Истинная для чудовища (СИ) - Александрия Роза Страница 5

Я разделась и на ощупь нашла ночную сорочку. Тонкий, мягкий хлопок словно обнимал обнаженное тело, и я нырнула под пуховое одеяло, сворачиваясь калачиком. Внутри разливалось тепло. Кажется, я никогда еще не была так счастлива. Это, оказывается, так здорово — дружить с кем-то. Засыпала я с улыбкой на губах, и впервые за долгое время меня не мучили кошмары, а ветер за окном приносил шепот: «Спокойной ночи, красавица…»

Глава 4

Еще не открыв глаза, я уже предчувствовала, что этот день будет другим. Не таким, как прежде. Счастье легкой паутинкой сплело вуаль над моей душой и побуждало петь. И я запела. Вскочив с кровати, я принялась умываться, расчесываться и одеваться, и моя песенка весело летела по маленькой комнате, прыгая по дощатому полу словно мячик. Солнце едва показалось из-за горизонта, и в доме было еще немного пасмурно и прохладно. Я накинула на плечи шаль, которая висела на крючке при входе, и принялась за работу. Через час на столе дымились пышные оладьи, а в глиняной тарелочке отливала белизной сметана. Разлив чай по чашкам, я позвала дедушку. Он зашел на кухню, застегивая коричневый жакет, надетый поверх белой рубахи. Улыбнувшись, он пожелал мне доброго утра, присел на скамью и приступил к завтраку.

— Амедеа, детка, что сегодня, на рынок пойдешь? — спросил он и сдавленно крякнул со смехом: — Рыбы у нас теперь вдоволь, можно и продавать.

— Дед, ты ешь, нечего шутить на голодный желудок, плохо получается. — Я ласково потрепала его по плечу и села рядом.

— Какие планы на день? — Дедушка взял оладью и, уронив ее в сметану, возмущенно цокнул языком.

— Нужно бы сходить к Паолине, — сказала я. — Она просила козьего молока в обмен на коровье. Только Нерзу надо еще поймать. Со вчерашнего дня не доена, поди, умаялась вся. Характер покажет — берегись.

Я вздохнула, представив себе борьбу со строптивой козой.

— Это хорошо, сходи-сходи, — приговаривал дед, шумно попивая травяной чай из глиняной чашки. — А я, пожалуй, задержусь на мельнице опять до вечера, много работы.

Позавтракав, я проводила деда и вымыла посуду. Вылив воду во двор, я испугала медлительных кур, и они с возмущенным видом разбрелись — дальше выискивать зерна в земле.

Отряхнув передник, я взглянула в небо: день обещал быть жарким, и уже сейчас было довольно душно. Рассеянный плотными облаками солнечный свет резал глаза. Значит, шляпа не понадобится. Я завязала голубую косынку поверх косы и пошла искать Нерзу. Она нашлась недалеко, на лугу, что ближе к горам. Я осторожно подкрадывалась к козе, ласково окликая ее по имени. К моему удивлению, Нерза спокойно дала к себе подойти. Хмыкнув, я поставила ведро и присела рядом с ней. Коза довольно проблеяла что-то, когда ей стало легко, и медленно пошла по лугу, пощипывая клевер.

Довольная собой, я вприпрыжку добежала к дому, чуть было не расплескав молоко, процедила его через тряпочку в кувшин и пошла к Паолине. Та жила ближе к центру, почти у самого рынка. Ее дом был маленький, но всегда чистый и ухоженный. Он неизменно благоухал цветочными ароматами, а стены его причудливо увивал плющ.

Эта милая женщина, довольно пухленькая и малого роста, относилась ко мне добрее всех. Когда я была маленькой, лишь она могла взять меня на руки или угостить леденцом. Сейчас же она стала мне единственной подругой. Жаль, что ей не под силу было угомонить всю деревню; или хотя бы Джорджа. Если бы не он, меня, может, и не задевал бы никто. Только по его вине я терплю унижения вот уже сколько лет. Конечно, сын управляющего. Все хотят ему понравиться, дружить с ним, а для этого нужно ненавидеть того же, кого ненавидит он… Все просто.

Я дошла до улицы, где жила Паолина. Утренний воздух уже наполнялся пылью, поднимаемой колесами повозок и копытами лошадей. Открывая калитку, я услышала низкий гортанный голос, который выводил деревенские мотивы не слишком приличных песенок. Паолина развешивала белье. Я пошаркала ногой, чтобы привлечь внимание женщины, и та плавно обернулась.

— О, здравствуй, дорогая. Прекрасно выглядишь. — Она перенесла корзину с бельем на бедро и хитро взглянула на меня.

— Здравствуйте, Паолина. Я вот принесла вам молока, — улыбнулась я, обрадованная встречей.

— Что ж, это ты вовремя. Как раз собиралась делать горгондзолу. — Женщина улыбнулась и жестом позвала меня в дом. — Неужто Нерзу удалось словить, впервые не подравшись с ней? — спросила Паолина и рассмеялась, забирая молоко.

— Как вы догадались? Да, сегодня она на удивление спокойная. — Я присела на скамью и блаженно вытянула ноги.

— Да, догадалась по твоему довольному лицу. Но не буду я собой, если не скажу, что дело тут не только в глупой козе. — Женщина лукаво подмигнула мне и принесла из кладовой кувшин коровьего молока.

— Ох, эта молодость, как вспомню! Я времени даром не теряла, в отличие от тебя. У меня поклонников было, как блох на собаке. — Паолина плавно повела бедрами, демонстрируя свои формы. — Да я и сейчас еще ничего.

Мы посмотрели друг на друга и дружно засмеялись. Настроение улучшалось с каждой минутой, я вышла на улицу и бодро зашагала к дому. Махнув на прощание маленькой женщине рукой, я шла по дороге, затененной деревьями, не замечая ничего вокруг. Птицы пели свои песни, что находили отклик в моей душе. И повернув за угол, я чуть было не впечаталась в человека.

Джордж. Настроение испортилось мгновенно, уступая место ненависти с примесью страха. К счастью, молоко не расплескалось. Я прижала к себе кувшин — вдруг его постигнет та же участь, что и вчерашние продукты на рынке.

Его лицо вдруг побледнело. Я удивленно вгляделась в него и вдруг поняла, что именно так удивило меня. Впервые я видела на лице Джорджа страх. Он боялся… Он боялся меня?!

Я с опаской попыталась обойти его широкой дугой, но улочка была совсем узкой, и я все же немного задела его краем юбки.

— Отойди от меня, ведьма! — неожиданно взвизгнул он тоненьким голоском и отпрыгнул шага на два.

Что это было?! Не понимая, в чем кроется секрет, я молча пошла дальше, стараясь не оборачиваться. Джордж лишь прошипел слова молитвы, немало удивив меня своими знаниями, и поспешно скрылся из виду. Никогда бы не подумала, что такие, как он, умеют молиться.

Всю дорогу я думала над его странным поведением, а когда подходила к калитке, вдруг вспомнила:

«Назови мне его имя, я ничего ему не сделаю, лишь пощекочу нервишки…»

Вот в чем причина… Фавн! Но что же он сделал за одну ночь такого, чего я не смогла за восемнадцать лет?

Я поставила молоко в темный угол кладовой и решила сделать пирог. За работой время пролетело незаметно. Но хоть руки были заняты, мысли в голове не останавливались. Как у Киро получилось? И вообще, его ли это проделки, или причина в другом? А еще я с неохотой признавала, что скучаю по нему. Дедушка еще не вернулся, и я, отряхнув муку с руки и передника, выскочила во двор. Желание увидеть фавна было непреодолимым, да и любопытство подгоняло быстрее его найти.

Оглянувшись по сторонам, я решила пойти в лес, на то самое место, где мы встретились вчера. Первые звезды зажигались на синем небе и тонкий полумесяц проглядывал сквозь белую вуаль облаков. Я спустилась к речке и поежилась. Вечер в лесу пугал темнотой. Я всматривалась в тени между деревьями, пытаясь уловить хоть какое-то движение. Но тишина и покой накрыли лес, который делал короткую передышку перед тем, как открыться ночным жителям.

— Киро?.. — мой шепот утонул в шелесте листвы. Ответа не последовало. Я просидела на берегу еще около часа, пытаясь дозваться друга, но тот не приходил. С чего я вообще взяла, что он появится тут? Лес огромный, он может быть где угодно… Но сердце почему-то хотело верить, что он так же скучал по мне, как и я по нему, поэтому не ушел далеко. Вздохнув, я поднялась и отряхнула юбку от сухих веток, как вдруг увидела хищный взгляд какого-то зверя, притаившегося в кустах недалеко от меня. Волк? Я вскочила и отошла, стараясь не поворачиваться к нему спиной. Заметно похолодало, и я обняла себя руками, пытаясь согреться и унять дрожь. Чувствуя опасность, я все дальше уходила, а не заметив погони, помчалась к дому. Чудесное настроение, цветущее в моей душе целый день, вдруг пропало. Улетучилось, как дым свечи.