Последние стражи Аарона (СИ) - Мирослава Драгович Страница 5

Мириам даже не заметила, как с нее слетела маска.

— От меня почти ничего не осталось, — шепнула она, протягивая перед собой раскрытую ладонь. На ней заплясал слабый огонек, и тут же погас от легкого порыва ветра. — Теперь ты сможешь оставлять меня в Дагмере. Я не причиню вреда.

Она говорила едва слышно, словно каждое слово вытягивало из нее жизнь. Морган подхватил ее на руки. Лишь оголенные черные кроны деревьев и хмурое свинцовое небо лениво проплывали перед ее глазами.

— Я думала, что сгорю, — слетело с ее пересохших губ.

В хижине Хранительница понимающе бросила звериную шкуру на ветхий сундук — он заменил для Мириам постель. Морган укрыл ее, и бросил короткий взгляд на Ивэна. Тот был повержен глубоким сном. Словно все тот же юноша, но необъяснимо иной без уродливой печати скверны. Только теперь Морган смог разглядеть его настоящее лицо, светлое, как и лицо его отца.

— Этот мальчик — настоящий король, — шепнула ему Хранительница.

Сердце Моргана сжалось — так давно он не видел этой старой женщины, что забыл ее добрую улыбку. Он потянулся, чтобы поцеловать ее изборожденные морщинами руки.

— Скажи, отчего ты послушала Мириам? — спросил он, а она положила ладонь на его плечо.

— Что я могла против нее, мальчик мой? Силой любви можно сточить камень, но только не укротить твое ищущее сердце. Ни одна женщина не даст тебе того, что отдала эта девушка.

Глава 4. В руках Совета

Утес за городскими стенами. Дагмер

Густой туман окутал утес над морем, едва угомонившимся после бури. Он был таким плотным, что впору было резать ножом. Воздух пропитался дымом. Это значило лишь то, что у Стены Плача разведен огонь. И, конечно же, Мириам была там.

Те немногие, кто знал о выходе на скалу, приходили туда в надежде на уединение. Но Мириам была другой. Ей нравилось жить в городе — она обладала ловкостью сливаться с уличной толпой, и в Дагмере никто не сторонился ее. Она любила вольный город магов и упивалась им, ведь почти каждый его житель был подобен ей. На площади перед храмом не казнили ни одного мага, и это давало каждому чувство свободы.

В последний раз Морган видел Мириам в замке непривычно тихую и задумчивую еще до захода солнца, до того, как в море поднялся шторм. С рассветом его окутала тревога, и теперь он шел к ней, пробираясь через плотный туман. Уловив взглядом пляшущие языки костра, Морган ускорил шаг. Он присел на старое обвалившееся дерево у костра так близко к девушке, что они касались плечами. Она же не шелохнулась, будто ждала его, знала, что он станет искать ее и найдет.

— Ты не ночевала в замке, — он заговорил тихо, выискивая ее взгляд. — Все думаешь о той девчонке?

— Она была юной. Совсем как я, когда ты нашел меня.

Только на рассвете вчерашнего дня они вернулись в стены Дагмера из путешествия, начало которому положило письмо, пришедшее с голубкой. Это была мольба о спасении. Так было всегда, с тех пор как закончилась война. Каждый обвиненный в магии крови искал защиты Смотрителей, и получал ее, если был честен.

Девчонка, о которой говорил Морган, желала лишь отсрочить свою смерть. Мириам помнила всех, кого пришлось отдать на расправу разъяренной толпе. Этой ночью она не смогла сомкнуть глаз, зная, что во сне ей явится мертвая ведьма. Совсем юная, но пропитанная скверной насквозь. Мириам помнила ее детское личико, обрамленное светлыми локонами, ее пронзительный взгляд с надеждой на спасение.

— Она была ведьмой, — осторожно напомнил ей Морган. — Такие как она загнали нас в страх.

Он встал на самый край обрыва, широко раскинул руки и поднес раскрытую ладонь к губам. Зарождаясь, магия едва заметно отливала синевой, но отдаляясь от него, была невидимой. Вокруг закружились пыль и мелкие камни, трава прижалась к земле.

— Что ты делаешь? — окликнула его Мириам, обнаруживая в разрезанном чарами тумане собственные черты.

— Хочу, чтобы ты улыбнулась.

Она подскочила к нему, и теперь они вместе стояли на самом краю. Как и всегда, и везде.

— Смотри, — прошептал он.

Ее образ, начинающий медленно таять, заискрился в серой дымке. Морган оказался за спиной Мириам, и, осторожно дотронувшись до ее запястья, заставил ее потянуться вперед. Он обхватил ее холодные пальцы своей рукой.

— Нет. Это ребячество, — заупрямилась она.

— Давай же! Я хочу развеять твои печали, — Морган едва заметно улыбнулся. — Позволь мне сделать это.

Мириам промолчала, но их ладони соприкоснулись — ветер и огонь соединились в алеющее пламя. Лик, сковавший туман, на мгновение вспыхнул, озарив все вокруг, и медленно посыпался в море пылающим дождем. Девушка замерла, наблюдая, чувствуя, как под ее ногами крошится земля. Но она даже не думала отступать.

— Ты все мои печали, — грустно улыбнулась она. — Ты.

Резким поцелуем она сорвала тепло губ Моргана, и решительно отступила назад, потянув его за собой. Они нырнули в высоту, и она могла убить их также верно, как и море, поглотившее их тела.

Много зим назад Морган сам учил плавать маленькую и строптивую южанку, но теперь она шла ко дну. Он инстинктивно схватил ее за волосы, прижал к себе, прорвался через толщу воды, и закашлялся, шумно хватая воздух. Перед ним раскинулось бескрайнее море, играющее тяжелыми волнами, и он ни за что бы не отдал Мириам этим водам. Крепко сжимая ее в своих руках, он двинулся к берегу, лишь молясь о том, чтобы хватило сил. Он не позволил себе прочувствовать собственное отяжелевшее тело, слышать сбившееся за двоих дыхание. Он видел только лишь линию берега, думал только о ней, пускай она была бесконечно далека.

Как только Морган вынес девушку на песок, в его глазах потемнело.

— Только дыши, Мириам! Дыши! — из его горла вырывался приглушенный сип, его собственное дыхание было громче шума бьющихся о берег волн. Он приложил ухо к ее груди, чтобы убедиться в том, что она все еще жива, когда ее дерзкие пальцы коснулись его волос.

— Мы могли бы разиться! — Морган тут же отпрянул от Мириам.

— Тогда я умерла бы счастливой.

Он хотел бы встряхнуть ее или даже ударить, но его ладонь замерла возле ее щеки.

— Ты никогда не сделаешь этого, — прошептала девушка, заглядывая в его