Охота на принцессу - Лилия Орланд Страница 50

Поправив волосы, я уже собиралась выйти из комнаты, когда в двери снова постучали! На этот раз открывать отправилась графиня. Она вернулась в спальню с удивленным видом, а в ее руках лежал третий букет! Выполненный с большим вкусом и самый изящный из всех. А незнакомые мне белые цветочки так и просились в прическу! Увы, времени не оставалось, поэтому третий букет я оставила в спальне и поспешила в парадную столовую.

Записку я читала уже по дороге. «Иоланда, вы самая красивая девушка, из всех, кого я встречал. Если вы украсите причёску этими цветами, я буду самым счастливым человеком на свете».

Это издевательство?

Я подвела итог. Три букета за утро, два из них с запиской, одна от Розана, вторая неизвестно от кого. Да ещё и требование вставить цветы в волосы. Хорошо, что я этого не сделала. Всё же цветочки были очень хороши и отлично оттенили бы чёрный цвет локонов.

Оттого, что у неизвестного поклонника, которым, скорее всего, окажется принц, прекрасный вкус, я разозлилась ещё больше. Всё-таки он издевался надо мной.

Даже если первый букет был не от него, зачем присылать мне ещё два? Не поверю, что он всё утро гулял по королевским клумбам и думал обо мне.

Хотя такая мысль и была приятной.

Или всё-таки поклонников было несколько?

Пока король Лигурии говорил приветственную речь, я потихоньку посмотрела на Розана. Принц держался как обычно, но немного косил в мою сторону. Я поняла: цветы от него точно были. Хотя бы один из букетов.

Впрочем, эти взгляды мне так ничего и не объяснили – издевался он или нет?

Между тем речь закончилась, отец так же торжественно ответил на приветствие, и все взялись за приборы.

Переполох случился во время подачи десерта.

Мне принесли пирожное – милую корзиночку с фруктами, украшенную сахарной короной. Я улыбнулась. Тотчас с другой стороны мне подали еще одно пирожное – взбитое облако крема с карамельными блестками. Пока я переводила взгляд с одного лакомства на другое, третий лакей поставил передо мной блюдо, на котором лежал зареванский медовый конвертик с орехами! Его я обожала с самого детства.

Все три пирожных выглядели великолепно, но столько я точно не съем! А еще пугал хмурый взгляд Розана, которым он обводил всех собравшихся за столом. Кажется, принц решил, что у меня завелись поклонники, и так стиснул руки, что разорвал в клочья салфетку, лежащую у него на коленях!

– Ваше величество! – я обратилась к королеве Тамелле, – прошу прощения, я уже сыта! Вы позволите мне удалиться?

Королева почему-то выглядела виноватой и отпустила меня немедля.

Я ушла из-за стола, даже не прикоснувшись к десерту.

Графиня Домбрийская удалилась со мной. Пока мы шли по коридору, тетушка вслух удивлялась количеству десертов и строила предположения, кто это такой дерзкий, посмевший нарушить протокол торжественного обеда?

– Один из них, несомненно, принц Розан, но кто еще мог осмелиться?

Я только рукой махнула – мне было все равно. Я устала, осталась без десерта и вообще чувствовала себя подавленной этой неопределённостью. Мне казалось, что моя жизнь становится неуправляемой.

Будто прежде было иначе!

В своей комнате я немного пометалась между стен, потом решительно переоделась и отправилась в зал – сбросить неуверенность и раздражение. А когда вернулась в комнату, на столике у камина стоял сервированный к чаю поднос, «горка» с закусками и… тарелка с теми самыми тремя пирожными!

– Ее величество лично распорядилась! – шепнула мне графиня.

Я быстро переоделась и воздала должное кулинарным шедеврам.

К ужину решила не выходить, однако за мной пришла фрейлина королевы, так что отказаться не получилось. За столом Розан опять сверлил меня взглядом, а я старательно смотрела в сторону.

Чтобы скоротать вечер, королева Тамелла предложила игру в фанты. Я играть не хотела, но ее величество настояла. Пришлось положить в шляпу шпильку с жемчужной головкой и смотреть, как самая маленькая фрейлина выдает придворным смешные и глупые задания вроде «забраться на подоконник и посмотреть, как далеко до Заревана» или «спеть песню про пастуха и пастушку». Песенка была не самой приличной, и девушка, которой достался этот фант, чуть не плакала, выводя хрустальным голосом «он задрал ей подол и в атаку пошел».

Я подозревала, что мне выпадет тоже что-то глупое и неприятное, однако когда юная фрейлина вынула шпильку, то задание было немного странным: «изобразить статую Ренье вместе с принцем».

Я удивленно нахмурилась, а графиня немедля шепнула мне на ухо:

– Любимая статуя Ренье хранится здесь, во дворце. Она называется «Поцелуй влюбленных».

Я покраснела, потом побледнела от гнева. А вот принц решительно шел ко мне. Придворные дамы стонали от зависти, мужчины лихо крутили усы, а я… готова была провалиться сквозь землю!

– Принцесса, – шепотом окликнул меня Розан, – если я вам так неприятен, мы можем лишь изобразить поцелуй!

– Да я еще ни с кем не целовалась! – сердито выпалила я и тут же поняла, что зря это сказала – таким мужским самодовольством расцвел Розан.

Заметив мою гримасу, он сделал непроницаемое лицо:

– Я вас прикрою, Иоланда!

В общем, следуя подсказкам принца, я приняла нужную позу, сильно откинувшись на его руку, а он склонился надо мной и… закрыл нас своей широкой спиной! Мы вдруг оказались словно отсеченными от шумного мира. Мы смотрели в глаза друг другу и не могли насмотреться!

Потом принц покачнулся и выпрямился, отпуская меня. Нам зааплодировали, потом юная фрейлина взялась за другие фанты, и я смогла незаметно уйти. Принц исчез из гостиной королевы еще раньше. Он меня не поцеловал! Почему?

Неужели я ему не нравлюсь?!

Глава 24

Дальше на меня посыпались знаки внимания. Причём следовали они неизменно тройками. Сначала по три букета ежедневно. Ная уже на второй день заняла все вазы, пришлось просить вёдра у старшей горничной и ставить цветы в них.

Мои покои превратились в цветочную лавку. Видимо, решив, что мне и так понятно, от кого букеты, поклонники окончательно перестали возиться с записками. Теперь я уже не могла определить, какой букет прислал Розан. Да и продолжал ли присылать. Может, у меня появилась масса поклонников, и каждый из них пытался угодить мне букетом?

Через несколько дней при слове «цветы» у меня начал дёргаться глаз. А при стуке в дверь я вздрагивала и умоляла Наю с тётушкой ни в коем случае не открывать.

После букетов начался литературный кошмар. Три томика популярного лигурийского поэта со стихами о любви. Три любовных романа (довольно целомудренных, надо сказать), за ними ещё три любовных романа, где главный герой – принц – всю жизнь был влюблён в принцессу соседнего королевства. По моему приказу читали Ная с Лианой. И обе же подхихикивали, а вечерами делились впечатлениями.

Когда литературу сменили разнообразнейшие сладости, и клетки с птицами, я не выдержала и начала прятаться от слуг с подарками в тренировочном зале.

Наконец однажды вечером меня позвал к себе отец и спросил, нравится ли мне принц Розан? Я молчала, а король Заревана продолжал:

– Оказывает ли тебе принц достаточно знаков внимания?

При этом папа смотрел так внимательно,