Новые земли (СИ) - Громова Елизавета Страница 51

По какой-то причине ткань Мироздания в тот день не только истончилась в одном месте и пропустила в их мир полчища порождений Бездны. Рядом с точкой Прорыва образовалась складка иной реальности, в которой до поры смогла укрыться большая часть чудовищ. Инквизиторы, прибывшие к месту Прорыва, были приятно поражены тем, что несмотря на огромную мощь выброса, количество монстров было невелико. Они сразу же приступили к зачистке. Ошибка обнаружилась очень скоро, когда из открывшейся складки в мир их собственного бытия хлынули полчища ужасных созданий, жаждущих человеческой крови и плоти. Их было настолько много, что все окружающие земли, от горизонта до горизонта, представляли собой сплошную шевелящуюся, визжащую, хрюкающую, скачущую тьму, из которой время от времени показывались длинные, шипастые хвосты, зубастые пасти и острейшие когти. Отряд Инквизиторов, вытянувшийся цепью вдоль линии Прорыва, выглядел сиротливой былинкой в штормовом море. Они все были обречены. И в этот миг Велира, выйдя за цепь, вскинула вверх руки и обрушила всю мощь своего Дара на чудовищных монстров, сметая и выжигая их до самого пепла.

Инквизиторы выжили все, а Велира истощила свою Силу почти полностью и потеряла ребенка. Гесси помнил тот день, когда он сидел у постели жены и смотрел на ее белое лицо. Зеленые глаза, потерявшие блеск и яркость, смотрели устало и равнодушно, они оба молчали. У Велиры всегда имелось удивительное качество — с ней не нужны были слова, она понимала все без них. И в тот день кроме усталости виделось в ней горькое сожаление, но оно не задевало Олафа, его корежило от боли, он был полон гнева и ярости на нее за свои несбывшиеся мечты, за надежды, которые она похоронила, когда вопреки ему выехала на Прорыв. Уходя, он холодно бросил, не глядя на нее:

— Между нами больше ничего нет и никогда не будет.

С того дня прошло два года. Олаф по-прежнему выезжал на прорывы, изредка заводил необременительные романы, порой участвовал в дружеских попойках. Велира восстанавливалась долго. Ее часто навещали Инквизиторы, которых она спасла в тот злополучный день, но никогда среди них не было Олафа Гесси. После восстановления она в разных группах выезжала на зачистку прорывов, иногда они встречались там с Олафом, коротко здоровались и снова расходились, словно малознакомые люди. К устройству личной жизни Велира не стремилась, холодно принимая любые попытки поухаживать за ней. Месяца три назад, на праздновании юбилея Школы Инквизиторов, во время прогулки по парку Олаф и Велира оказались рядом, будто случайно их оставили вдвоем на берегу небольшого пруда. Какая сила заставила его тогда подойти к ней ближе? Он положил ладони ей на плечи и наклонился, чтобы поцеловать ее губы. Неуловимым движением она выскользнула из его рук, одарила удивленным взглядом и, развернувшись, ушла по тропинке туда, где слышались голоса.

Селение Речное действительно располагалось на берегу широкой реки, полноводной в любое время года. Крепкие дома из коричневого и серого камня стояли на высоких фундаментах, узкие улицы, прихотливо извиваясь, выходили на небольшую площадь в центре селения, где находились управа, несколько торговых лавок и большой постоялый двор. Они заказали две комнаты и ужин, но Велиру в первую очередь интересовала ванна. Купание было ее слабостью, она никогда не упускала возможности помыться в любых условиях. После купания, посвежевшая и переодевшаяся в чистую одежду, она спустилась в обеденный зал. Их ужин подходил к концу, когда рядом раздался веселый голос и к ним за стол по-дружески бесцеремонно уселся один из Инквизиторов — Натан Дорич.

— Какая встреча! Надо же, как сводит судьба людей! — крепкий, широкоплечий, Натан радостно сиял карими глазами. — У меня тоже задание неподалеку отсюда. Управимся — отпразднуем?

— Сначала надо управиться. — неласково ответил Олаф.

Велира молча допила свой чай и поднялась из-за стола.

— Хорошего вечера вам, господа.

Она прошла к стойке, за которой возвышался хозяин постоялого двора, подала ему несколько монет, о чем-то попросила и ушла вверх по лестнице в свой номер. Следом за ней служанка унесла кувшин, тарелку с фруктами и стакан. Натан, проводив взглядом Велиру, повернулся к Олафу и спросил:

— Вы с Велирой по-прежнему врозь? Вижу, комнаты разные заказали. Если так, то хочу тебя предупредить, что надеюсь добиться ее взаимности и жениться на ней. Она необыкновенная, такая никогда не подведет и не предаст.

— Предаст. — холодно процедил Олаф. — Меня предала.

— Не знаю, о чем ты сейчас, Гесси, но я справлюсь. Это она просто заледенела от своего горя, но я буду терпеливым, растоплю этот лед. Два года назад, на том злополучном Прорыве, ей было некогда принимать решение, если бы не ее Дар, мы бы все остались там; ты, я, все парни, и сама Велира, и ее ребенок. У нее не было выбора и она достойна, чтобы о ней позаботились. У нас будет хорошая семья, я все сделаю, чтобы Велира была счастлива. Полгода назад дом купил, в Лемейхе, недалеко от столицы, детям там хорошо будет.

— Детям? — жесткая гримаса искривила губы Олафа. — Вашим детям? Ты хочешь, чтобы Велира стала твоей женой и родила тебе детей?

Он окинул Натана бешеным взглядом и резко встал из-за стола.

— Иди-ка ты лесом, Натан! Да ты посмотри на себя! Ты всю жизнь был дамским угодником, какой из тебя семьянин? За первой же юбкой потащишься и о Велире забудешь. А она попрется на Прорыв и забудет о семье и детях! Тоже мне, семейная пара!

Он бросил на стол деньги и вышел на улицу, стремясь вдохнуть хоть немного прохладного воздуха, почти задыхаясь от поднявшейся в его душе мути. Слова Натана о том, что Велира заледенела от своего горя, жгли ему сердце. Он никогда не думал о том, что чувствовала его жена два года назад. Она была для него причиной его собственных страданий и могла испытывать лишь вину за случившееся. Как же так получилось, что он приговорил ее к этой вине? Ее, когда-то такую любимую и желанную!

Этим вечером он долго не мог успокоиться, ему пришла в голову мысль постучаться к Велире и поговорить с ней, но он так и не решился на это. Утром, сойдя в обеденный зал, он увидел сидящих за одним столом Натана и свою бывшую жену, которые тихо обсуждали что-то, одновременно делая зарисовки на небольшом куске бумаге. Увидев Олафа, Натан встал из-за стола и попрощался, с ласковой улыбкой поцеловав женскую ладонь. Завтракали молча, помощник хозяина принес два дорожных мешка с припасами, Велира тут же рассчиталась за себя, взяла мешок и вышла на улицу.

Их нынешним заданием являлся волколак, недавно объявившийся недалеко от Речного. Зверь никак не проявлял себя, он не нападал на людей, не задирал скот. Только дважды поселяне совершенно случайно столкнулись с ним в лесу за рекой и сразу же подали сигнал в Инквизицию.

Они ехали молча, Олаф, поглядывая на свою напарницу, мучительно раздумывал о том, как начать нелегкий разговор. Велира оглядывала окрестности, на ходу раскидывая поисковую сеть. В чем был прав Дорич, так это в оценке ее возможностей — Велира была одной из сильнейших в Королевской Инквизиции, предел ее Дара определился во время Большого Прорыва. Вот и сейчас, когда Олаф не чувствовал даже малейших колебаний магической материи, она уже насторожилась и определила направление поиска. В течение трех часов они шли по четкому следу зверя, который неожиданно разделился на две тропы. Олаф, как старший напарник, решил проверить оба варианта и они разъехались в разные стороны.

Велира остановила лошадь на небольшой полянке, окруженной редкими деревцами и низкорослым кустарником, соскочила на землю, огляделась и громко произнесла:

— Выходи, не прячься, я чувствую твое присутствие.

Мелькнула коричневато-серая тень и на полянку, шагая на задних лапах, вышел крупный зверь. Постоял мгновение, дрогнул и вот уже свирепая волчья морда несколькими рывками превратилась в человеческое лицо, большое звериное тело перетекло в человеческое и на Велиру смотрел зелеными глазами светловолосый мужчина.