Иллюзия Реальности (СИ) - Призрачная Адельфина Страница 50

Примерно в десять, после общего завтрака и сбора вещей на случай скорого отъезда, военная и молодой сержант провели инструктаж в случае нападения повстанцев на пути к Сильве. И здесь впервые официально прозвучало слово «война». Армия Андариона и Пустоши готовились к массированным наступлениям врага. Как со стороны черных лесов, так и к диверсиям внутренним, от повстанческих групп.

Была и личная плохая новость — Сильва настраивает сообщение с Андарионом. Город лесозаготовок у границ настолько устарел технически, что эта информационная пропасть могла стать опасной. Город хотел своевременно связываться с каждым из секторов. Поэтому в поселение направили специалистов, которые починят устройства связи, обеспечив хороший сигнал.

Тогда все узнают, что я в розыске. Нельзя этого допустить. У меня созрел план, но Адаму лучше не знать об этом.

— Я должна увидеть командующего, — настояла я, после собрания. Мита не обернулась. Она пересчитывала патроны, готовясь к отъезду. Девушка разложила оружие в разобранном виде на круглом столе, за которым мы обычно стояли, завтракая перед выходом на поле.

— Какого командующего?

— Ты знаешь какого. Мне нужно увидеть мужа. Я хотела выйти, но сержант не выпускает.

— Указаний выпускать добровольцев не было. Ситуация не из простых, — лениво ответила брюнетка. Взгляд зеленых глаз оценивающе пробежался по мне, — Мне нужно всех вас вывезти невредимыми. Если начнется обстрел лагеря, я просто растеряю своих пташек.

— Мита, мне нужно увидеть Адама.

— Так свяжись с ним.

— Не выходит. Мое устройство не ловит сигнал.

— Из-за Диалона. Там энергоблок. Его подбили и теперь мы все тут оторваны от мира. Андарион решит вопрос.

Это буквально выводило меня из себя. Почему военная стала настолько не заинтересованной в происходящем вокруг? Мита как будто надела маску безразличия. Это не та храбрая брюнетка, с которой я была в пустующем зале заседаний.

Я взяла ее за руку, остановив сбор оружия. Зеленые глаза сверкнули раздражением.

— Что-то случилось? Скажи мне.

Нас никто не слушал. Каждая девушка была занята своим делом. Все до чертиков устали за три дня и хотелось только одного-вернутся.

Мита сжала губы, набрала воздуха в легкие и выдохнула со стоном. Она и руку одернула, не оценив проявление заботы.

— Пока я нянчусь с вами, ребята гибнут в Диалоне и Минасе. А здесь у Бреши творится чертовщина. Я не видела, чтобы лес шевелился, а он шевелится.

— Что это значит?

— Там сотни, а то и тысячи солдат. Все они ждут. Но чего? — Военная недовольно усмехнулась, покачав головой, — Они не нападают. Может отвлекают?

— Ты боишься?

— А кто нет? Вы ничерта не видите, вот и спокойные. Если лесные нападут, Андарион сравняет нас с землей. Никого не пощадит…

— Так ты боишься не сопротивления, а город?

Мита снова улыбнулась. Так широко, крепко сжав губы. Она знала о чем говорит и молча доносит до меня то, чего нельзя озвучить. Правда это или нет, но выходит, что по Диалону стреляли не случайно?

После разговора с брюнеткой я не могла прийти в себя. Усталость и безвыходное положение давили. Пока разбираешься с одним, всплывает другое и как бы я не хотела сбежать от прошлого, приходится к нему возвращаться.

Мне хотелось быть нормальной, любящей женой и матерью, но Андарион нависал черной тенью над каждым из нас. И впервые за долгое время я думала о том, кто же управляет городом? Кто принимал решение сравнять с землей госпиталь повторно? Как могут жители Пустоши верить городу, когда угроза нависает над ними ради безопасности тех, кому посчастливилось попасть под купол?

— Эмбер?

Я сидела на мешке с вещами, готовясь к отправлению. Знала, что Адам подоспеет к выезду, но все равно его голос прозвучал неожиданно. Сердце быстрее застучало. Я скинула капюшон с головы, обернулась и буквально упала в объятия мужа. Прижалась к теплой груди, вдыхая приятный, свежий аромат его одежды. Сегодня форма снова была белая. На груди сверкает новенький жетон с волком, а волосы убраны назад. Я не видела блондина таким собранным и серьезным.

— Машина скоро придет. Мы выезжаем в Сильву.

— Знаю, — взгляд голубых глаз с теплом изучал мое лицо, — Тебе придется побыть без меня пару дней.

— Только пару? Обещаешь?

— Да.

— Почему ты остаешься здесь?

Адам поджал губы, осмотрелся и остановился на группе людей, собиравших вещи за моей спиной.

— Сегодня уезжают только добровольцы. Нам нужно обеспечить бесперебойную работу на Бреши. Нет никаких гарантий, что враг не усилит мощности на этом участке.

— Лес ожил. Он шевелится, да?

Парень непонимающе посмотрел на меня.

— Так сказала Мита. Лес ожил. А еще о том, что в Сильве наладят связь. Разумеется, как решат вопрос с энергоблоком Диалона.

— Ты волнуешься из-за Олова?

— Нет, — я опустила взгляд и улыбнулась, почувствовав прилив сил, — Ты знаешь, я не допущу, чтобы город узнал обо мне.

Уголки губ Даттона поползли вверх. Он все понял.

— Сделай это чисто. Сможешь обойтись без следов?

— Я многое вспомнила, пока месила грязь на полях, Адам. Я справлюсь.

Парень обнял меня крепче, прижавшись щекой к макушке, а я уткнулась в шею любимого человека. Все еще чувствуя себя хрупкой, я вдруг стала сильнее только от того, что в вопросах программного взлома супруг ни на секунду не сомневался в моих способностях.

— Скоро увидимся.

— Я знаю, — прошептала я.

Адам взял меня за плечи и заглянул в глаза. Он улыбнулся, но чтобы поддержать. Сам парень был далеко не здесь. Я чувствовала его напряжение. Оно как ток, накаляло воздух.

Простившись с мужем, я вернулась к остальным и вплоть до Сильвы ни с кем, ни о чем не говорила. Нас развезли, оставив каждую у ее блока. На темных улицах стало опасно. Много военных, много рабочих и, возможно, снуют волки в овечьих шкурах. Доверие подорвано, но город до сих пор открыт.

Когда я покидала фургон, Мита вышла следом попрощаться. Она обняла меня, всучила сумку с пайком и сказала на ухо, — Не открывай дверь никому, если за ней не Адам.

По коже пробежал холодок, но виду я не подала. Согласилась и с коротким «До встречи», отправилась наверх.

Лифт не работал. На лестничной площадке темно и пахло сыростью. Я поднималась тихо, стараясь не шуметь. Как знать, есть ли кто-то в темноте? Некоторые площадки были освещены, а другие мрачные, словно в этом доме никто не жил.

Добравшись до бокса и закрыв за собой дверь, я выдохнула. Сразу отправилась в ванну, приняла горячий душ и спряталась под одеяло. Утренняя тошнота отступила. Я подумала — может я не беремена? Просто устала. Но на следующий день все повторилось. Утро началось тяжело. Оправившись от приступа тошноты, я умылась и посмотрела на себя в зеркало. Стала совсем бледной. Глаза уставшие и только мелкая россыпь веснушек придает лицу задора. Волосы сильно отрасли. Хоть и вились, но стало тяжело собирать их. Не думая, я взяла на кухне ножницы и укоротила сантиметров на десять, оставив длину чуть ниже плеч. Затем я перебрала свою одежду, заранее продумывая в чем смогу ходить дольше, чтобы не обнародовать беременность. В голове все еще зрел чертовски дурной план как можно дольше скрывать это от Адама. Мне казалось, как только я скажу об этом ему, все изменится. Это разлучит нас и, быть может, навсегда…

Два дня наедине с собой стали не отдыхом, а пыткой. Смирение с ситуацией так и не пришло. Но на утро третьего дня, когда я стояла у окна, рассматривая огни станций, что-то изменилось. Красота и недосягаемость космический кораблей стали для меня мечтой, которую я могу воплотить. Это шанс на счастливое будущее, о котором рассказывала Нэн, когда Пустошь и Андарион смогут жить вместе единым и сплоченным миром. Этот прекрасный мир должен знать наш с Адамом ребенок. Этого я боялась, когда узнала, что нахожусь в положении — жизни в изгнании. Мы можем притворяться счастливыми родителями, но война как ложка соли в сладком чае, не дает забыться…