Принцесса для психолога (СИ) - Матуш Татьяна Страница 50

— В этой игре есть единственный возможный ход, когда меняют свое положение на доске сразу две фигуры одного цвета: король и крепость. Ты же заметил, что все атаки направлены на меня? — Янг сдвинул брови, но Росомаха схватила его за рукав, — это здорово на самом деле! Наши противники разыгрывают рокировку. Это точно — она, потому что ничто другое не имеет смысла! В моей тени сейчас двигается еще одна фигура — на мое место. Мы должны просто вычислить руки, которые ее двигают.

Кесар сдвинул брови:

— Но, если я не ошибаюсь, в сражении нельзя отдавать инициативы врагу?

— И что ты предлагаешь, супруг мой?

— Ничего нового под солнцем. Всего лишь немного смутить и запутать наших противников… шаг влево, шаг вправо. Шаг в ловушку — два из нее. Пусть подергаются и засомневаются, правильно ли они выбрали фигуру. Не лучше ли было отдать предпочтение другой…

Они посмотрели друг на друга с восторгом детей, неожиданно обнаруживших на кухне целый кувшин шоколада и полное отсутствие взрослых.

…Янг стоял на Золотом Мосту, но в этот раз струна вела себя ужасно — пружинила и раскачивалась под ним. Он ловил равновесие, выпрямлялся, но кто-то как будто дергал ее, не давая ему сделать ни шага. Кесар боролся, его лицо было сосредоточенным, невероятно гибкое тело текло, как ртуть, стараясь скомпенсировать кульбиты рехнувшейся струны, но тщетно. Еще один рывок… Ноги в мягких кожаных сапогах потеряли сцепку со своей ненадежной опорой. Янг взмахнул руками и полетел вниз, спиной вперед, на лезвия сабель.

Он не закричал — падал молча. А застывшая от ужаса Лесс почему-то тоже не могла кричать. Хотела — но не получалось. Крик словно застрял в горле. Она задергалась, выдираясь из невидимого кокона бессилья и страха. И… проснулась.

Вокруг нее стыли густые сумерки. Тяжелый воздух пах водой и солью. А рядом, на широкой кровати, сидел супруг и тихонько тряс Росомаху за плечо.

— Что случилось? — она помотала головой, разгоняя кошмар, — Что ты здесь делаешь?

— Ты стонала. Мои комнаты близко, дверь между ними тонкая. Я услышал.

— А… понятно, — кивнула Лесс, — плохой сон приснился. У меня бывает на новом месте. Извини, что разбудила.

Она подтянула к себе покрывало и закуталась в него до самой шеи.

— Что же такое могло явиться во сне, что моя несравненная, бесстрашная, как пустынная вейра, дрожит и стонет? Хорошо, что это приснилось не мне. Иначе завтра кесария одела бы белое, а послезавтра — сменился правитель.

Росомаха улыбнулась, несмело и благодарно. И, неожиданно для себя, открылась. Как фиольская шкатулка, к которой подобрали правильный "ключ".

— Мне приснилось, что ты все-таки упал с Золотого Моста…

Янг кивнул. В темноте она едва уловила его движение.

— Так бывает, Лесс. Когда наяву изо всех сил сражаешься со страхом — и побеждаешь. Но он не признает поражения и пытается во сне взять реванш.

— И что делать? Я не хочу всю оставшуюся жизнь просыпаться от этой жути. Так и поседеть можно, а мне не пойдет. Лицо слишком бледное…

— Вообще, есть один способ, — Янг подмигнул, — нужно перебить страх таким же сильным, но приятным впечатлением.

Росомаха уставилась на него с сомнением, подозревая подвох или какую-то игру. Янг не сомневался ни в чем. Он раскрыл руки, сверкнул в темноте улыбкой и шепнул:

— Просто иди ко мне, несравненная…

…Однажды всем девушкам в Школе (их было, так-то, немного) велели собраться в одном классе. Не успели они поделиться друг с другом своими предположениями, как появился Монтрез, собственной, сиятельной персоной. И с порога повел себя довольно странно.

Во-первых, запер заклятьем не только двери, но и окна. Во-вторых, повесил "бормоталку". Сделал он это быстро, аккуратно и напоказ, чтобы ученицы уловили и правильно расшифровали каждое движение. А потом преспокойно уселся прямо на стол и обвел их, притихших и малость обалдевших от таких дел, внимательным взглядом светло-зеленых глаз.

— Конечно, хорошо бы такую лекцию поручить женщине или целителю, — выдал он, — но я лично побеседовал с обеими школьными дамами — и отказал им в доверии на эту миссию. При всем уважении… они предубеждены и сильно испорчены воспитанием. А целители такого расскажут, что вас потом женихи в Храм только если под обездвиживающим заклятьем приволокут. Ну, или свяжут, как вариант.

Это было уже интересно. Двенадцать пар глаз уставились на милорда куратора.

— Сегодняшняя тема: "Девичья честь и ее настоящая цена". Записывать не нужно.

Вот тут Росомаха чуть со стула не упала. И не единственная. Сразу как-то понятны стали предосторожности с дверями и окнами, потому что удрать, куда угодно, захотелось почти нестерпимо.

— Что вы знаете о предмете?

Он всерьез? Да умереть было проще, чем высказаться вслух на такую тему. Но если милорд задавал вопрос, лучше было как-то справиться с собой и все же ответить.

— Что ее… ну, этот предмет — нужно беречь, — пискнул кто-то сзади. Девчонки переглянулись и неуверенно хихикнули. Герцог даже не улыбнулся, наоборот, одобрительно кивнул.

— Беречь, да. Собственно, задача решаемая. Боевке мы вас учим неплохо. Вдобавок, наши целители разработали заклинание мужского бессилия, адаптированное для любого, даже самого слабого мага или ведьмы. Кому его уже показали — знаете, оно сложное, зато, если хорошо отработать, есть возможность бросить даже в браслете. Исключений два: антимагическая зона и сломанные пальцы. Так вот, ученицы…

Эшери вытянул руку, привлекая к себе внимание и сжал кулак:

— Первое, — он отогнул палец, — защищать свою жизнь и честь вы не только можете, но и обязаны. Любым оружием, магией и всем, что вам подскажет фантазия. Не взирая на титул обидчика, его положение, связи и международную обстановку. Второе. Можете убивать. Разрешаю. Как превентивно, так и в качестве мести. С последствиями разберемся. Насильникам лучше не размножаться, а в идеале — вообще не жить. Я вам совершенно официально и полностью развязываю руки и словом Монтреза гарантирую неподсудность на территории Империи и всю возможную защиту и помощь за ее пределами.

Уяснили? Моя полная поддержка во всем, — повторил он. — Исключение одно: если кто-то вздумает спасать свою девичью честь ценой жизни — в Облачном саду отыщу и в ад скину. Лично! Не для того я трачу дикие суммы на ваше обучение, чтобы потерять из-за… предрассудков.

Слово упало и покатилось, как камень с горы, вызывая лавину. Предрассудки… Кое где в Империи девушек, которые не уберегли себя до свадьбы, до сих пор по-тихому топили. Их же родственники.

— И третье. Если утраченная деталь анатомии вам вдруг зачем-то еще понадобится — имейте в виду, в храме Змея жрицы восстанавливают ее в одно касание. Цена — три золотых эра. Хотя я бы не советовал. Есть вещи, без которых жизнь сразу становится на порядок проще. — Милорд вдруг обвел девчонок взглядом и по-разбойничьи подмигнул. — Но — дело ваше и выбор ваш. Все понятно? Задавайте вопросы.

Девчонки, красные, как компания хорошо проваренных раков, неуверенно переглядывались. Наконец, одна из них подняла два пальца:

— Милорд… Я правильно поняла на счет настоящей цены: честь дороже жизни… того, кто… захочет ее забрать, но дешевле моей?

— Я бы и сам не сказал точнее, Элис.

— Милорд… — решилась Верна, — А если ничего не было, но мужчина говорит, что было? Шепот за спиной — это неприятно и здорово осложняет… да вообще все.

— Вызывайте на дуэль. Желательно — в людном месте. Мужчина, которого дама прогнала шпагой три круга по площади, больше язык не распустит. А если распустит, ему этот язык свои же приятели мгновенно обратно засунут. Третье сословие просто бейте. Можно ногами.

— Шептаться все равно будут. Всех не вызовешь.

Монтрез медленно улыбнулся жуткой и завораживающей улыбкой человека, который всегда и везде делает только то, что считает нужным и правильным. Остальным придется это проглотить или — научиться улыбаться так же, а это демонски нелегко! Можно сказать, эксклюзивный трюк.