Входящая в сознание - Мари Штерн Страница 49

Алишер, поглаживая мне по пояснице, время от времени, целовал меня в висок: от этого нежного действа на сердце разливалось тепло и быстро-быстро распространялось по всему телу, отогревая те участки, которые еще не отошли от магии.

Не знаю, как, но Шеру удалось ослабить воздействие моей энергии на мое тело. Почти все вернулось к тому состоянию, которое было даровано мне природой. Я наконец почувствовала, как щеки заливает румянец, свойственный мне в тот момент, когда рядом находится Шер.

Мы лежали молча, наслаждаясь компанией друг друга. Слушали, как в унисон бьются наши сердца. Умеренно. Спокойно. Без боли, как это было несколько часов назад.

Горячее дыхание Шера щекотало мою кожу, пуская по ней стайки шальных мурашек, а под ней всполохи магических искр, которые быстро текли вниз по телу и распадались там на сотни частиц.

Еще удивительным было то, что леденея тюрьма, созданная моим срывом, растаяла. Комната выглядела прежней: исчезли все толстые иглы, растущие из пола и потолка, с окон пропали морозные узоры, с дверей и кровати сошел иней. Не знаю, была ли на то воля магии Алишера, или же я сама, не замечая того, что наконец успокоилась и согрелась, вобрала в себя все до снежинки.

Тихий смешок, исходивший от Алишера, отвлек меня от мыслей, и я вернулась в реальность, в которой были только я и мой любимый мужчина.

— Что такое? — спросила я с улыбкой на лице, которая почти не сходила с него все это время. Может, я даже спала с ней, чувствуя рядом тепло любимого, жадного до меня дракона?

— Знаешь, сейчас в голове крутится столько мыслей, которые не дают мне покоя, но как дело касается разговора с тобой, я сразу забываю все слова, что до этого знал. Я боюсь, наговорить глупостей, как это делал раньше.

— Если ты вновь скажешь, что я тебе навязана судьбой, то я тебя ударю. — в шутку сказала я, не подумав, что своими словами могу задеть Алишера. Порезать его без ножа. Прямо по живому. — Прости, я не имела ничего такого в виду. Я просто хотела сказать, — поспешила оправдаться. — Что ни одно твое слово не обидело меня, ну кроме тех, что слышал мой разум.

— А что он слышал?

— Иногда в нем пролетали мысли об Оливии, но они быстро сменялись другими. А вот они мне безумно нравились! — хихикнула я.

— Не поделишься? — полюбопытствовал Шер, поцеловав меня в висок.

— Ты говорил, что я — твоя. Что ты любишь меня. — увлажнив пересохшие губы, взволновано произнесла я. — Это правда? — на этом вопросе мое сердце замерло в ожидании.

— Есть много слов, способных передать подобные чувства. Знаешь, я хоть и не понимал, что был заколдован, но все же иногда разум, становясь чистым, посылал мне сигналы, и я говорил тебе такие фразы, от которых мой дракон ликовал. Может, ты и не придавала им значения, но на нашем языке они означали, что мы любим тебя.

— «Виви» относится к ним? — чуть поднявшись и заглянув мужчине в лицо, спросила я, прикусывая нижнюю губу, к которой тут же метнулся взгляд Алишера.

Тяжело сглотнув, дракон кивнул и поднял взгляд, встречаясь им с моими глазами. От такого столь близкого контакта, наши губы почти соприкасались. Мы дышали общим кислородом. По коже с распространением магии проходили легкие щепки, которые взбудораживали тело.

Положив шероховатую ладонь на мою щеку, Алишер сократил то расстояние, что отделяло наши губы друг от друга, и с нежностью поцеловал меня, этим поцелуем пробуждая во мне настоящий ураган, который, рождаясь в сердце, потек по венам и обогнул весь организм, взбудоражив собой каждую клеточку.

Поцелуй был наполнен нежностью, от которой сладко сжималось сердце. Касания были трепетными и местами даже робкими. Мы изучали друг друга. Познавали с начала, которого у нас не было по вине… А черт, с этой Оливией! Не хочу, чтобы она испортила такой момент!

Выбросив из головы все мысли, я с упоением ответила на поцелуй, запуская пальцы в шелковистые волосы Алишера. Я была неопытна(в мои 26 это был третий по счету поцелуй), действовала по наитию, ловя сигналы организма. Шер же целовался великолепно! Ласкал, посасывал, с нежностью прикусывал, проводил языком. От каждого его действия у меня замирало сердце, а потом очень резко пускалось вскачь, ударяясь о ребра с запредельной скоростью.

— М-м-м. — тихий грудной стон, исходивший от Алишера, взбудоражил внизу моего живота такой рой бабочек, что от того ощущения, как они порхают, к сердцу накатили высокие волны счастья. — Что же ты творишь со мной, Виви? — спросил Шер с легкой хрипотцой в голосе, разорвав поцелуй, чтобы вдохнуть хоть каплю воздуха, которого нам обоим уже катастрофически не хватало.

— То же, что и ты со мной. — отозвалась я тихо, прикусывая нижнюю губу и прикрывая глаза.

— От одних только твоих губ у меня сносит голову, а что будет, когда я… — Алишер оставил предложение недосказанным, тем самым разжигая во мне лютое любопытство.

— Когда ты что? — спросила я, улыбнувшись и распахнув глаза, чтобы встретиться взглядами с драконом.

И как только это произошло, между нами будто сотни искр разлетелось, создавая вокруг наших тел такой магический фейерверк, что от увиденного захватило дух.

— Когда я, — медленно, выдерживая паузы, начал Алишер, неотрывно смотря на мои губы. — познаю тебя полностью. И не только физически, но и духовно.

От его слов я рвано выдохнула, обжигая холодным дыханием губы Алишера, вновь находящиеся в опасной близости с моими. Обняв мужчину за шею и запустив пальцы в его волосы, я придвинулась ближе к нему, и мы соприкоснулись носами, смотря друг другу на губы.

— Я не буду торопиться, Виви. — обжигая меня горячим дыханием, промолвил Шер шепотом. — Обещаю. Мы будем изучать друг друга медленно. Шаг за шагом.

— Только, пожалуйста, не растягивай это «медленно» еще на 10 лет. — усмехнулась я, пытаясь за шубками скрыть волнение. — Я конечно знаю, что наша продолжительность жизни насчитывает века, но поверь… м-м-м!

Я была нагло заткнута поцелуем! Даже потеряла ту мысль, на основе которой строила цепочку из слов.

Заключив мое лицо в теплые ладони, Алишер чуть склонил голову, изменяя угол. На этот раз мы целовали друг друга куда более жадно. Неистовее. Голоднее. Я потихоньку освобождалась от робости и смущения, а Алишер сбрасывал с