Марина Суржевская - Отражение не меня. Искра Страница 50

Алларис выдохнул, ощущая, как жалят иглы, покрывающие внутреннюю часть склизких отростков, что обвивали его тело. Он плотнее сжал жезл силы, сосредоточился, не обращая внимания на боль, и выкрикнул заклинание. Белая изморозь накрыла край леса вместе с озером, карнаком, берегом и даже Авилием. Но вовремя поставленный щит не дал молодому магистру замерзнуть, ледяная корка треснула и осыпалась, а сам маг сделал глубокий судорожный вдох.

Над озером стало так тихо, что было слышно жужжание залетевшего шмеля. Райден выбрался из щупалец, поморщился. Его одежда пришла в негодность от сотен небольших разрезов, что оставили иглы чудовища. Да и до кожи добрались почти все, и кровоточащие ранки болели и чесались. Но рассиживаться было некогда. Полуденное солнце припекало, и лед медленно оплавлялся. Несколько минут — и треснет, вновь выпуская порождение тьмы.

Магистр Райден встал устойчивее, расставив ноги.

— Магистр Авилий, усильте мое заклинание вашим светом, — спокойно сказал он, рассматривая ледяную скульптуру в озере. — Пора спать, карнак…

Через час магистр зашел в свой кабинет и снял одежду. Его тело покрыла корка крови и, поморщившись, он быстро наложил на себя исцеляющее заклинание. Переоделся как раз вовремя, клепсидра тоненько звякнула, отмеряя время.

«Чер Лерой», — оповестил Крайген, молчавший до этого. Райден выпрямился, его лицо вновь стало бесстрастным и равнодушным. Он обернулся к фигуре в сером плаще, скрывающем и лицо и тело.

— Магистр Лерой, — после традиционного приветствия сказал глава ковенна, — объясните, почему вы прервали второе испытание Игр на середине?

Чер Лерой стоял посреди кабинета, не пожелав сесть. Он откинул капюшон из уважения к главе ковена, а оскаленные морды переместились на спину. Но во взгляде мага не было ни капли раскаяния.

— Чистота испытания была нарушена, — неторопливо ответил он. — Одну из девушек столкнули к насекомым. Она не упала сама, ее толкнули.

— И вы посчитали это достаточным основанием для прекращения испытания? — холодно спросил Райден. Они были вдвоем в кабинете главы, и Чер Лерой был за это благодарен. Слегка. — Или вы сочли это лишь поводом, магистр Лерой?

— Бросьте, Алларис, — не сдержался маг в сером плаще. — Вы прекрасно знаете, что я голосовал против Игр! Вы знаете, как я отношусь к подобному…

— Мы все не в восторге от происходящего, — холодно оборвал его Райден. — Но интересы Пятиземелья и Хандраш выше наших собственных. И вы должны как никто понимать это, Лерой! Решение принято большинством голосов, так что будьте добры больше не вмешиваться в испытания Игр! Иначе я буду вынужден применить к вам соответствующие меры.

Черно-красная морда возникла у ворота мага, на шее, медленно заползла на лицо Лероя и растянулась, словно маска. Но Райдена это не впечатлило, и его взгляд остался по-прежнему холодным.

— Надеюсь, вы проявите благоразумие, магистр, — добавил он. — Времена сложные, и мне необходим сильный и сплоченный ковен. Надеюсь, вы это понимаете.

— Да, глава, — Лерой слегка склонил голову. На лысом черепе морда усмехнулась и раскрыла пасть в беззвучном смехе.

— Возвращайтесь к работе.

Чер Лерой повернулся к двери, его капюшон сам надвинулся на голову, скрывая лицо. Райден постоял, глядя на закрытую дверь, потом сел в кресло и потер виски.

«Прикажешь присмотреть за ним?» — Крайген скопировал оскаленную морду с черепа Лероя.

— Бессмысленно, — отозвался магистр. — Он слишком силен и почувствует тебя.

«Силен», — согласилась Тень. — «Возможно, даже сильнее тебя».

— Возможно, — Райден привык принимать правду, какой бы она ни была. — Надеюсь, нам не придется это выяснять, и Лерой останется на стороне ковена.

«Ты его в чем-то подозреваешь?»

Магистр встал и прошел по кабинету, словно лев в загоне. Подозрения были, но озвучивать их Алларис не торопился. Вместо этого он повернулся к тени.

— Это ведь была Элея, не так ли? Девушка, которую толкнули.

«Да».

— Почему-то даже не удивлен, — невесело усмехнулся он. — Слишком много дорог ведут к этой девушке.

«Ты думаешь о ней» — Крайген не спрашивал, он утверждал. Райден нахмурился.

— Мои мысли тебя не касаются.

«Ты злишься, но ты о ней думаешь. Постоянно. Может, не было отражения инкубских чар, Алларис? Может, она тебе просто понравилась? Тебя влечет к ней…»

— Замолчи, — разозлился магистр. — И не зли меня.

«Ах, снова угрозы. — Крайген вытянулся в человеческую фигуру и покачал головой. — Ты не развеешь меня, и мы оба это знаем. Ты слишком одинок, чтобы избавиться от единственного создания, с которым можешь говорить и оставаться собой. Пусть я всего лишь тень…»

— Убирайся, — прошипел Райден. Крайген укоризненно перетек в сторону.

«Может, поэтому она тебе нравится Алларис? Эта девушка? Ты ведь думаешь о том, каково это — быть с женщиной, способной увидеть тебя настоящего, а не твою инкубскую силу. К тому же она юна и красива, а ты так долго один…»

Магистр повернул жезл силы и коротко выплюнул заклинание. Крайген стянулся в точку и исчез.

— Я предупреждал, — пробормотал маг и воссоздал в воздухе призрачные силуэты оставшихся кандидаток. Повел рукой, стирая тех, что выбыли на двух испытаниях. Подумав, удалил еще нескольких. И задумчиво уставился на оставшихся. Тисса. Полина. Рин. Ельга. Камилла. Элея.

Кто из них? Или никто и все их старания напрасны? В чьем теле воплотится Отражение?

Он вновь повел ладонью, оставив лишь один силуэт. Девушка с разноцветными глазами слегка улыбалась ему.

Конечно, он вернет Крайгена. Но позже. Когда тот осознает и вспомнит, что такое Ничто, в которое его отправил Райден. Хотя в словах Тени была доля истины, и именно это так злило Аллариса.

Что бы он ни чувствовал, это ничего не меняло. Если Элея — Отражение, она выполнит свою миссию.

Но впервые магистр поймал себя на крамольной мысли, которую гнал от себя.

Пусть это будет не она. Не Элея. Не Отражение. Пусть не она.

После ужина я сбежала в сад. Девчонки шумно обсуждали произошедшее на уроке, делились страхами и впечатлениями. Хранительницы сказали, что четверых девушек, пострадавших от сороконожек отправили в целительскую и навещать их пока нельзя. Тисса попыталась возмутиться местными порядками, но Оливия быстро поставила ее на место, объяснив, что мы ничего не понимаем в обучении и магии. И пояснила, что подобные суровые меры нужны для нашего блага, чтобы мы умели о себе позаботиться.

В этой странной логике был свой смысл, хотя смириться с ним было трудно. С другой стороны, даже в обычных храмовых школах к ученикам применялись и розги и стояние на соли с битыми ракушками, так что ничего удивительного в подобном наглядном обучении не было.