Taliana - Утекая в вечность Страница 49

— В ремонте?..

— Калина Владимировна! — перебил Аршинов. — Вы должны это видеть! — с нажимом в голосе, добавил министр, взглядом прекращая неуместные шутки, потому что в отличие от майора подтекст он понял сразу. За гостями наблюдали бессмертные и внимательно слушали. А нравы у них другие и подобные шутки они могли и не оценить.

После краткого диалога с Аршиновым, журналистка вернулась на свое место и обнаружила — начальник безопасности смотрит из окна транспортера с отсутствующим видом. И не ясно, какие его одолевают думы.

— О чем задумались, капитан?

— О «калине»…

— Обо мне или ягоде? — уточнила журналистка.

— О машине, — задумчиво глядя сквозь стеклянную стену транспортера, отозвался Амир. — Полагаю, это было бы интересно. Никогда не катался на человеческом транспорте.

— Это у вас «человеческий транспорт», капитан, — присаживаясь рядом, признала женщина.

— И все-таки, на что это похоже? — поворачиваясь к женщине, спросил вампир.

— На что похоже?.. Вас когда-нибудь немилосердно трясло, беспощадно подбрасывая в процессе? Так чтобы потом некоторые места, подсказываю, близкие пятой точке, саднили и побаливали?.. Вот такое оно, близкое общение с «Ладой Калиной».

— А у меня тоже будет саднить и побаливать? Место близкое к?..

— Нет, это у людей, саднит и побаливает, а вампиры сразу рассыпаются в прах, — иронизировала женщина.

— Машина так плоха?

— Сложно сказать, ни разу не ездила на ней по нормальной дороге.

— А что вам мешало?

— В основном их отсутствие, — с постным лицом все шутила гостья. — Вы любите кататься на машине, капитан?

— У нас весь транспорт воздухоплавающий. Сухопутный водить не доводилось.

Помолчали. Неловкость длилась минуту, затем журналистка спросила:

— У вас богатый опыт, Амир?

— В смысле?

— Я оседлала своего первого жеребца в девятнадцать. А какой у вас рекорд?

— Что, простите? — растерялся капитан.

— Говорю, первый раз это случилось в девятнадцать. Лихие были дни, жаркие ночи. Так нарезвилась, еле оттащили.

Бессмертный смотрел на собеседницу сосредоточенным взглядом, и было очевидно, напряженно анализирует.

— Я не совсем понял, о чем именно вы меня спрашиваете, госпожа Проскурина?

— О первом опыте, капитан…

— О моем первом опыте? — не без удивления переспросил он, умышленно тихо. Сидящий неподалеку майор напряженно пытался уловить суть чужой беседы.

— Да, о вашем первом опыте.

— А вам… очень необходимо это знать? — поколебавшись, уточнил мужчина.

— Очень, — уверила Калина.

— Семнадцать лет.

— Вы были один или с вашим отцом?

— Ваш папа при этом присутствовал?

— А ваш, что, был рядом? — теряясь все больше, уточнил Амир.

— Нет, конечно!

— Тогда почему мой отец должен был это видеть?

— Вы же цивилизованный народ! Не то что мы. Все тайком, все украдкой.

— В этом вопросе, мы, позволю себе это слово — цивилизованы не больше вашего.

— Вы были один?

— Нет, почему же один?.. — стушевался капитан. — Вдвоем.

— А нас было трое! Правда, еще двое набивались, но мы решили, что нам будет тесно такой кучей. Слишком много впечатлений, знаете ли. Втроем как-то надежней.

— И как вам ваш первый опыт? — деликатно спросил Амир.

— Общее впечатление?.. Ужасно. Накаталась до одури! Резину стерла. Дома был большой скандал.

— Я могу узнать причину конфликта?

— Да. Отец не любит когда кто-то берет его машину. А я ее еще и разбила.

Проскурина силилась не расхохотаться. Амир держал себя в руках, лицо в целом не изменилось, но что-то такое было в его глазах, у Проскуриной руки чесались сделать пару кадров. Кажется, капитан до последней секунды думал, что речь идет совсем о другом «скакуне».

Путешествие завершилось, транспортное средство замерло возле огромного строения. Когда стеклянные стены транспортера исчезли в полу, делегаты по ступеням спустились вниз. Капитан шел перед журналисткой и внезапно предложил ей руку, опереться, когда оказался снаружи.

— Благодарю, — шепнула Проскурина. Капитан покорно кивнул и тут же отступил. Делегация между тем неторопливо втягивалась в здание.

Вначале осмотрели просторный холл, затем прошлись служебными помещениями, где тоже было что посмотреть. Просто бесконечная гостиница, ноги стоптали, но не увидели и меньшей части всего, что имелось в современном здании. Шкафы в комнатах открывались по команде, так же раздвигались шторы. По голосовому сигналу открывалась вода в кране и регулировалась ее температура.

Внутри было все — развлекательные центры, магазины сувениров, кинотеатры и спортивные центры. Номера большие и малые, для разного рода гостей. Для одиночек и больших семей. Но все одинаково благоустроены и комфортны.

— Внушительный размах. Целая инфраструктура, — оценила женщина.

— Нам хотелось создать максимально комфортные условия проживания, — пояснил гид.

— Думаю, после такой жизни никто не пожелает возвращаться домой, — намекая на непростую жизнь людей, подытожила Проскурина.

— Никто не возражает, если визиты станут повторяться. И длительность их никто не ограничивает никакими рамками.

— А если визит станет длиться неделями?

— Значит, мы создали то, что хотели. Настоящее гостеприимство.

— А где подводный камень? Он не может не существовать.

— Думаю, госпожа Проскурина подразумевает, нет ли подвоха? — пояснил капитан, поскольку Гринд смотрел на журналистку в недоумении.

— Думаю, госпоже Проскуриной тяжело будет найти то, чего тут нет, — ответил бессмертный и экскурсия продолжилась.

Делегаты задавали множество вопросов и получали более чем подробные ответы и вскоре от количества информации, а так же от простора и обилия осматриваемых помещений, утомились все. Экскурсия завершилась досрочно. Калина успела сделать множество снимков, на свой обычный фотоаппарат. Тут ей замечаний никто не делал. И фотографировать разрешили все без исключения. Вероятно, потому что это было в интересах вампиров. Что бы люди увидели, что их тут ждет. И пожелали приехать…

Но до окончания экскурсии был еще подъем на крышу. С которой город бессмертных просматривался как на ладони. Зрелище было завораживающее, все любовались видом в полной тишине. Здание гостинцы было практически той же высоты, что и государев дворец. Вторая наивысшая точка в городе. Но когда Проскурина поинтересовалась высотой обоих строений, оказалось, что высшая точка города — все-таки дворец. Выше его возводить ничего нельзя.