Бунтарка и Хозяин Стужи - Валерия Михайловна Чернованова Страница 50

— Ни о чем. Просто наслаждаюсь танцем с вами, светлейший.

— А уж я-то как им наслаждаюсь, нэри, — заулыбался Снежный, тепло и совсем не по-снежному.

Вскоре музыка стихла, и ко мне тут же подлетел Фабиан. Подлетел в прямом смысле слова, лихо притормозив буквально в паре сантиметров. Так, что даже юбки качнулись.

— Осторожнее! Тут же полно народу! Или себе навредишь, или кому-нибудь из гостей, — я постаралась, чтобы голос звучал как можно строже.

— Я всегда осторожен, Ливи! Разве не видно? — Он едва не лопался от гордости и смотрел на меня глазами, полными восторга. — Видишь, как ловко останавливаюсь! Тебе не о чем волноваться.

— Слушайся сестру, — потрепал его по голове Бьярт. — Она за тебя переживает.

— И зря! Я теперь могу за себя постоять, — важно вскинулся брат, после чего весело хихикнул: — А в случае чего и быстренько удрать.

— И все равно я хочу, чтобы ты был осторожен, — сказала я непреклонно.

— Зануда, — смешно скривился мальчик.

Заметив кого-то в толпе придворных, Бьяртмар поспешил с нами проститься.

— Оставлю вас ненадолго. Но, дорогая Ливия, надеюсь, мы с вами еще сегодня потанцуем.

Заверив его, что так и будет, невольно оглянулась на Хьяртана. Теперь возле трона толпилось уже несколько важного вида нордов, и подходить к ним, куклой сидеть у короля под боком мне совсем не хотелось. Как и продолжать терпеть на себе взгляды приглашенных.

— Не хочешь подышать свежим воздухом?

— Только если не будешь ворчать, пока я буду летать! — азартно выпалил Фабиан.

— Буду. И ворчать, и переживать.

Вместе мы вышли на террасу и, несмотря на мои предупреждения, брат тут же сорвался с места. Взмыл вверх, почти до самых башен, отчего сердце в груди испуганно задрожало.

— Фабиан! Возвращайся!

Но он меня не слышал или не хотел слышать. Продолжал носиться над королевским парком, оглашая окрестности замка смехом и веселым гиканьем. Бьяртмар заверил, что магия не позволит ему упасть, но я не могла просто стоять и спокойно наблюдать за его лихими виражами.

— Фабиан, ну хватит!

— Сбежали от моего брата, нэри? — неожиданно раздался за спиной голос, заставивший тело покрыться не то мурашками, не то и вовсе ледяными осколками.

Обернулась и встретилась взглядом с холодными глазами Дойнарта.

После несостоявшейся казни Душана я больше его не видела, и предпочла бы не видеть и дальше. Еще лет так двадцать.

Интересно, если сейчас отвернусь и проигнорирую, он уйдет? Или начнет беситься? Жаль, я уйти не могла, не могла оставить одного брата.

— Вы сегодня на удивление молчаливы. И больше не шокируете нас своей силой. — Снежный сделал несколько шагов навстречу, скользя по мне ленивым взглядом. А когда «дополз» до шеи, чуть слышно хмыкнул: — Недолго же вы ходили в ошейнике. Нэри, нэри… и что же вы сделали с моим братом? Околдовали? Превратили в тряпку.

— По-вашему, беспричинная жестокость делает из мужчины мужчину?

Он усмехнулся, и эта усмешка исказила его совершенные черты лица. Наверное, слишком совершенные, отчего казалось, что передо мной не человек, не Снежный, а статуя изо льда.

— Разве кто-то здесь говорит о жестокости, нэри? С вас чуть ли не пылинки сдувают. Наряжают, холят, заботятся о вас и вашем брате. Вы должны быть нам благодарны.

— В том числе и вам, светлейший?

— Снова дерзите?

Он подошел ко мне вплотную, отчего сердце в груди неприятно защемило. От прикосновения пальцев к щеке я дернулась и с трудом сдержалась, чтобы не оттолкнуть его.

— Запомните, Ливия, — тихо, но от этого не менее ядовито прошептал Снежный, — рано или поздно вы ему наскучите, и тогда о вас забудут. Поэтому лучше держите в узде свою магию, а свой маленький язычок за зубами. Ваша сила его интригует, он видит в вас загадку. А когда разгадает… — Дойнарт усмехнулся. — Хьяртан — король, правитель Севера, а вы обычная безродная девушка, которая по досадному стечению обстоятельств временно ему необходима. Впрочем, как оказалось, не так уж и сильно необходима, раз в последнее время вас ни разу… ни разу вместе не видели.

— Вы следите за мной или за ним?

Мне должно было быть глубоко плевать на то, что он говорит и что думает, но почему-то каждое слово Снежного отзывалось в сердце странной горечью. Танец с Бьяртмаром поднял настроение, а пара минут в обществе Дойнарта уничтожила и ощущение праздника, и приятное волнение, теплом разливающееся по венам.

— Я забочусь о своем брате. Я ведь в семье старший. — Облокотившись на обледеневшие перила, Снежный вскинул взгляд в небо. — А вам, дорогая нэри Селланд, я попросту не доверяю. Не верю в досадное стечение обстоятельств и в то, что в ту ночь вы оказались рядом с Хьяртом случайно. Будь моя воля, и вами бы занялись королевские дознаватели, но…

— Но ты здесь ничего не решаешь.

Это сказала не я, хоть на языке вертелось то же самое. Неожиданно на террасе стало еще более оживленно — появился сам виновник нашего разговора. Почему-то при виде Хьяртана, быстро ко мне приблизившегося, корка льда на сердце мгновенно треснула.

А у меня почти пропало желание треснуть белобрысого Снежного.

Пусть и дальше плюется ядом, сам же потом им и отравится.

— О, Хьярт, а мы тут тебя как раз обсуждали, — весело улыбнулся белобрысый.

— Что я тебе говорил о Ливии? — ледяно спросил его величество. Так ледяно, что я вдруг вспомнила, что стою на открытой террасе в одном лишь шелковом платье.

По коже тут же побежали мурашки.

— Не трогать твою игрушку? — Дойнарт в примирительном жесте вскинул руки. — Так я и не трогаю. Мы просто разговаривали. Правда, нэри?

Я не ответила. Продолжать говорить с этим типом не было никакого желания. Хотелось только одного: чтобы скорее отсюда убрался и перестал колоть меня взглядом.

— В замке достаточно нэри, с которыми можешь говорить хоть до посинения. А сейчас… — Его величество недвусмысленно указал взглядом на распахнутые настежь двери, и Дойнарт оторвался от перил.

— Я же говорю, околдовала она тебя, Хьярт. Только ты один этого не замечаешь, а все видят. Все!

Он ушел, и напряжение сразу спало. Правда, вернулась неловкость. Особенно когда Снежный, переведя на меня взгляд, нахмурившись, сказал:

— Ты дрожишь, — и тут же снял с себя камзол, чтобы набросить его мне на плечи.

Дрожать я, к слову, не перестала. Наоборот, стоило его ладоням скользнуть по рукам, как мурашки отправились в очередное путешествие по коже.

— Что он тебе сказал? —