Русалка по соседству (ЛП) - Мэллори Х. П. Страница 5

Мара сжимает мою руку, пока мы взбираемся на небольшой подъем, крабы снуют по скале под нами. Рыбы, обитающие у дна, и креветки зарываются в песок. Мы преодолеваем еще один подъем, прямо над глубоким обрывом. Это риф, который я давно не посещала, главным образом потому, что он находится в глуши, а другие рифы, расположенные ближе к дому, лучше подходят для рыбалки.

— Посмотри вниз, — говорит Мара, плывя передо мной, все еще сжимая мои руки. Я смотрю вниз под свой хвост, и мои глаза расширяются, зрачки расширяются, чтобы я могла лучше видеть.

Через несколько секунд я вижу слабые очертания затонувшего корабля на темном фоне океанского дна. Человеческий корабль, конечно. Мачты корабля сломаны, и видно зазубренные куски дерева, торчащие из него, как бесформенные зубы. Паруса давно сгнили, и теперь от корабля остался лишь скелет. Эта штука утонула так, что теперь она наклонена на бок, а штурвал торчит наружу.

— Мы должны быть осторожны, — говорю я, когда Мара кивает. Во мне уже бурлит адреналин — я люблю приключения, а это самое лучшее приключение.

Нередко можно найти маленькие косяки рыб, исследующих лабиринт внутри, или крабов и ракушек, строящих свои дома вдоль заброшенных досок. Так глубоко в океане единственными настоящими хищниками, о которых нам нужно беспокоиться, являются акулы и гигантские кальмары, и их довольно сложно обнаружить в такой темноте.

Конечно, есть и другие хищники. Удильщик, хотя и недостаточно большой, чтобы съесть нас, кусает, когда испуган, а пролитая кровь просто привлечет других, более крупных хищников. Да, нам придется быть осторожными.

Я делаю глубокий вдох, снова жалея, что потеряла свой нож. Я проклинаю Каллена, не в первый раз, но потом выбрасываю мысли о нем из головы. Это последний день моей одинокой жизни, и я намерена насладиться им. В самом деле, лучше и быть не может — отправиться в приключение с той, кого я люблю больше всего на свете.

Я поворачиваюсь и смотрю на Мару.

— Если ты увидишь что — нибудь подозрительное, если хоть одна чешуйка покажется тебе неуместной, я хочу, чтобы ты плыла в Эвермор как можно быстрее, хорошо?

Губы Мары сжаты в тонкую линию, будто она собирается возразить, но затем она берет мою руку и сжимает ее, кивая.

— Поплыли.

Мы медленно поднимаемся со скалы и ныряем, плывем низко над землей, навострив уши и широко открыв глаза, чтобы заметить любое неестественное движение в темноте или изменение течения, которое сказало бы нам, что что — то заметило нас.

Когда мы достигаем песчаного дна, я скольжу по нему животом, подползая ближе к дыре в носовой части корабля. Я хватаюсь за деревянную стену, сжимаю ее пальцами и заглядываю внутрь.

— Там есть сундуки, — говорит Мара. — Сундуки с сокровищами.

Я оглядываюсь на нее и хмурюсь.

— Как ты узнала, что это вообще здесь?

Она пожимает плечами.

— Некоторые из моих секретов я хотела бы сохранить при себе.

— Мара, — начинаю я, не желая звучать как моя мать, но так и звучу.

Она качает головой.

— Я люблю выделять время для себя, Ева, как и ты.

Я не могу с этим поспорить, поэтому не спорю.

Сам корабль большой. Я не знаю, что заставило его утонуть, но в его боку по всей длине огромная рана, будто он наткнулся на скалу или айсберг и набрал слишком много воды. Судя по виду, он был здесь очень давно.

Я следую за хвостом Мары, пока она плывет вглубь корабля, стараясь избегать острых кусков дерева, торчащих по бокам.

Именно тогда я понимаю, что в этой истории есть нечто большее, чем кажется на первый взгляд. Я смотрю на нее.

— По какой причине ты привела меня сюда?

Она делает глубокий вдох, и жабры на ее шее раскрываются.

— Я не хочу, чтобы ты была несчастной, Ева.

— Что это означает?

— Это значит, что если бы ты хотела… сбежать, я бы не стала тебя останавливать.

— Сбежать? — повторяю я, будто никогда не слышала этого слова. Даже когда она кивает мне, я удивляюсь, почему я серьезно не подумала о побеге. Просто каждый раз, когда я думаю о вариантах, я прихожу к выводу, что у меня их нет. Я просто подумала, что мне придется столкнуться со своей судьбой, что мне придется выйти замуж за Каллена и прожить остаток своей жизни… несчастной.

Но, может, есть другой вариант…

— Куда мне уплыть? — спрашиваю я Мару, внезапно надеясь, что у нее есть для меня ответ. — Ты же знаешь, я не могу уплыть в другой океанский город. Меня вернут, как только они узнают, кто я, — а то, что я жена короля Корсики, означает, что я знаменитость — я не смогу слиться с толпой.

Мара кивает.

— Если ты сбежишь, самым безопасным местом для тебя будет суша.

Мои глаза расширяются, а ее повторяют за моими, будто она не может поверить, что предлагает такое.

— Суша? — повторяю я.

Она снова кивает, когда я тяжело сглатываю.

— Ты знаешь, насколько опасна эта земля.

Затем она качает головой.

— Лиам сказал мне, что все те сказки, которыми нас кормили, — всего лишь страшилки, чтобы отбить у нас охоту когда — либо посещать берег.

Я хмурюсь, ведь что знает Лиам? Он может быть братом Мары, но это мало что значит — он еще даже не полноценный русал. Лиаму за двадцать, и он не такая заноза в заднице, как мужчины постарше — по крайней мере, пока, но дайте ему время, и я уверена, что он станет таким. Он красив, с длинными рыжими волосами и огненным характером под стать.

— Ты же знаешь, что не можешь оставаться в море, — говорит Мара.

Я киваю и постукиваю пальцами по нижней губе, пытаясь обдумать ускользающую мысль. Если я попытаюсь уплыть в другой город в океане, меня просто вернут на Корсику и Каллену. И кто знает, что он потом со мной сделает. На непокорных жен не смотрят тепло. Нет, оставаться в океане невозможно.

— Ты права, — говорю я, поворачиваясь к ней лицом. — Единственное место, куда я могу отправиться, — это берег.

Она кивает.

— Есть так много вещей, которые тебе придется узнать на суше, — мягко говорит она, будто я уже приняла решение и сказала ей об этом.

И все же… разве это не то, что я только что сделала? По крайней мере, я думаю, что приняла решение.

— Главное — не позволять людям узнать, кто ты, — продолжает Мара. С ногами я выгляжу как человек. Но как только мои ноги погрузятся в воду, мой хвост вырвется наружу, и это будет худшее, что может случиться, потому что я понятия не имею, как отреагируют люди.

Сомневаюсь, что хорошо.

Мы двигаемся дальше, вглубь корабля. Маленькие комнаты и тесные каюты заставляют меня дрожать, вызывая во мне чувство клаустрофобии. Несколько мелких рыб и несколько крабов исследуют дно корабля, но ничего достаточно крупного, чтобы считаться угрозой.

Я следую за Марой, пока мы продолжаем перемещаться по комнатам, пока не находим то, что, как я полагаю, является одним из больших внутренних залов.

— Сюда, — шепчет Мара, указывая на дверь, которая висит на петлях, открывая маленькую комнату за ней. Мы заходим внутрь. Почти слишком темно, чтобы что — то разглядеть. Мара во что — то врезается и вздрагивает с проклятием, врезаясь в меня и отбрасывая нас к стене.

Она отталкивается от меня, а затем смотрит на меня с виноватой улыбкой.

— Лиам назвал этот корабль испанским галлоном или что — то в этом роде.

— Испанский галеон, — поправляю я ее, вспоминая книгу по истории, в которой я читала о таких.

Мара на мгновение замолкает, когда ее слова внезапно проникают в мой переутомленный мозг. Как бы Лиам узнал, что это за корабль, если бы не…

— Я не знала, что ты приводила сюда Лиама.

Она краснеет.

— Только один или два раза.

— Ты должна быть осторожна, Мара, ты же знаешь, что Каллен не одобрит твоего путешествия сюда, и Лиам должен знать лучше, — потом мне приходит в голову еще кое — что. — Каллен понятия не имеет, что ты приплыла ко мне, да?

Она сразу выглядит виноватой.

— Он не знает.

— Ты слишком сильно рискуешь!

Она отмахивается от моего беспокойства.