Знак обратной стороны - Татьяна Нартова Страница 50

из больницы мама. Потом понял, что даже от него может быть польза. У Арины было два прекрасных свойства – неимоверная фантазия и умение убедительно врать. А потому девочка часто прикрывала проколы брата, тогда как тот, в свою очередь, порой помогал ей с уроками. У Аринки было мало времени на школу, а презентации, сочинения и задачи никуда не девались. Даня не лез в личную жизнь четырнадцатилетней сестры, а та не особенно интересовалась, с кем гуляет ее брат. Таким образом, между ними возникли отношения на основе взаимовыгодного сотрудничества. Минусом было то, что с младшей сестрой необходимо было иногда делиться. Плюс заключался в том, что Арина тоже всегда делилась с Даней.

Юноша распечатал сладость и сунул весь зефир в рот. Арина только приподняла в удивлении свои светлые бровки:

– Ого!

– Угу! – невнятно подтвердил брат.

Он как раз готовился к тесту по истории, и сорить на учебник и тетрадь не хотел. Правда, такой способ употребления деликатеса Рябину не особенно нравился. Гораздо вкуснее сначала отколупать шоколадную глазурь, а потом медленно и прочувственно заняться самим зефиром. Арина его взглядов не разделяла, хотя сама вечно ела послойно вафли. Даня вафли не любил вообще.

– Что учишь? – Когда сестрице было нечего делать, она вечно приставала к парню с подобными вопросами. Будто что-то конструктивное предложить могла, только мешалась. Но у Дани сегодня было необычно благодушное настроение, поэтому он снизошел до ответа:

– Внешняя политика России во второй половине девятнадцатого века.

– Фу, скукота какая! – тут же вернулась Аринка на пол.

– Не могу с тобой не согласиться. Кстати, кто у вас преподает русский? Не Людмила Алексеевна часом? – продолжая карябать краткое содержание параграфа на листочке, обратился к ней Даниил. Он никогда особенно не углублялся в школьные проблемы сестры, просто помогал ей с тем, с чем она просила помочь.

– Да, она. А что? – встрепенулась девочка.

– Ничего. У нас тоже Часовчук ведет. Просто, не знаю… мутная она какая-то тетка. Тебе так не кажется?

– Не знаю. Я бы не сказала. Ко мне она нормально относится. По сравнению с Верой Юрьевной из предыдущей школы так вообще, душкой кажется. Я ей рассказала про гимнастику, она вошла в положение, даже какие-то послабления начала давать. О, точно! – снова поменяла позу Арина. Теперь она сидела на кофейном столике, по-турецки сложив ноги. Вечная привычка сестры занимать самые неподходящие для этого места немного нервировала Даню, но он никогда не делал ей замечаний. – Людмила Алексеевна позавчера о тебе спрашивала. На перемене подозвала к себе, сначала спросила, как мои соревнования, сказала, что я большая молодец и все такое, а потом о тебе заговорила. Типа, а Даня Рябин не мой ли брат? Я ответила, что да, мой.

– Что еще? – Историю пришлось временно отложить.

– Да так… ерунду всякую. Какие у нас отношения, как ты себя дома ведешь, какой ты по характеру, – перечислила Арина.

– И что ты ответила?

– Чего, чего… Все как есть ей выложила. Что ты – козел.

– Ах, ты, мелкая! – чуть было не повелся Даня.

Девочка засмеялась:

– Будь спок. Шутю я. Ничего такого. Сказала, что нормальные у нас отношения, в семье никаких конфликтов, короче, все «зе бест»! А с чего ты вдруг так нашей русичкой заинтересовался? Неужто понравилась? Не смотри так убийственно: Алексеевна вполне симпатичная, да и не такая уж старая.

– Наоборот. Бесит она меня. Сама хвалит, какой я старательный да талантливый, а оценки явно занижает, – сморщился Даниил. – Ладно, не важно. Дай еще пару конфет и вали в свою комнату, а то сосредоточиться мешаешь.

– Вот сам и иди в свою! – надулась Арина, но сладости послушно собрала обратно в целлофановый пакетик и гордо удалилась с ними. Правда, не к себе, а на кухню. На сегодня ее миссия по потреблению вредной и каллорийной пищи была выполнена.

Даниил вернулся к внешней политике. У него была своя система запоминания, которую он вычитал в одной иностранной книге. Там говорилось, что информация лучше усваивается, если не заучивать сплошной текст, а расписать все по пунктам, к каждому из которых сделать небольшую зарисовку, схему или какой-нибудь яркий значок.

На уроках он писал нормально, как требовали учителя, но вот его «домашние» конспекты больше напоминали тетрадки какого-нибудь хулигана. Все написано разными цветами, разным шрифтом, по полям бегали скопища человечков. Даня игнорировал клеточки и линейки, записывал некоторые фразы перпендикулярно другим, по кругу, диагонали, проводил от одного блока к другому стрелочки.

На первый взгляд его конспекты выглядели совершенно нечитаемыми, нелогичными, и совершенно не понятно было, как с ними работать. Но Даниил заметил, что такое нетривиальное использование бумаги и цветных ручек приводит к неплохим результатам. На контрольных он сразу вспоминал формулы, записанные в виде дудлов[39], а смешные человечки несли больший объем информации, чем громоздкие предложения.

Звонок застал его почти под конец работы. Даня неохотно оторвался от учебника и взглянул на экран телефона. Чингиз. Зачем продавец звонит так поздно? Магазин закрывался уже в половину восьмого, тогда как пекарня продолжала работать до десяти-одиннадцати вечера. Работники замешивали тесто на утро, делали другую подготовительную работу к завтрашнему дню. Хлеб и другие изделия в «Рогалике» всегда были свежими, их не привозили откуда-то издалека, а выпекали на месте, в соседнем с лавкой помещении. Благодаря такому подходу бизнес матери не заглох, а продолжал развиваться, несмотря на все законодательные препоны и конкуренцию с крупными заводами. По идее, Чингиз уже должен был ехать домой, но ему зачем-то понадобился сын хозяйки.

– Привет, чего хотел?

– О, Дан, привет! Только что вспомнил… ты просил меня предупредить, когда снова появиться в продаже то пирожное. «Марципановое небо», так? – Голос продавца то пропадал, то появлялся, в трубке слышались шипение и какая-то музыка на заднем плане. Похоже, Чингиз трясся в переполненном автобусе. – Хотел сказать, что завтра будет готова большая партия.

– Да… – не сразу сообразил Рябин. – Да! Большое спасибо за звонок.

– Не за что, Дан. Доброй ночи.

– И тебе, – только и успел ответить парень, прежде чем Чингиз отключился.

«Пирожные. Небо. Ангелы. Точно, я же обещал ей позвонить…» – История тут же вылетела из головы, и ее место занял образ Антонины Шаталовой. Даня не видел ее уже почти неделю и не то, чтобы скучал. Скучать можно по кому-то родному. По друзьям, по близким родственникам, по домашним питомцам, на худой случай. Но с Тоней они виделись всего два раза. Нет, три, если считать тот неловкий разговор в подъезде Жекиного дома. Не важно. Так или иначе, Даниил, по его мнению,