Невеста с севера - Юлия Тень Страница 5

Имперского посольства, приближенный императора и она, цветок Севера. Не искушенной девице легко влюбиться в опытного мужчину. Особенно если тот окружен ореолом таинственности… Я слишком поздно заметил, что поведение Далии изменилось, что чем ближе приходило время возвращаться обратно, тем печальнее она становилась. А однажды случайно застал их в том самом саду, целующихся под покровом ночи. Думал, убью мерзавца… но она бросилась на его защиту, закрыла собой. На следующий день этот имперец имел наглость заявиться ко мне и попросить ее руки. Руки моей единственной дочери. Дочери, которую любил больше жизни. Я отказал. Вышвырнул вон из своих покоев. Если бы все было так просто! Выкинуть сор и забыть! Но Далия узнала об этом разговоре. И мы впервые поругались. Она кричала, что для неё жизнь в этом холодном крае тюрьма, что она ненавидит этот вечный холод и снег. Что замучил своей постоянной опекой, от которой не может нормально вздохнуть. И если не соглашусь на их союз, попросту сбежит. Я сдался. Не стал удерживать. В глубине души осознавая — она права. Этот край не для неё. Далия уехала вместе с делегацией. Окрылённая мечтами и любовью. Такой я ее запомнил… Счастливой. Сперва она часто писала. Эти письма были полны эмоций. Восторга. Ей нравился новый дом. В отличие от севера юг воплотил в себе то, о чем она мечтала. Ее заворожили балы, блеск и лоск южной аристократии. Далия писала обо всем, кроме мужа. Возможно, понимала, что я терпеть его не мог, и навряд ли мне было интересно знать, как он поживает, а может уже тогда их союз начинал давать трещину. В какой-то момент послания стали приходить реже. Сухой текст иногда ограничивался парой ничего не значивших строк. Лишь единожды, он изменился, став похожим на самые первые послания. В день твоего рождения, Далия прислала мне весточку, и это письмо было наполнено счастьем и любовью. Сделав счастливым и меня. Желание увидеть новорожденную внучку и дочь, пересилило неприязнь к Брану. Я написал ему письмо, с просьбой разрешить мне посетить Империю, в частности его дом. Видишь ли, без дозволения северянам запрещено пересекать границу Империи. А если это сделает Ледяной демон, то вовсе равносильно объявлению войны. Бран не позволил, в ответном послании сообщив, что Далия тяжело перенесла роды, что ей нужно оправиться. Поверил… Тем более письма от дочери по-прежнему приходили регулярно. И в них она действительно жаловалась на некоторую слабость. Через два месяца я снова пытался настоять на встрече, и мне снова было отказано по той же причине. Тот же самый ответ ждал меня и еще через два месяца. Тогда я решил действовать иначе, обратился к конунгу с просьбой отправить ответную дипломатическую миссию, благо некоторые вопросы на предыдущем совете не были решены. Но опоздал…

— От родов она так и не оправилась, — констатировала я.

Ранее дед старался избегать любых вопросов о матери. Отделывался односложными фразами наподобие, что было то прошло. Или переводил тему разговора. Для него были болезненными воспоминания об умершей дочери, в чьей смерти чувствовала долю и своей вины. Понимая это, не настаивала. И сейчас для меня было откровением все то, что он рассказывал.

— От Брана пришло письмо, в котором он извещал, что Далия умерла. Покончила с собой, выпив редкий яд. Это письмо, да официальное уведомление о похоронах, которые неделю назад, как состоялись — все, что мне осталось от единственной дочери. Я не смог с ней попрощаться. И никогда не смогу, она похоронена там, куда мне нет доступа. А через месяц этот ублюдок вновь женился, даже, не удосужившись дождаться окончания положенного траура.

Взгляд деда, полный боли и тоски, обратился ко мне.

— Впервые почувствовав, что значит бессилие, впал в отчаяние. Готов был утопить в крови если не всю Империю, то отдельно взятый род точно. Лишь в последний момент конунгу удалось меня образумить. Благодаря ему не натворил того, о чем потом бы сожалел… Но добиться встречи с внучкой мне по-прежнему не удавалось. Однако однажды Бран явился сам, с тобой испуганно жавшейся к его ноге. И оставил тебя, так, как оставляют надоевшего щенка. Без слов, без эмоций, не обращая внимания на детские слёзы. И видят боги, каких сил стоило мне сдержаться и не растерзать его голыми руками. Останавливало то, что в глазах ребенка я не желал становиться чудовищем, убившим отца. Да, Ульрэя, впервые увидев внучку, я был разочарован. Маленькая копия хрупкой Далии. Нежный цветок, которому не место среди снегов Севера.

— Поэтому растил иначе? — Спросила, вспоминая все те тренировки со Свэном, когда здоровенный вояка по просьбе ярла обучал меня воинскому искусству не жалея сил. Моих. Сам то он казалось, никогда не уставал. — Потому что боялся, что так же, как и она покину тебя?

— Эгоистичное желание глупого старика. В своём стремлении привязать тебя к этому дому, я собственноручно разрушил твою жизнь. Если бы тогда не настоял на посвящении у источника этой метки на твоей руке никогда бы не оказалось…

— И была бы я по-прежнему безродной, со средненькими способностями к магии. Не вини себя, ты дал мне больше того, о чем когда-либо мечтала.

— Но я виноват. Должен был увидеть раньше, — ты не такая как она. Не нежный цветок, а северный ветер. Ничего удивительного в том, что источник избрал тебя.

— Послушай, Ульрэя, — ярл подошел ко мне и положив руку на плечо, слегка ее сжал, — южане живут по иным законам. Если здесь мы предпочитаем честную добрую драку, то там, в почете закулисные игры. Где нож в спину самое безобидное из них. Не верь никому. Всегда проверяй еду на наличие яда. Так как я тебя учил. Ведь не все из них можно обнаружить с помощью магии. Ты же помнишь?

Я кивнула, впервые задумавшись, так ли уж он верит в официальную причину смерти дочери?

— Умница, — выдохнул дед. — Все, что мог для тебя сделать, это в должной мере подготовить. Бран разумеется рассчитывал, что все эти годы из его не признанной дочурки растят истинную леди. Но у нас с ним, оказалось, разняться понятия о том, какими должны быть леди… Что взять со старика? Память уже не та нынче. Подзабыл… Да и какая разница иглой леди машет или секирой? Вот и я подумал, что никакой…

Он грустно улыбнулся и позвал:

— Бейнир! — в тот же момент в правой руке Ледяного демона материализовалось оружие. Двухсторонняя секира, длинную ручку которой венчало острие. На двух лезвиях в виде полумесяцев были