И в болезни, и в здравии, и на подоконнике (СИ) - Коханова Юлия Страница 50

- Ты читала пособие по криминалистике?

- Я читала Макбейна. Стив Карелла – охуенный мужик. А теперь, котик мой, - Делла шагнула вперед и приперла Льюиса к стене, - нам нужно поговорить.

Глава 31

Шагнув из камина, Петер притормозил, так и не переступив второй ногой решетку. Вместо дивана у стены вольготно раскинулась кровать, и на ней явно кто-то спал. В воздухе витали ароматы обильного завтрака.

- Делла! – швырнув на стол пакет кошачьего корма, Петер уселся в кресло и вытянул ноги, перегородив проход. – Делла, иди сюда!

Из спальни прошлепали босые ноги.

Делла, в ночнушке и растрепанная, прислонилась к дверному косяку, стыдливо потупив взгляд. А за ней… за ней, естественно, маячил Уилсон. Полуголый и с красным пятном засоса на шее. В глазах у него плескалась чистейшая посткоитальная придурь.

- Мдааа… - задумчиво протянул Петер. - Нет, я, конечно, понимал, что именно этим все и закончится. Но какого хера именно сейчас? Нельзя было это вот все, - он обвел комнату широким жестом, - хотя бы на недельку отложить?

- Извини. Надо было тебя предупредить. - Делла пригладила волосы растопыренной пятерней, не особенно, впрочем, изменив ситуацию. – Как-то я об этом не подумала…

- Это точно. Не подумала. Я пишу за всех отчеты, доказывая, что мы – разумные и компетентные сотрудники, а не шайка ебанатов. Я кормлю твою кошку и поливаю твой цветок. Я таскаюсь к тебе в госпиталь, и даже, блядь, общаюсь с твоими родственничками. Но предупредить меня о том, что ты сваливаешь из больницы, - это мелочь, твоего внимания недостойная! – мутное, нехорошее раздражение накатывалось на Петера, как прибой. Надо было остановиться, взять себя в руки и успокоиться. Это было бы разумно. Но Петер не хотел быть разумным. Он хотел причинять физический ущерб.

Свалить на него все проблемы, недостойные внимания героической Делайлы Ругер – это запросто. Измотать нервы в хлам – легко. Проталкивать свои решения, не считаясь с обоснованными доводами – да, конечно! Но предупредить, что ты сваливаешь из ебаной больницы прямо посреди курса лечения?! Да нахер, кто такой этот Петер Манкель!

- Ты прав. А я не права.

Раскаяния в голове у Деллы больше не было. Почувствовав не игровую, а совершенно реальную агрессию, она сразу же перестала раскаиваться и подалась вперед – собранная и целеустремленная, как боксер на ринге. Уилсон переводил взгляд с Деллы на Петера, растерянный и смущенный. Третий лишний, осознающий собственную изолированную неуместность.

– Я уже попросила прощения, - голос у Деллы был очень, очень спокойным. - Если хочешь, попрошу еще раз.

- Не хочу, - отрезал Петер, которому стало глубоко плевать, раскаивается эта самодовольная сучка или не раскаивается.

- Тогда не стану просить.

- Объяснять свои действия ты тоже, вероятно, не станешь.

- У меня были веские и сугубо личные причины, - нехорошо прищурилась Делла. – Такое объяснение тебя устроит?

- О, ну конечно, - Петер поднялся из кресла. – Совершенно устроит. Я же не за исповедью пришел, рыбка моя. Я кошку хотел покормить. Как вижу, в моих услугах ты больше не нуждаешься.

Рассудком Петер понимал, что такая линия поведения – это даже не тупик. Это путь, ведущий в пиздец. На агрессию Делла реагировала агрессией так же естественно и бессознательно, как аллергики реагируют чиханием на пыль. Но изображать дипломата в сложившейся ситуации… Да ну нахуй. У любого терпения есть границы. Петер свои только что переступил.

- Стой, - приняв решение, Уилсон вышел из-за спины Деллы, собранный и нацеленный, как пистолет. – Давай выйдем. Поговорить надо.

- Не понял. Ты мне морду бить собираешься, что ли? – Петер посмотрел на белобрысого недомерка сверху вниз и широко ухмыльнулся. – Смелое решение!

- Нет, - поднял ладони в примирительном жесте Уилсон. – Просто разговор. С глазу на глаз.

- Льюис, - Делла поймала его за предплечье. Уилсон мягко, но решительно отодвинул ее руку.

- Я всего лишь хочу поговорить, - повторил он.

На лестничной площадке было холодно и сыро. Петер отошел к стене, провел пальцами и, сочтя уровень чистоты приемлемым, оперся на нее спиной.

- Что хотел?

Уилсон выпрямился, воинственно вскинув голову, но даже в такой позе доставал Петеру только до подбородка. Гаденький внутренний голос прошептал, что было бы очень забавно потрепать его по макушке. Чтобы удержаться от искушения, Петер сунул руки в карманы.

- Короче. Делле сейчас херово, поэтому пожалуйста, не грузи ее еще больше, - Уилсон говорил медленно и напряженно – так, будто ему было физически трудно произносить слова. - Это я создал проблему. Если ты недоволен, все претензии ко мне.

Петер посмотрел на придурка сверху вниз расчетливо снисходительным взглядом. Идиотическое стремление защищать Делайлу Ругер одновременно раздражало его и смешило. Этот придурок думал, что он помогает Делле. Этот придурок нихуя не понимал.

- Слушай меня, - наклонился к Уилсону Петер, нависая над ним всеми своими двумястами фунтами. – Во-первых, если бы эта идиотка осталась в госпитале, то ей бы не было так херово. А во-вторых, все это между мной и Деллой.

- Я понимаю…

- Да нихера ты не понимаешь. Мы с Деллой знаем друг друга с одиннадцати лет. За это время…

…сменилась куча мужиков, и каждый думал, что имеет на Деллу больше прав, чем кто бы то ни было. Но все эти мужики растворились в седой пене времен, а Петер все еще тут. Здесь он и останется – даже тогда, когда этот белобрысый хоббит последует за своими предшественниками.

Этого Петер не сказал. Но очень, очень хотел. Потому что белобрысый хоббит зашел дальше, чем нужно было заходить. И сунулся туда, куда не стоило соваться.

- …За это время мы стали близкими друзьями. Делла мне как сестра. И если ты думаешь, что можешь вмешиваться в наши отношения – то ты сильно заблуждаешься. Ты нихера не знаешь обо мне. И ты нихуя не знаешь о Делле.

- Ошибаешься. Знаю, - Уилсон улыбнулся одним лишь ртом. Глаза у него оставались холодными и сосредоточенными.

- Это тебе кажется, что знаешь. Попроси ее рассказать об инциденте в Пенсаколле. Тебе будет очень интересно, уверяю.

- Хорошо, попрошу, - очень серьезно согласился Уилсон. – Еще что-нибудь?

- Еще много чего. Ты, кажется, решил, что я Деллу угнетаю или типа того. А твоя миссия – это спасать прекрасную даму от злого дракона. Герой на белом коне. Ты все одобряешь, все разрешаешь и всегда поддерживаешь. Правильно?

- Ну… да, - криво улыбнулся Уилсон. – Приблизительно так оно и есть

- Тогда я тебя сейчас удивлю. У Деллы дохуя инициатив, которые нельзя ни разрешать, ни поддерживать. Вот как с мантикорой…

- А что с мантикорой? – задрал подбородок Уилсон. – Кто-то должен был ее остановить. Это сделала Делла. И молодец, что сделала.

У Петера отвисла челюсть.

- Ты, блядь, шутишь, что ли?

- Почему шучу. Мы же департамент правопорядка, так? Делла выполняла свои прямые обязанности.

- Она использовала заклинание, требующее максимальной концентрации, в ситуации, когда концентрация невозможна.

- А у тебя имелся более эффективный и безопасный вариант? Тогда почему ты его не использовал?

- Нет, но…

- Давай без но. Там куча народу легла, и эта ваша магическая хуета пробивалась в город. Делла ее притормозила. Может, и не самым лучшим способом, я не знаю, но это было единственное решение, которое хоть как-то сработало. И кстати, ты не хотел, чтобы я участвовал в операции. Но именно я мантикору и подстрелил. Может, ты снимешь наконец-то с головы корону и вернешься в реальность? Твои решения не единственно верные, чувак, – скрестив руки на груди, Уилсон прислонился к стене зеркальным жестом.

Озадаченный неожиданным возражением, Петер замолчал. С такой позиции он на ситуацию никогда не смотрел – но да, это имело смысл. Неприятный, раздражающий, но от того не менее очевидный.