Девятая жизнь. Напарники по несчастью (СИ) - Фант Карина Страница 50

На очередном магическом приеме альфариец неожиданно обернулся к ней и попросил:

— Подойди.

Триста удивилась, но встала, не понимая, чем может помочь в таком недосягаемом деле. Рэйнер зашел ей за спину — девушка замерла, не зная, чего ожидать.

— Мартель, ты ошибаешься, говоря, что у тебя три души. И у тебя, Карнелия, их вовсе не семь, можешь даже не показывать мне свои метки. Даже ты ошибаешься, — прошептал Рэйнер прямо на ухо, вызвав волну мурашек, и выпрямился обратно. — У вас у всех всегда будет на одну душу больше, чем вы думаете. У вас всегда будет ваша душа. И она, — альфариец подхватил гравиаль Тристы. — Тоже здесь. Не целиком, только самая малая часть, но она есть — именно поэтому даже пустой гравиаль не бессилен.

Триста зачарованно смотрела на пальцы, сжимающие круглый черный камень, до тех пор, пока Рэйнер не выпустил его. А в следующую секунду развернул ее к себе.

— Возьми свой гравиаль в руку, — и поднес в нему ладонь.

Камни завибрировали от прикосновения друг к другу и зажглись: свечение было не таким, как при руне — оно было бледно-голубым. Так светились души. Триста едва не задохнулась от силы, накатившей вдруг на нее подобно снежной лавине, а, когда Рэйнер так же неожиданно отнял руку, дернулась словно от удара.

— Так реагируют друг на друга камни, в которых есть энергия. Попробуйте приложить гравиаль к булыжнику на дороге — и поймаете на себе лишь недоуменные взгляды.

Следующие полчаса занятия пролетели незаметно, но затянулись под конец. Триста оттягивала время, давая Рэйнеру переговорить со всеми желающими, и лениво стирала губкой меловые линии на доске.

— Нужно почаще приглашать тебя на наши занятия. Первогодки от тебя в восторге, — украдкой улыбнулась она, отряхивая руки и оборачиваясь к нему.

Класс опустел, и долгожданная тишина ласкала слух. Рэйнер сидел на одной из парт, наблюдая за ней.

— Брось, я ничего не умею, кроме вредительских трюков.

— Неправда. Ты отлично справился сегодня, — Триста закинула сумку на плечо. — А мне пора, профессор тин Вуфль совсем озверел и задал домашки на месяц вперед…

Она попыталась пройти мимо, но альфариец вдруг придержал за локоть.

— Постой. Это еще не все.

Он снова был близко — всего в десятке сантиметров от ее лица. В груди все сжалось. Раньше Рэйнер не позволял себе приблизится настолько, либо Триста не придавала этому особого значения, но сейчас… сейчас тело каменело от одного взгляда карих глаз. И пальцев, обжигающих кожу.

— Что еще? — выдохнула негромко.

Он посмотрел на ее губы. Всего мгновенье, но Триста уловила этот взгляд.

— Портал, — произнес Рэйнер, и смысл дошел не сразу. — Мы должны попробовать совершить переход. Не забыла?

В портальной никого не оказалось. Рэйнер бросил рюкзак на пол и подошел к одной из купален, присев и опустив ладонь. Пошел к следующей и проделал то же самое, пока Триста развязывала шнурки кед подрагивающими пальцами.

— Лучше в эту. Она давно стоит без дела, должна принять охотнее.

С каждым разом становилось все сложнее, и новая надежда заранее казалась будущим разочарованием. Особенно, здесь, за мгновенье до очередной попытки. До очередной пытки. Триста сжала пальцы и подошла, посмотрев на клубящийся туман. Разве могла она сдаться, когда финиш казался так близок?

— Я кое-что забыла.

Девушка достала из сумки дощечку и подошла с ней к Рэйнеру. Протянула, попросив:

— Можешь нарисовать ее на мне? Боюсь ошибиться от волнения.

Альфариец был сосредоточен и проводил пальцами по воздуху. Ветерок от резких движений щекотал кожу. Руна вспыхнула на мгновенье — но Триста ничего не почувствовала. Посмотрела на Рэйнера и кивнула. Пора.

Колючий воздух царапнул ноздри. Девушка поднялась на ноги и свернула влево, по памяти определяя расположение двери. В груди холодело от страха, набирая обороты. Три, четыре, пять… Пальцы коснулись гладкой ручки и дернули с силой, но дверь не открылась. Еще раз и еще — безрезультатно. Из груди вырвался сдавленный выдох. Проклятье! Проклятье! Триста сделала шаг назад, вжала ладони в лицо и замерла, вспоминая.

У него были сухие губы. Теплые и сухие, и касались мягко, будто боясь отпугнуть. Что она тогда чувствовала? Смущение, непонимание. И волнение. Сладкое и жаркое, отдававшееся в низ живота.

Десять, одиннадцать, двенадцать…

Триста почти явно расслышала звон, отбившийся от пола, хотя в гуле в ушах его сложно было различить. Вздрогнула, отняв руки, и прислушалась, но звон не повторился. Она упала на колени и принялась судорожно возить ладонями по полу, пока не нащупала его — ключ. Который тут же, дрожа и не попадая, пропихнула в замочную скважину.

Шестнадцать, семнадцать, восе…

Рэйнер взял ее, мокрую и напуганную до смерти, за плечи и вытащил из купальни. Ужас не давал успокоиться, из глаз лились слезы, размывая взгляд. И губы все твердили без остановки, цепляясь за остатки разума:

— Это не она… Не Туманная долина… Это была не она!

Глава 29. Ласточки

Небо темнело со стороны северного леса. Ворон, гордо расправивший свои крылья, все так же возвышался на постаменте, сторожа ворота от незваных гостей. Рэйнер смотрел только на его спину, покрытую черными перьями, и слушал тихие шаги. Триста не проронила ни слова с тех пор, как прекратила рыдать, цепляясь за его форму словно за спасительную соломинку, и теперь молчаливым приведением шла рядом.

Они остановились на развилке, у неработающего фонтана. Триста посмотрела на него, и Рэйнер почувствовал, как что-то болезненно сжимается в груди. В ее глазах была пустота.

— До завтра, — быстро отведя взгляд в сторону, пробормотала Триста. Ее пальцы судорожно сжимали лямку сумки.

— Я провожу, — удивив самого себя, выпалил альфариец и даже ступил следом, но девушка остановила взглядом.

И ответом, вырвавшимся слишком быстро:

— Не надо. Все… в порядке.

Рэйнер замер на месте и кивнул, подыгрывая. Делая вид, что все действительно в порядке, и что десять минут назад Триста не билась в истерике у него на груди. Проклятье…

Она отвернулась первой и быстро пошла в сторону желтой тропинки. Рэйнер даже не успел оторвать взгляд от девичьей спины, как услышал знакомый голос с крыльца:

— Сын?

Триста тоже обернулась. Альфариец увидел это за мгновенье до того, как наткнулся взглядом на отца и остолбенел. Он шел в приподнятом настроении, спрятав руки в карманах брюк. А, дойдя до него, произнес:

— Я думал, занятия давно закончились.

— А я думал, ты уехал еще в обед, — напряженно отозвался Рэйнер.

— Решил остаться на пару дней. Оказалось, за время моего отсутствия накопилось много нерешенных дел. Так вы все-таки знакомы?

Он понял, о ком идет речь, только когда отец посмотрел в сторону женского кампуса, скрытого далеко за шиковыми деревьями. Триста уже успела скрыться в лесу.

— А это имеет какое-то значение?

Они посмотрели друг на друга. Мужчина слабо улыбался, но в его взгляде была сталь.

— Это ведь Триста тен Шаори? — сказал он полу-вопросом полу-утверждением. — Мы как раз говорили о ней с миссис тен Лойчи. Удивительная девушка, по воле случая поступившая к нам в конце четвертого круга… Удивлен, что вы сдружились.

— Мы не сдружились, — резко ответил Рэйнер, тут же поругав себя за излишнее проявление эмоций.

— Даже так? — издевательски усмехнулся мужчина и, развернувшись, не спеша пошел в противоположную сторону, вынуждая альфарийца нехотя двинуться следом. — Я бы хотел побеседовать с ней. Как ты смотришь на совместный ужин завтра вечером?

— Что? — оторопел альфариец. — Зачем тебе это?

— Это уникальный случай, разве я могу пройти мимо? Мне очень любопытно послушать ее историю. Думаю, в твоей компании Триста будет чувствовать себя комфортнее, да и мы с тобой слишком давно не сидели вместе за одним столом. Совместим приятное с полезным?

Рэйнер не знал, злиться ему или удивляться, поэтому просто неосознанно сжимал и разжимал кулаки, сверля взглядом пространство вокруг.