Я не нашлась, что ответить. Обвела взглядом притихшую толпу и прикусила язык. Не здесь и не сейчас стоит высказывать свои догадки.

Ко мне прислушивались. Приглядывались, чтобы потом пустить сплетни или подтвердить свои доводы. Вот только сама я еще с трудом понимала, кто виноват в случившемся. И не было ли всё это случайным стечением обстоятельств?

Я вспомнила глумливую улыбку и подобралась. Нет, не было это всё случайным. Но тогда — зачем? Зачем кому-то понадобился этот некрасивый скандал?

— Не знаю, — честно ответила мадам Костелли.

И впоследствии, когда меня расспрашивали подружки и Петр, перехвативший у выхода из административного здания, придерживалась этой версии.

Мне самой нужно было всё хорошенько обдумать. Взвесить и обмозговать, прежде чем предъявлять обвинения.

Обдумывала я два дня. И чем больше думала о странной ситуации, тем меньше мне всё это нравилось. Непохоже, что солдат прицепился ко мне случайно. Его пальцы впивались так, словно их скрючило, и он не мог их расцепить.

Да и мое падение было весьма нехарактерным — пусть я не балерина или гимнастка и балансировать на скользких поверхностях не умею, но уж держать равновесие на ровном месте я точно способна.

Остаток выходного провела в общежитии. Меня никто в свидетели не звал, даже не вспоминал обо мне, и я расслабилась.

Как выяснилось, зря. На следующий день в академии только и разговоров было, как о замороженном солдате и мне, коварной соблазнительнице и прожжённой женщине. Кто распускал эти дурные слухи, я не знала, иначе бы вытащила на мороз поговорить.