В поисках змея (СИ) - Дорских Лоя Страница 51

Погрустить по этому поводу как следует, мне не дала Леся, вошедшая в комнату, держа в руках поднос с едой. Хотя едой это не выглядело и не пахло. Одна миска с какой-то кашей в крупный комочек. Или это местная комковая кашка? А я сейчас оскверняю их лучшие душевные порывы? Рядом лежала горбушка хлеба и стаканчик с водой. Единственным нормальным на вид был кусок сырого мяса на отдельной тарелке, но эта еда предназначалась ужику.

— Лесь, а что это? — подойдя к столу и внимательно осмотрев месиво в тарелке, спросила я у девушки.

Каша даже пахла странно, запах напомнил мне самодельный клей, который варили родители в моём далёком детстве, когда переклеивали обои в комнате.

— Это ваш ужин, моя царевна, — Елесия стояла, опустив глаза в пол, жалостливо шмыгая носом.

Мда, ситуация. По всему выходит, что мне очень красноречиво намекают, что не испытывают радости от моего нахождения здесь. Обидно.

— Спасибо, можешь идти, — улыбнулась я девушке, когда она нерешительно на меня посмотрела.

Леся с поклоном вышла, оставив меня. Такими темпами она скоро заикаться начнёт! Так переживает за меня, и ведь, по её мнению, меня совсем в адские условия окунули. Я же, согласно легенде, в замке ужей с пелёнок, в роскоши и достатке. А тут…

Вновь обратив своё внимание на кашу, я ради интереса, решила запустить в неё ложку. Нет, есть эту дрянь я не собиралась, я же не самоубийца! Скорее просто ради праздного любопытства… Ложка намертво застряла в месиве. В принципе, нечто подобное я и ожидала. Все попытки вытащить ложку обратно привили лишь к тому, что я её безвозвратно согнула. Постучав зачерствелым хлебом по столу, его я тоже отложила в сторону. Им гвозди забивать самое то, а не предлагать в качестве ужина. Зубы переломаю, и несварение заработаю. Ну не умеет у меня желудок камни переваривать, что уж тут поделаешь!

Мне ничего не оставалось, как объявить разгрузочный день, выпить воды (хвала всевышнему — она оказалось без подвоха!), и, перерыв несколько сумок и найдя ночнушку, ложиться спать. А если судить по не утихающим за окном воплям русалок — попытаться уснуть.

Глава 20

Девичье смиренье дороже ожерелья,

или ядовитыми бывают не только змеи.

«Думаешь, что с глаз долой, и из сердца вытрави-и-ишь?

Нет уж, полоз дорогой, палкою не выгони-и-ишь!»

Поняв, что подушка не спасает меня от воплей русалок с улицы, я со злостью отшвырнула её на пол. Гадство! Толку в плане звукоизоляции ни она, ни одеяло мне не помогли ни капельки. Только зря закутывалась и мучилась от духоты под одеялом!

— Ш-ш-ш! — предано заглянул мне в глаза ужик, сползая с кровати.

К слову сказать, очень неудобной кровати. У меня складывалось ощущение, что матрас набит досками и кирпичами.

— Мне из-за них тоже не уснуть, — зевнув, согласилась я со змейкой, вставая с пыточной койки и подходя к окну.

Русалки не заставили долго ждать следующий шедевр:

«А нам полоз строит глазки, только зря старается-а-а!

У него кривые ноги, глянуть не решаемся-а-а!»

— Да когда же вы охрипните?! — крикнула я зеленоволосым бестиям.

В ответ раздался дружный русалочий смех, больше похожий на злорадное кваканье, и новый куплет:

«А наш полоз, глупый мерин, по наивности нам вере-е-ен!

Вот была бы благодать, коль его рога прода-а-ать!»

— Тьфу, — сказала я им, и повернулась к ужику, — как их заткнуть?

«Волчица!»

Идея мне понравилась. Не одна же я виновата в том, что русалки концерт устроили! Владимира тоже активно участвовала в создании этой фолк группы. Вдвоём же мы с ней частушки у замка ужей орали, значит вдвоем, и разгребать теперь это должны.

— Здравствуйте, Митрич, — сняв кольцо и поднеся его к губам, в первую очередь поздоровалась я с лешим, помня, что сообщение будет получать он. — Передайте, пожалуйста, Мире, что она мне очень нужна! Если можно, то срочно! Дело не терпит отлагательств, — скользнув глазами на мой щедрый ужин, сиротливо стоявший на столе, решила добавить, — и еды пусть захватит.

Надеюсь, что мой персональный волкодлак, как Владимира сама себя назвала, оперативно появится. Желудок согласно заурчал. Да и не хочется всю ночь сидеть под аккомпанемент русалочьего пения. Будто слыша мои мысли, после некоторого затишья, обитатели озера вновь заорали:

«Платьев мы себе нашили, и решили не мора-а-ать!

А вот полоз в тот же вечер всё заставил поснима-а-ать!»

— Твою мать, — обречённо выдохнула я в пустоту, присаживаясь на диван. К слову, по удобству, он ушёл недалеко от кровати.

Частушки, которые орали мы с Мирой, русалки давно перестали декларировать. Где они брали новые — понятия не имею! Либо придумывали сами, либо спрашивали у кого-то, не знаю. Я вообще ничего про этих хвостатых не знаю! Чего нельзя сказать про них, в отношении меня, так как следующий стих косвенно посвящался мне:

«В спальню к полозу царевна не постукавшись зашла-а-а!

А у змея на кровати три минары в ряд лежа-а-ат!»

Я даже не обиделась. Почти. Во-первых, это бессмысленно. Буду отвечать русалкам — они только поржут в ответ и выдадут ещё что-нибудь, поняв, что меня зацепило. А во-вторых, у Лекса в кровати я видела только Пелагею, да и то, как я поняла, у них тогда ничего и не было. Что же касается «до»… если ревновать к прошлому, то никаких нервов не хватит на жизнь ни с одним мужчиной. Да и глупо это. Прошлое есть у всех, и ты либо принимаешь его, живя настоящим и будущим, либо медленно съедаешь себя изнутри.

«Идёт!»

Переключив внимание на зашипевшего в моих ногах ужика, я заметила быстро разрастающийся клочок тумана, из которого медленно вышла Владимира, сжимая в руках бумажный пакет с ярким логотипом модного ресторана быстрого питания.

— Привет! — махнув рукой, волчица плюхнулась рядом со мной на диван и тут же взвыла от боли. — Это диван или камень для вида обтянутый тканью?!

— Я задаю себе тот же вопрос, — улыбнулась я Мире, забирая пакет, распространивший на всю комнату умопомрачительные запахи бургеров и картошки фри, — привет!

Девушка внимательно осмотрела выделенную мне комнату, и скептично хмыкнула, что-то прикинув в уме. Потом, настороженно принюхавшись, Владимира встала и прошла к столу. Оглядев мою кашу, девушка сделала попытку вытащить погнутую ложку из тарелки. Затея оказалась провальной, так как с первой же попытки в руках у волчицы осталась лишь отломанная ручка от ложки.

— Это и есть твоё дело, не терпящее отлагательств? — задумчиво стуча вырванным из каши трофеем по столу, спросила у меня Мира, махнув рукой на не хитрое убранство комнаты. — Номер — ниже эконом класса и еда из школьной столовой?

— Насколько я помню школьные обеды, они были раз в десять вкуснее! И ложки в них не застревали, — щурясь от удовольствия почти доев бургер, и переходя на поедание картошки, улыбнулась я волчице. — А соусов и попить ты не захватила?

Ответить Владимира мне успела, так как с улицы вновь раздалось противное русалочье пение:

«Сидит полоз на крыльце, с выраженьем на лице-э-э!

Выражает то лицо, чем садятся на крыльцо-о-о!»

— Это кто? — прыснув от смеха, волчица подскочила к окну, и, облокотившись на подоконнике, заорала вниз. — Давно верещим, девочки?!

В ответ раздалось дружное кваканье, означающее, видимо, смех, а дальше последовал новый куплет:

«А нас полоз всех замучил, от запросов хоть заво-о-ой!

Рыбью чешую канючит, вместо жизни полово-о-ой!»

Владимиру от смеха сложило пополам.

— Тебе смешно, а мне не уснуть, — улыбаясь, обратилась я к волчице, вставая с дивана и подходя к окну.

— Так окна закрой, — вытирая выступившие от смеха слёзы, посоветовала она мне и тут же осеклась, — ой! А где ставни?

— Наверно в более комфортабельных покоях? — пожала я плечами, кивая в сторону русалок. — С ними можно что-то сделать?

Владимира задумалась, отстукивая коготками на подоконнике какой-то мотивчик. Тишина длилась не долго, буквально через минуту по округе разнесся очередной вопль: