Нам не понять друг друга сразу. Дилогия - Алена Викторовна Медведева Страница 50

Мои губы застыли в паре миллиметров от лица, испещренного голубоватыми узорами. Конечно, я не мог причинить своей женщине боль. Впрочем, в будущем мне неизбежно предстоит сделать это. Больше никакого притворства — нам предстоит увидеть друг друга настоящими. Сочтет ли она меня жестоким, уверившись в природу карателя? Приму ли я ее трусость, признав, что это неизбежное непонимание себя и неспособность бороться за нас? Ни один из нас не идеален, увы.

Чем дольше тепло моего дыхания соприкасалось с ее кожей, тем сильнее тускнели злополучные узоры силы на щеках жрицы, призванной донести до меня волю Алади. Богиня отступала, скрываясь и таясь где-то в глубине тела своей земной пленницы, предлагая мне то, что — и она это знает — я желаю вернуть.

Приманка должна быть достойной. Ради чего-то иного добыча не войдет в капкан. Смогу ли я избежать ощущения схлопнувшейся позади клетки?

Алади открыто предложила мне свою жрицу, отринув собственные же правила. Может ли быть, что наши цели на данном этапе совпадают? Вздохнув, я медленно поднес ладонь к лицу Арианны, желая отвести мешающую ее дыханию прядку. И заодно проверить…

Пальцы поначалу почти невесомо и осторожно, но затем более уверенно скользнули по скулам ничего не подозревающей девушки.

Да, сомнений нет, я могу коснуться ее в любой момент. Пока… Пока это в интересах Алади. Пока капкан не сработает, и беспечная влекомая манящим даром добыча в него не попадется.

— И только ты спишь и ничего не знаешь, — расхрабрившись и коснувшись ее губ мимолетным поцелуем, тихо шепнул избраннице. — Так бесстрашно спишь в окружении чудовищ. Какое же из них сожрет тебя, малышка, что мечтала о звездах?

Глава 2

Арианна

Открыв глаза, едва не закричала. Совсем рядом, уставившись на меня пристальным взглядом увидела лицо Леакрэ. Дернувшись в сторону, открыла рот, чтобы возмутиться: нет, я не хочу и не допущу присутствия именно этого мужчины рядом. Но все что смогла из себя исторгнуть — лишь судорожное кряхтение.

— Не сопротивляйся, — немедленно прокомментировал он.

Что?! Это он о чем говорит?! Вот так в лоб?! Мерзавец…

Негодование переполнило, горло свело спазмом — даже если бы могла говорить, сейчас бы лишилась дара речи.

— Не сопротивляйся, глупая!

Чем активнее я отползала на гигантском ложе, что в не менее громадной неймарской спальне звалось кроватью, тем энергичнее меня преследовал словно спятивший жених. Пару раз мы вместе просыпались и в бытность его второго — сакраментального — визита на Землю, я на все пошла, желая усыпить его бдительность, даже одобрила пару ночевок в родительском доме. Но подобной напористости за ним тогда не замечала.

А… о… рот беспомощно открывался и закрывался, но слова вязли где-то в горле, сдавленные холодом чуждого протеста: богиня упорно же желала моего протеста, задавив его в зародыше.

— Не сопротивляйся, — снова эта возмутительная фраза! Больше того — указательный палец Леакрэ нарочито медленно, чтобы я, скосив глаза к переносице, в полной мере отследила это движение, опустился на кончик моего носа и чуть приплюснул его нажатием. И… ничего. Ни крошечки, ни искорки боли от неизбежного ожога холодом не последовало… — Ей!

Проклятие! Вот опять! Почему с ним это не срабатывает?! Именно с ним?

И тут до меня дошло, что сказал неймарец. Ошеломленно выпучив глаза и забыв про проявление прямо-таки агрессии по отношению к жрице древнего культа, я уставилась на него. Конечно, в этом взгляде был единственный вопрос — и он его понял.

— Да, да, — с важным видом кивнув и добив широкой, как и всегда коснувшейся лишь губ, улыбкой эксжених подтвердил. — Прекрати бороться с богиней, следуй ее воле.

И словно ему было мало этого пальца, прижатого к моему носу, Леакрэ поразительно быстро обхватил меня руками, притиснув к кровати и навалившись сверху.

Все!!!

— Аааа… — голос прорезался! Я завопила как грешник в аду, инстинктивно желая оглушить известного своим чутким слухом представителя Неймара. — Что ты себе позволяешь?! Я про-о-отив!!!

— Вот видишь, — он и бровью не повел, продолжая тискать меня на манер любимой мягкой игрушки и вдавливать в матрас под весом собственного тела. — В этом весь секрет: чем мы ближе друг к другу, тем это интереснее Алади. А едва ты вступаешь на правильный путь, как она отпускает вожжи. Так что, Ари, уясни наконец — захочешь со мной посекретничать, всего-то и надо, что запрыгнуть в мои объятия и шептать заветные слова мне прямо в губы.

— Что-о-о?

Это не просто наглость! Это уже за гранью добра и зла! Вот ведь вывернул все, напридумывал…

— Сама проверь!

Так же стремительно, как подскочил ко мне, Леакрэ откатился назад, чтобы через секунду уже встать на ноги где-то посреди комнаты.

Шумно выдохнув, я набрала полные легкие воздуха, чтобы высказать ему все, и… пшик!

Чужая и холодная воля, затаившись внутри, разгневанная тем, что я оттолкнула столь желанный ей объект, так полыхнула холодом, что удивительно как у меня не заиндевели ресницы. А уж слова… очередное судорожное кряхтение вместо многообразного и развернутого монолога, что в доли секунды сложился в моей головы за миг до этого.

Вцепившись в горло, наблюдая за тем как узоры из ледяного огня вновь проступают на коже, я только беспомощно хрипела, продолжая пялиться на Леакрэ.

— Вот видишь? — он снова подлетел ко мне, достаточно медленно на этот раз, чтобы обжигающая сила отступила, вернув мне контроль над телом, приобнял, притягивая к себе. — Только обнимашки! Воспринимай их как наказание за свою глупость. — и едва я, в полной мере ощутив себя собой, поначалу осторожно замычав, а затем и заголосив в полную силу легких, со смешком разрешил. — А вот теперь не отказывай себе ни в чем, моя радость!