Конец времен (ЛП) - И Сьюзен Страница 51

Когда я наконец отрываю от неба взгляд и снова смотрю на Пейдж – та уже рвет зубами руку Седой Пряди. Она жива и дает отпор.

Я бегу к ней, стараясь пригнуться как можно ниже, чтобы не схлопотать пулю.

Прядь бьет Пейдж по лицу и сбрасывает с себя, словно бешеную собаку. Он наступает ей на грудь и, слегка наклонившись вперед, любуется ее беспомощностью.

Моя сестра разошлась не на шутку, она яростно бьется, пытаясь освободиться. Вид изувеченной саранчи, вынужденной ползти от своего преследователя, высвободил в Пейдж нечто настолько мощное и жестокое, что она готова взорваться.

Пока я бегу к центру моста, на Прядь нападают оставшиеся скорпионы моей сестры. Но они не чета такому здоровяку – он с легкостью отталкивает их от себя.

Жужжащий рой нервно летает туда-сюда, растерянная саранча лишь чудом не сталкивается друг с другом.

Я не могу преодолеть этот живой барьер, и мне приходится отступить.

Седая Прядь поднимает гигантский хвост и готовится вонзить ядовитое жало в Пейдж, зажатую между его ногой и бетоном.

Я пытаюсь найти брешь в заслоне из саранчи, но тщетно. На другом конце моста я замечаю маму – у нее та же проблема.

Прядь опускает жало.

Я кричу, дергаюсь вперед, но в меня врезается скорпион, и я падаю на спину.

К моему удивлению, реакция Пейдж молниеносна – ей удается увернуться, и кончик хвоста, ударившись об асфальт, погружается в мост.

Пока Седая Прядь пытается освободиться, моя сестра вгрызается в его плоть и прокусывает артерию – ее рот наполняет кровь. Пейдж удается выдрать кусок хвоста, прежде чем скорпион отдирает ее от себя.

На этот раз он наносит удары отчаянней. Но в тот же миг с неба бросается саранча и жалит его в шею.

Прядь вертится на месте, вслепую хватает предателя, ломает ему шею и отбрасывает мертвое тело.

Еще одна саранча врезается в него всем своим телом. Скорпион, покачнувшись на миг, ослабляет давление на грудную клетку моей сестры. Ей хватает этой заминки, чтобы вскочить на ноги.

Два скорпиона идут на нее в атаку.

От одного она уклоняется, а на второго бежит сама. У меня замирает сердце, она бежит прямо на жало подвластной Пряди саранчи.

Свистит пуля.

И в следующий миг скорпион извивается на бетоне. Стрелок кажется мне знакомым.

Это Мартин. Он кивает моей сестре, держа на мушке окровавленную жертву. Продолжит в том же духе – заслужит мое прощение за то, как третировал Пейдж.

Она разворачивается и бросается в сторону Пряди, с явным намерением разорвать ему горло.

Часть саранчи начинает кружить над моей разъяренной сестрой. Их словно гипнотизируют ее гневные крики, и они забывают о влиянии Седой Пряди. Вторая половина роя остается верна своему лидеру. Они что, передерутся?

Саранча моей сестры бросается на Прядь, а та, что его защищает, летит в атаку на Пейдж. Мартин стреляет по скорпионам противника.

Рой схлёстывается в небе: саранча жалит друг друга, формируя огромный шар из крыльев и тел. Выясняющие отношения лидеры пропадают в его недрах.

Пока они заперты в этом хаосе, я ничего не могу разглядеть.

На мгновение я забываю дышать. Перед глазами лишь облако саранчи.

Оно поднимается над мостом, а люди, пораскрывав рты, наблюдают за этой картиной. Налетает порывистый ветер, он треплет волосы и одежду, бьет нас всех по щекам. А рой уплывает куда-то влево и исчезает в тумане.

Саранча покидает пределы залива, унося с собой скорпиона с Седой Прядью, а с ним и малышку Пейдж.

И я ничего не смогу с этим поделать.

Это битва моей сестры, ей придется самой за себя постоять, а мне – с этим смириться. А еще выжить, чтобы встретиться с ней после.

Если она вернется.

ГЛАВА 61

Как только саранча теряется из виду, ее место занимают ангелы-воины.

Я ловлю себя на том, что выглядываю среди них Раффи. Но его нигде нет.

Нацепив звуконепроницаемые наушники поверх берушей, я зажмуриваюсь и готовлюсь к тому, что сейчас будет.

Даже с закрытыми глазами я вижу ослепительный свет включенных по всему периметру моста прожекторов. Я пытаюсь приподнять веки, но мощные лучи режут глаза.

Адаптация проходит тяжело – я с минуту щурюсь и часто моргаю.

Ангелы прикрывают лица руками, резко тормозят в полете и сталкиваются друг с другом. Некоторые поворачиваются к мосту спиной и тут же врезаются в своих товарищей.

Этот безумный свет убивает моё простенькое человеческое зрение. Страшно представить, каково сейчас нашим гостям.

И тут из усилителей вырывается самый громкий и пронзительный визг, какой я только слышала и слышу, хотя на мне сверхзвуконепроницаемые наушники! И вся эта невыносимая какофония с размаху бьет по чувствительному слуху ангелов.

Те прижимаю ладони к ушам. Ослепленные и оглушенные, они зависают в воздухе: не отступая и не атакуя.

Острое зрение и суперслух ангелов играют нам на руку. Их сила отныне их слабость. Они не могут щелкнуть пальцами и избавиться от врожденных способностей. Интенсивный свет выжигает сетчатку ангельских глаз. А шум – черт, у меня самой вот-вот из ушей хлынет кровь!

Хорошо, когда на твоей стороне гении Кремниевой Долины.

Борцы за свободу – рядом со сценой, вдоль пешеходных дорожек моста и рядом с его опорами – палят из винтовок в небо. Наших снайперов не разглядеть, но они притаились за каждым из прожекторов и на скрытой платформе под днищем Бэй-Бридж.

Ночь оглашают выстрелы.

Пока ангелы дезориентированы, слепы и не знают, куда деться от этих чертовых завываний, наши бойцы с легкостью в них попадают и те валятся в воду. Исходя из моего опыта, плавать их вид не умеет.

К этому времени белые акулы, северно-калифорнийские морские хищники, должны были клюнуть на след из крови и потрохов, оставленный нами во время Шоу. Плывите, рыбоньки, сюда…

На противоположной стороне моста веселятся близнецы. Оба подняли руки вверх, оттопырив мизинцы и указательные пальца, и энергично трясут головами. Под раскаты электрогитары и барабанную дробь, разрывающую динамики, они повторяют слова за дико орущим вокалистом. Оба выглядят обалденно, но имидж крутых парней несколько портят клоунские лохмотья.

Громче этой вечеринки залив Сан-Франциско не знал.

ГЛАВА 62

Наземная команда, в состав которой вхожу и я, помогает перезаряжать оружие. Общая цель – сбить врага с неба в воду, кишащую кровожадными акулами. Но если кто-то их них упадет на мост – мы будем готовы к схватке.

Я на это надеюсь.

Прожекторы гаснут, погружая нас всех во тьму. Док и Сэнджей настояли на установке таймера: свет попеременно включать и выключать, чтобы ангелы не успевали к нему адаптироваться и с каждой вспышкой слепли как в первый раз.

Снайперам выдали приборы ночного видения, у наземной команды подобной роскоши нет, а потому в темноте мы совершенно беспомощны. С грохочущим дэт-металом и двойной протекцией слуха в виде наушников и берушей я не только слепа, но и глуха.

Посреди битвы за собственные жизни мы потеряли способность видеть и совсем ничего не слышим. Я застываю, обращаясь к инстинктам, стараясь почуять опасность. И, кажется, тьма длится целую вечность.

Огни зажигаются снова, ослепляя наших врагов. Я жмурюсь – сквозь яркую вспышку мне и самой непросто что-либо разглядеть.

Ангелы сыплются на бетон и, пока они не оклемались, мы разбиваемся на группы и сталкиваем их с моста. Пусть хищные птички побарахтаются в воде, акулы закончат нашу работу.

Вместе с несколькими парнями я поднимаю рыболовную сеть, чтобы набросить ее на противника, и тут замечаю мать – она вышагивает по мосту и что-то кричит. Я бросаю свою команду, полагая, что трое здоровых ребят справятся без меня, и бегу, что есть сил, к маме. Ей надо спрятаться.

Она настолько увлечена, что вообще меня не замечает. Через пару секунд я понимаю – она командует бритоголовыми сектантами.