Путь огня. Часть 3 - Екатерина Александровна Боброва Страница 50

– Братухи, крутяк, это было здорово. Уважаю, дай пять, – и здоровяк потянулся к Ларсу.

Харт отодвинулся, когда эти двое принялись мять друг другу кости. Со вздохом вспомнил дворцовый порядок, где никакая шваль не могла подойти без представления.

Поймал совершенно счастливое лицо кузена и ощутил острый укол подозрений…

– Слушайте, – начал было, но оборвал себя – еще бы господином назвал.

– Слышь, брат, – переселил себя, – а как здесь невесту выкупают?

Здоровяк перестал выжимать Второго, отстранился, задумчиво почесал лысый череп.

– Ну там, деньги, конфеты можно, шампанское еще или коньяк. Главное – всего побольше.

Кайлес продолжал широко улыбаться, только улыбка застыла, приклеившись к губам.

– А бараны? – спросил, подозревая худшее, Харт.

– Бараны? – коротко хохотнул здоровяк, уточнил: – Это вместо голубей что ли? А ты юморист!

– Вы что? Купились на этот бред про баранов? – изумился Фильярг.

Улыбка Кайлеса стала еще более деревянной, а вот раскаяния в глазах не наблюдалось, и Харт ощутил жгучее раздражение – как он мог в свое время столь ошибиться и заменить рудники на хранительство в забытом магией мире? Идиот. Надо было слушать интуицию и не жалеть непутевого братца…

В памяти всплыли слова кузена:

– Выкуп невесты ответственное дело. Важно не ударить в грязь лицом, не прослыть скупым, подарить что-то дорогое, а всем прочим ценностям здесь предпочитают баранов.

– Баранов? – удивленно вскинул брови Харт. Мир-то технический, почему животные? Или это древняя традиция?

– Очень ценный зверь, – важно кивнул Кайлес, – шерсть, шкура – все идет в дело, а мясо какое… Шашлык из них, – он причмокнул, – национальное блюдо. Огнем клянусь, за такой подарок семья ассары примет нашего жениха с распростертыми объятиями.

– А сам Фильярг? – не избавился от подозрений Харт.

– Как будто ты его не знаешь? – скорчил недовольную рожу Кайлес. – Юля отказалась от ценных подарков, мол, расточительно, а Четвертый делает то, что ему скажет его драгоценная ассара. Но ты-то должен понимать, – и взгляд такой заботливый, – что речь о престиже семьи… Я ничего не могу сделать, но вы как родные братья… Хоть пять баранов бы купить, – Кайлес искренне и с огорчением вздохнул.

– Почему пять? – спросил проходивший мимо Ларс, поймав кусочек разговора. – Мы Четвертого женим, так что берем двадцать этих самых баранов. Не меньше.

Харт скрипнул зубами, вспоминая свой провал.

Ладно, Кайлес был убедителен, но потом, когда Харт лично договаривался с бородатым мужиком жуликоватого вида о покупке «ценностей» в количестве двадцати голов, он должен был что-то заподозрить.

Хозяин зверей сразу показался ему странноватым. Хихикал. Хлопал по плечу. Нес что-то про старые добрые традиции. Спрашивал, похищали ли они уже невесту? И не трое ли их будет? Хвалил баранов.

– Мясо – нектар. Во рту тает. Бери, дорогой, не пожалеешь. Я и скидку такому хорошему человеку сделаю. А уж счастья молодым они принесут… Гарантирую.

Адрес записал и обещал быть ровно к назначенному часу.

Вот где было его фирменное чутье, которым так гордился Харт?

– Почему бред? – оскорбился без пяти минут обитатель рудников. – Очень полезный и нужный подарок. Экологичный. Без добавок, а местные здесь чистое мясо весьма ценят. Я лучших выбирал, между прочим. Шашлык с доставкой на дом. Гостям подарить можно. А что? – дернул плечом. – Памятно, оригинально и с пользой.

И добавил гордо:

– Голуби у нас на свадьбе тоже будут.

– Ты идиот? – без тени юмора поинтересовался Второй, которому повезло избежать тесного знакомства с кузеном.

– Так это не новость, – моргнул Кайлес и одарил растерявшегося от такой наглости Ларса своим излюбленным «честным» взглядом, мол, что с идиота взять.

– А вы, я посмотрю, шутить умеете, – окончательно развеселился обладатель наколки черепа. Спросил: – Че, правда свадьба?

– Правда, – подтвердил Харт, сверля многообещающим взглядом не сдававшего позиции кузена и удивляясь собственной доброте, а потом предложил неожиданно для себя – проклятый алкоголь: – Приходи завтра, убедишься.

Здоровяк размял шею, улыбнулся неожиданно застенчивой улыбкой и согласился:

– Приду и ребят приглашу, если не против. Наши обожают веселиться, а с вами круто.

– Конечно, пригласи, – все так же, не сводя кровожадного взгляда с побледневшего Кайлеса, подтвердил Харт, – мы тоже обожаем. Веселиться.

Здоровяк достал коробочку из кармана, глянул, ругнулся, извинился. Перехлопал по плечам всех высочеств. Поздравил будущего жениха. Повторил адрес, время и клятвенно обещал подрулить.

– Так, – проговорил Фильярг, когда повисшая пауза приобрела остроту меча, – повеселились и хватит. Время позднее, пора домой. А если кто завтра заснет на церемонии, – обвел родственников предупреждающим взглядом, – будет спарринговаться со мной.

Четвертый заслуженно считался одним из сильнейших мечей в королевстве, так что желающих на поединок не нашлось… И народ дисциплинированно засобирался.

– Под-держиваю! – поднялся со своего места Первый, чтобы тут же начать падать плашмя на стол. Ларс с Фильяргом еле успели подхватить и спасти столик от разрушения. А вот посуда полетела на пол.

– На счастье, – просиял Кайлес. Поймал удивленные взгляды братьев и пояснил: – Еще одна местная традиция.

Надо ли говорить, что ему никто не поверил.

Местные машины Харту не нравились, еще когда он был трезв – укачивало, сейчас же выпитое остро реагировало на толчки, остановки, повороты и… просилось наружу. Он уже жалел, что согласился на дурацкую тренировку – надо было магией вывести алкоголь, но точка невозврата была пройдена, и алкоголь прочно обосновался в организме.

Мутило не только Харта – асмасцы оказались слабы на желудок, и лимузин ехал с остановками под счастливый храп Первого. До упоенно хитрой физиономии Кайлеса никому не оказалось дела. Все завтра, – пообещал себе Харт, заваливаясь в одежде на кровать.

– Милая, – проговорил растроганно, ощущая, как чья-то ладонь ласково гладит его по лицу.

– Подъем! – проорали на ухо. Харта хорошенько встряхнули, а потом и вовсе плеснули в лицо водой.

Он вскочил, не понимая в первый момент, где находится. Голову прострелило болью. Морщась и шипя, огляделся – комната была знакома. В теории. Но почему тогда еще чьи-то ноги высовываются из-под одеяла?

– Ты сам с ним завалился, –