Танец масок - Мария Николаевна Сакрытина Страница 49

стояла, опираясь о колонну, и её взгляд скучающе скользил по танцующим парам. Снова в зелёном, но теперь сочном, ярко-зелёном и, конечно, по моде людей. Но все эти тряпки и маска не могли скрыть то, что, Эш знал, под ними точно есть: сверкающее в лунном свете тело, высокая грудь, крутые бёдра и горящие страстью глаза. Пусть сейчас в них была скука, но Эш-то знал, как по-настоящему они умеют смотреть и видеть тебя всего, читать в тебе… И отказывать!

«Больше не отпущу», — думал Эш, слетая по лестнице. Но перед той самой колонной его прыть немного поутихла: Эш не чувствовал от девушки запаха полукровки. Но в остальном она была так похожа! И маска так же отделана золотыми лотосами…

«Какой дурак я был, что не вытребовал у неё тогда имя!» — думал Эш. И тут же: «Пусть не она, но эта мне даже нравится больше: на ней совершенно точно можно жениться. И, бездна меня забери, эта уж мне точно не откажет!»

Последняя мысль была о леди Вустермор. «В бездну! — решил Эш. — Найду ещё как ей насолить».

И, позаимствовав в ближайшей вазе розу, подошёл к красавице в зелёном.

* * *

У него были те же зелёные глаза — может, не такие яркие, но насыщенного зелёного цвета. И волосы, золотые, кудрявые, до плеч. И улыбался он так же нахально, как и тогда. И тоже протягивал ей розу — конечно, не ночную, а обычную, алую. Но тоже символично.

Он, конечно, не был фейри — в таком дорогом, с иголочки костюме. От него не пахло отравленным железом, только мятой и лугом — как и раньше, у того озера… Фрида закусила губу, пытаясь отбросить образ, где он, обнажённый, склоняется над ней, а на его коже лунный луч рисует таинственные узоры…

— Прекрасная госпожа подарит мне танец?

«Да! — мысленно закричала Фрида. — Да, забери меня отсюда, я пойду за тобой на край света, только подари мне ещё одну такую ночь, прошу тебя! Я хочу снова забыться и чувствовать себя любимой!»

— Нет, — слишком резко, даже грубо отозвалась она. — Прошу вас, милорд, отойдите. Я жду другого партнёра для танца. — И мысленно добавила: «Старше тебя, лысого, с брюшком или наоборот, худого, как жердь, лишь бы смерть уже тащилась за ним по пятам. Уйди, прошу, ты слишком юн, слишком красив, ты меня погубишь».

Но он не ушёл. Крутанул розу в руке, шагнул к Фриде… И злосчастный цветок оказался воткнут в брошь, закрывая мерцающий в свете свечей лунный камень.

— Что вы себе поз…

— Быть может, леди просто не умеет танцевать? — перебил он. — Хотите пари? Вы…

— Нет, я не хочу пари, — чувствуя безумное дежавю, оборвала его Фрида. — Милорд, прошу, я жду не вас… Что вы делаете?!

— А на что это похоже? — усмехнулся незнакомец в маске, выводя её в центр зала, к танцующим.

— Милорд! — оторопела Фрида. — Не поймите меня превратно, но я…

— Вы ждёте меня, — убеждённо сказал золотоволосый юноша. — Конечно. Только меня. Вы просто об этом ещё не знаете.

— Что?

— Танцуем, миледи. Вы же умеете? — и ехидно улыбнулся.

Фриде стало душно, кругом пошла голова. «Только бы не выдать себя, только бы не выдать! Где-то здесь наверняка королевский маг, меня заметят! Нужно быть аккуратнее!»

— Милорд, отпустите!..

Но он уже положил руку ей на талию, и, когда заиграла музыка, повёл в танце.

* * *

Танцевала она скованно, и это немного вернуло Эша на землю. Перед ним человек, а не полукровка, молодая леди, а не служанка. Что ж, так ведь даже лучше. Намного лучше! Она настоящая, она никуда не исчезнет, за ней не нужно гнаться по лесу во сне, каждый раз попадая на зачарованную поляну…

Эш не мог поверить, что ему так повезло. Лишь бы она оказалась не замужем! Впрочем… Люди смертны, а остальное — мелочи.

А ещё Эш не мог поверить, что ему так приятно, так безумно хорошо чувствовать её запах — мёд (наверное, модные в этом сезоне духи?), слышать, как стучит её сердце, видеть вздымающуюся грудь и ощущать дрожь руки, прохладной даже сквозь прозрачную перчатку.

— Вы боитесь? — шепнул он, с наслаждением прикусывая мочку её уха. — Почему вы боитесь меня?

— Милорд, соблюдайте, пожалуйста, рамки приличия, — сказано это было строго, но девочка уже задыхалась, и вряд ли из-за танца. Эш чувствовал, да нет, видел, как ярко она светится, как каждое его прикосновение бросает её то в жар, то в холод. — И я не боюсь вас, — добавила она. — Из-за вас я теряю время. Отпустите меня.

— Нет, — улыбнулся он. — Никогда.

Она серьёзно посмотрела на него: и он вздрогнул — эти серые глаза он узнал бы где угодно! Только сейчас в них отражался не свет луны, а свечи, но всё равно…

— Я вас прошу. Оставьте меня.

— Покинете меня во время танца? — усмехнулся Эш.

Она вздохнула. А потом обмякла и начала оседать на пол — но Эш успел её подхватить и аккуратно вынести за пределы танцевального круга. Тут же, словно из-под земли, появились слуги, засуетились, кто-то сунул пахучую соль во флаконе — Эш отказался. Глупо было думать, что он обманется этим фальшивым обмороком. Без сознания сердце не бьётся так заполошно, и уж точно без сознания не следят аккуратно из-под ресниц за тем, что происходит вокруг.

Эш вынес девушку в сад, устроил на скамье у фонтана и отослал слуг.

— Миледи, просыпайтесь. Или мне побрызгать на вас водой? Или лучше сразу окунуть головой в фонтан?

— А вы грубиян, — удивлённо произнесла она, открывая глаза. — И не умеете вовремя остановиться.

Что есть, то есть — останавливаться Эш и впрямь не умел, особенно когда не хотел.

— Я всегда добиваюсь то, чего хочу, — ухмыльнулся он.

— Похвально, — пробормотала девушка, садясь прямо и поправляя подол. — Могу я попросить вас принести мне воды? Вы утомили меня танцем.

«Ну-ну, — подумал Эш. — А пока я буду искать лакея с напитками, тебя и след простынет. Нет уж» И нагнулся к чаше фонтана.

Когда он протянул ей воду в горсти, леди посмотрела на него с непередаваемым выражением изумления и восхищения.

— А вы настойчивый.

— Вода утекает, — безмятежно предупредил Эш, готовясь выплеснуть её девушке на подол. Будет знать как шутить с фейри.

Леди окинула его насмешливым взглядом, снова что-то напомнившим, потом наклонилась и, мягко касаясь ладони Эша губами, выпила — получился всего глоток, но когда она подняла глаза, Эш подумал, что ещё немного — и он возьмёт её прямо