Сиделка для главного инквизитора - Полина Нема Страница 5

По телу пробежал холодок.

— Оу, — только и смогла выдать я. — Но вроде же все решилось.

— Идите, — сказал помощник.

Мысленно помолилась и направилась в кабинет Фандерли. В конце концов, все же придется вести себя естественно и непринужденно. Я профессионал своего дела, и все должно пройти хорошо.

Возле кабинета я застыла на месте. Рука замерла над дверной ручкой. Вновь сглотнула комок, застрявший в горле. Но тут мимо прошел помощник и просто открыл дверь. Погруженная в свои мысли, я даже не заметила, что он всю дорогу шел за мной.

Внутри кабинета я застала нашу директрису в компании мужчины, больше напоминающего шар. Настолько он был огромным. А еще там была женщина лет сорока в пестром платье и шляпке с огромным пером.

Тот самый мужчина-шар пылал гневом, глядя на директрису.

— А вот и она — Алена, — сказала госпожа Фандерли. — Одна из наших сиделок. Та самая, которую сегодня чуть не съел господин Харрис.

Меня тут же окатили презрительным взглядом. Будто я такая плохая, что не далась.

— То есть это она? — спросил мужчина-шар. — Та самая девица, что оскорбила моего отца?

— Что вы. Никаких оскорблений не было, — тут же вставила госпожа Фандерли.

В ее голосе больше звучала сталь, чем мягкость. Вот только возмущению господина Харриса-младшего не было предела.

— Как это не было? Мой отец слышал, как она сказала, что это за гранью, если б он ее съел. Она же обычный человек. Одним больше, одним меньше. Они рожают, как тараканы.

Я едва сдерживалась, но решила не прерывать этот словесный поток. Прекрасно. Для драконов люди — низший сорт. Так что мне не особо верилось, что драконы вообще женились на своих сиделках из этого пансионата.

— Алена у нас очень профессиональная сиделка. Она является сиделкой госпожи Веллингтайн, — сказала госпожа Фандерли.

Господин Харрис, услышав эту фамилию, аж закашлялся.

— Госпожи Веллингтайн? В любом случае, даже если бы мой отец съел ее сиделку, то мне бы не составило труда достать ей новую. И все же мы не можем пропустить просто так оскорбления в сторону моего отца. А он все слышал. Про то, что она тут исполняет дурацкие прихоти.

Госпожа Фандерли тут же перевела на меня уничтожающий взгляд. Я густо покраснела. Но ведь это неправда. Это не я такое говорила. Я тоже посмотрела на директрису и ничего не сказала. Даже виду не подала, что меня что-то задело.

Главное, пока кто-то ругался, стоило стоять и молчать. Как говорится, поорут да перестанут. И все наладится. Наверное.

Но тут пока было явно видно, что лучше бы меня съели.

— Думаю, что Алене придется принести свои извинения вашему отцу, — продолжила госпожа Фандерли.

На этот раз я уже кинула на нее удивленный взгляд. В смысле извинения? Зачем? Но раз уже не выдержала, то пришлось посмотреть на нее.

Госпожа Фандерли вернула мне строгий взгляд и показала глазами на господина Харриса.

— Мне не нравится, что у вас тут работают такие хамы. У моего отца больное сердце. Я вообще не удивлюсь, что у него оно опять может заболеть. И даже понятно будет, что это она спровоцировала приступ.

— Прошу прощения, но ваш отец сам обратился. Я гуляла с госпожой Веллингтайн.

И тут меня будто окатили ушатом помоев. Так на меня посмотрела чета Харрисов. Стало еще больше не по себе.

— Наш персонал и лекари уже осмотрели господина Харриса. У него все в порядке, — ответила госпожа Фандерли.

— Ну да. Как вы вообще допустили то, что мой отец обратился?

— Такое бывает.

— В общем, мы недовольны этим человеком. Мой отец будет нервничать, если она останется в пансионате. И не забывайте, что мы главные спонсоры, — важно и величественно сказал господин Харрис.

Я прям видела, как госпожа Фандерли хотела тяжело вздохнуть, но профессионально сдержалась. В голове и так множество мыслей мелькало. И не самых приятных. Жаль, что нельзя высказываться. Когда работаешь в такой сфере, слова и желания клиентов — закон. А мне нужно было держаться как можно спокойней. Еще и прокручивать, что я сама невозмутимость, что я река, которая течет, а вся жизнь перед ней проходит.

Именно так и надо думать, когда начинаешь нервничать или злиться. Или досчитать до десяти. Что угодно, лишь бы помогало.

— Я прекрасно понимаю ваши чувства и опасения. Но у нас не принято есть сотрудников в пансионате. Мне очень жаль, что ваш отец обратился сегодня. Но так уж сложилось. Алена — одна из лучших работниц. Нам бы не хотелось ее потерять ни в коем случае. К тому же нареканий и претензий со стороны других жителей пансионата к ней нет.

Господин Харрис вновь с гневом посмотрел на Фандерли.

— А у нас есть. Мы требуем, чтоб ее уволили.

— Мы обойдемся штрафом, — ответила госпожа Фандерли.

Я кинула на нее взгляд. Я-то понимала, что слово клиента — закон, но чтоб до такой степени?! Я же мечтала купить новое платье и белье. Да и вообще, снять дом, наконец, в городе и жить там. Все же не хотелось всю жизнь проработать с престарелыми драконами. Хотя это не такая уж сложная работа. Главное — хорошо относиться к подопечным. И вообще любить помогать им. Мне же повезло с госпожой Веллингтайн. Старушка милая и добрая. Она хотя бы не обращалась в драконицу и не пыталась меня съесть.

— Это возмутительно, — продолжил господин Харрис, гневно метая в меня огненные взгляды.

— Давайте мы все успокоимся, — сказала госпожа Фандерли. — Алена, можешь продолжать работать.

Я кивнула и покинула кабинет.

Почему-то мне казалось, что меня вызвали не только из-за того, что меня не съели.

Вот лучше держать язык за зубами, даже когда общаешься с коллегами. Но ладно. Как есть так есть.

Глава 4

Зато неприятное чувство так и одолевало меня. Все же ни с того ни с сего меня едва не уволили. При этом говорила все те фразы Нинель. Не то чтобы я сейчас пыталась перевести стрелки на коллегу, но по факту так и вышло.

— Что тебе сказала Фандерли? — я встретила Нинель в коридоре.

Девушка с ужасом смотрела на меня.

— Идти работать, — я пожала плечами. — И реже сталкиваться с Харрисом.

— Вот оно как. Я уж думала, что ты все, — продолжила она и густо покраснела, а затем опустила голову.

Я аж назад посмотрела — не стоит ли там какой-то дракон. Так и параноиком можно стать, когда не знаешь,