Особенности содержания небожителей - Ива Лебедева Страница 50

Ведь, судя по всему, возбуждению и желанию панцирь не мешает, он не дает его… гм… реализовать.

– М-да… Юншен, ну ты и зверь, – прокомментировала я и кивнула на телохранителя, со всех сторон увитого веревкой в стиле шибари.

– По-другому было бы не столь надежно, а он и так постоянно выскальзывал, – пожал плечами заклинатель.

– Кляп вынь, мне нужно собрать анамнез. Интересно… Вообще, у змей все – внутри, но при необходимости… вылезает. А тут заросло, что ли? – И я с профессиональным интересом пощупала чешую там, где, по идее, она должна раскрываться, когда время придет.

Кто яростнее задергался, змей или Юншен, сказать не могу.

– Янли! Перестань… не надо. – Заклинатель явно сдерживался, чтобы банально не заорать. – Если собираешься обследовать ци – давай, но…

– Слушай. – Я оставила в покое напрягшегося, как струна, змея, повернулась к мужу и уперла руки в боки. – Так не делают. Если будешь соваться мне под руку со своей ревностью, никакого лечения в принципе не получится.

– Не я настаивал на лечении, – буркнул он. – Не будет – и ладно, мне же лучше.

– А у меня еще миллион пациентов в Поднебесной, с каждым будешь цирк устраивать? – Я устало вздохнула. – Похоже, требуется наглядное объяснение. – Я отодвинула связанного подальше к стенке и бесцеремонно набросила на змея целый ворох одеял.

Ничего, за двадцать минут не задохнется.

– Раздевайся, – скомандовала заклинателю и направилась за ширму вымыть руки. Профессиональная привычка – после пациента надо сделать это обязательно, а уж потом притрагиваться к другому. С любыми намерениями.

– Зачем? – подозрительно взглянул на меня заклинатель.

– Сейчас у нас как раз утренние процедуры. Заодно покажу тебе разницу между лекарем… и кое-чем другим. А то ты упорно думаешь, что я щупаю людей за разные места ради собственного удовольствия.

– Прямо при… – Он округлил глаза на змея, но потянулся к завязкам пояса. Наверное, определил меня в настоящие извращенки. – Нет, я рад, конечно, что ты решила исполнить супружеский долг, но ведь…

– Я ему в морду дозу сонного порошка распылила и одеялами накрыла. Ничего не увидит и не услышит. Хотя в целом я ничего страшного делать с тобой не буду. А про супружеский долг – не разлетайся, времени не хватит. Снотворное действует двадцать ми… треть палочки.

– Почему мне кажется, что ты хочешь над супругом поиздеваться? – вздохнул Юншен, скидывая верхние халаты.

– Если кажется, медитировать больше надо, – ехидно вывернула я по-своему старую поговорку с Земли. – Ложись.

– От галлюцинаций помогает печать концентрации… если ты это имела в виду. – Небожитель оставил за собой последнее слово и, фонтанируя недовольством, рухнул на кровать. Навзничь. Руки вытянул по швам, как стойкий оловянный солдатик.

Ко всяким медицинским процедурам Юншен уже привык. И почти не реагировал. Вздрагивал, задерживал дыхание или цепенел, но в целом воспринимал мои действия именно как лечение. Что и требовалось доказать.

– Хм-хм, до полноценного ядра – как до горной вершины, если едешь верхом на черепахе, – констатировала я. – Но у тебя третий узел увеличился. – Я положила ладонь чуть ниже пупка. – Оранжевый. Любопытно… Все, что с тобой происходит, начинает тебе нравиться, муж мой? А чего ворчишь? Или ворчать тоже нравится?

Юншен, который шевелился, сразу же резко отвернулся, уткнувшись лицом в мягкую против здешних обычаев подушку – лишь кончики ушей краснели из-под отросших черных волос.

– Понятненько. А на сегодня с лечением – все. Но вечером, как всегда, в бочке с порошком вымокнешь.

Юншен попытался вскочить, но я придавила его обратно к кровати, положив обе ладони на грудь, и улыбнулась сладко-сладко:

– Куда? С лечением мы закончили. А теперь пришла очередь урока.

– Какого еще урока? – Смертельно обиженный муж недоверчиво взглянул на меня из-под челки.

– Самого главного. – Моя рука скользнула по его груди, мизинец нарочито медленно погладил напрягшуюся горошинку соска, а затем рука двинулась дальше, ниже, неторопливо и едва касаясь кожи.

Я не пыталась поцеловать мужа или как-то дополнить свои действия. Только руки, только движения пальцев. По тем самым точкам, где я касалась его в моменты целительских процедур. Почти как несколько минут назад.

Вот именно – почти.

– Чувствуешь? – Наклонившись, я поймала чуть расфокусированный взгляд. – Чувствуешь… разницу?

– Чувствую… твою бессовестность, вот! – собрался с мыслями небожитель и гневно посмотрел на меня.

– Пр-р-равильно, – промурлыкала я, нежно обводя указательным пальцем заклинательский пупок и щекоча краешек впадины. – Сейчас я абсолютно бессовестно… хочу тебя. Но не получу… пока. Пока ты не поймешь, в чем секрет.

Юншен едва не задохнулся. И я его понимала, не слепая же. Поскольку несчастный муж был совершенно голым, я своими глазами видела разницу между его состоянием во время медицинских сеансов… и сейчас.

Надо только, чтобы он все осознал уже наконец.

– Хватит, – закрыв глаза ладонью, тихо проговорил Юншен. – Иди лечи. Кого хочешь и куда хочешь. Оберегать надо… но не тебя от мужчин, а мужчин от тебя.

– М-да. – Я отстранилась и встала. И опять направилась за ширму.

Загремел веселый рукомойник системы «огородный с пимпочкой». Что ж… либо я плохо объяснила, либо заклинатель не умеет такое принимать, либо… что-то еще. Бывает.

Зато я поняла, что мне очень нравится Юншен. И я его действительно хочу. Но не знаю, смогу ли… ведь перестать быть собой не смогу точно.

Глава 48

Юншен

Я поднялся с супружеской постели и начал одеваться.

Ха. Даже смешно. Разве можно называть супругом того, чье мнение априори не учитывается. Того, над кем в открытую смеются и всячески унижают.

Да ладно супругом, мужчиной – и то нельзя! У наложниц – больше права голоса!

Наверное, не будь на мне рабского клейма, я бы сбежал. Куда-нибудь в горы и погрузился бы долгую медитацию. И вернулся бы, конечно, чтобы выплатить всем долги… а затем ушел бы уже по-настоящему.

Быть шутом в собственной семье – и врагу не пожелаешь. Пусть теперь змея… лечит. Он привыкший.

Янли чем-то гремела за ширмой, вышла оттуда со странным лицом и села у стола.

Посмотрела на меня внимательно и пробормотала что-то вроде:

– Кому тут сто лет… Ладно, сама дура и взрослая тетенька. – Она помолчала. – Ладно. Чаю тебе налить? Змей поспит еще немного.

– Не нужно, я выпью отвар, – безэмоционально кивнул я, собираясь уйти… может, меня пустят к А-Лею. Разумеется, брат будет на стороне сестры, но наверняка ничто мужское ему не чуждо.

– Я попытаюсь еще раз. Словами, через рот, если на примере не